Григорий Василенко - Найти и обезвредить
— Через два дня.
— Откуда вам это известно?
— От ее подруги.
— Хорошо, узнайте у подруги, по какой тропке Зоя ходит в банду.
…Рано утром на первый день масленицы Зоя шла по склону глубокой щели. Впереди стоял огромный дуб, у которого она присела на поваленное дерево. Из-за дуба вышел незнакомый человек. Зоя вскрикнула, уронила корзину с продуктами. Зоя узнала капитана — видела его, когда он выступал у них на сходе, и поэтому пришла в полное смятение.
— Успокойся, собери свою корзинку… Я хочу, чтобы Василий отведал твоих вареников.
Зоя охнула и села.
— Дядечка капитан, они — хорошие ребята… Пощадите их, они случайно там.
— Бандиты хорошими не бывают.
— Подождите, дядечка, — шмыгая носом и утирая слезы, продолжала Зоя, — я вам все расскажу. Только вы потом Василия… — и Зоя разрыдалась.
— Успокойся. Ты должна прийти к Василию вовремя, не теряй времени.
— Хорошо. Они вместе служили. Втроем…
— Втроем?
— Да, Василий, Виктор и Сережа были в одной части. Где-то под Армавиром они попали в окружение. Уходили кто как мог. Ребята тайком пробрались в свои станицы и скрывались, пока здесь стояли немцы. А потом решили не выходить из лесу, так как пошли слухи, что дезертиров расстреливают. Уже в лесу они и встретились с бандой Чернышова, остались в ней, потому что среди бандитов были всякие и такие же, как они, окруженцы…
Зоя подробно перечислила всех, кто находится в банде, рассказала и о том, что каждый из них делал при фашистах. В основном там были полицаи и жандармы.
— А где же третий, Сергей?
— Сережа Ефременко еще при немцах ушел в свою станицу Предгорную. Там у него жена и дите. Сейчас он тоже скрывается. Жена его Нина работает в правлении колхоза.
— Откуда вам все это известно?
— Так Нина моя подружка. Она из нашей станицы Тернопольской. Я часто бываю у них, встречаюсь с Сережей. Он очень недоволен тем, что Василий и Виктор — в банде… Они его к себе приглашают, но он и слушать их не желает. А сдаваться властям боится — расстреляют!
Капитан, слушая девушку, посмотрел на часы.
— Уже опаздываешь. Я тебя не задерживаю. Хотел одно спросить: Васю жалко?
Зоя заплакала.
— Он будет жив, поверь мне! Но сейчас ты должна ему помочь.
— Что я должна сделать?
— Организовать мне встречу с ним.
— Ой, дядечка капитан, сделаю. Он меня очень любит и на все ради меня пойдет.
Зоя вдруг задумалась:
— Дядечка… капитан…
— Что?
— А вдруг я Васю… предам? — и Зоя пристально глянула капитану в глаза. Он спокойно сказал:
— По долгу службы мне врать нельзя. Это ты запомни. И тебе, и мне, и Василию нужна только правда в наших отношениях. Чистая, как родник.
— Даю слово…
Они договорились, где и когда должна состояться встреча Прозорова с Василием. И Зоя торопливо пошла в сторону леса.
* * *А в Предгорной Неженец и Катрич незаметно наблюдали за домом Марии… И были очень удивлены тем, что к ней ходят… боец истребительного батальона Александров и работница правления колхоза Нина Ефременко.
— Товарищ капитан, — докладывал Неженец, — к Александрову Мария приходила поздно вечером и пробыла у него долго. К нему же, видимо, по-соседски заходила и Екатерина, жена Сапронова. Я потом виделся с Екатериной, и она рассказала мне о том, что застала Марию у Александрова. Они о чем-то между собой тихо разговаривали в соседней комнате. Но уходя, Мария, не таясь Александрова, сказала ей, что Сапронов скоро придет и надо заранее достать медикаменты для мужа, так как он ранен.
— Вот так новости!..
Капитан долго сидел, вконец ошеломленный. Попросил Анатолия свернуть ему самокрутку, хотя не курил. Потом сказал:
— Александрова не трогать. Не надо показывать, что мы знаем о его связях с Чернышовым и Марией. Но глаз с них обоих не спускать!
— До сих пор думаю — что же может быть общего у Марии с Ниной Ефременко? — Неженец озадаченно чесал затылок. — А ведь Мария была у нее два раза поздно вечером, а вчера — всю ночь.
Капитан сидел и перебирал в памяти: «Ефременко… Знакомая фамилия. Где я ее слышал? Постой, постой — так это жена Сергея, который скрывается дома. Так, так… Значит, Мария выходит на контакт не с женой Ефременко, а с ним самим! Только непонятно другое — что может связывать бывшего сержанта Красной Армии с отпетой бандиткой? А может быть, это — искусная игра?»
— Лейтенант, вы хорошо знаете Нину Ефременко?
— Да. Она отличный работник, ее хвалят… Ее муж в армии, сержант. Я видел его фотокарточку.
— Ее муж не в армии, а отсиживается на чердаке своего дома. Да-да… А приглашала Нина тебя к себе, видно, не зря!
Анатолий ошеломленно смотрел на капитана. А тот продолжал:
— Вот что, лейтенант, сегодня же свяжись с Ниной и скажи, что вечером мы с тобой придем к ней на ужин. Будем, как говорится, проводить разведку боем… Пусть Катрич ведет наблюдение за ее домом до нашего прихода. А когда мы явимся, то Катрич может сниматься с поста и, если все в порядке, он должен дать три винтовочных выстрела в разных частях станицы — тогда к Нине Ефременко никто уже не сунется: подумают, что бойцы ходят с проверкой.
…Нина приняла гостей приветливо, но было заметно ее волнение. Стол был накрыт небогато, в его центре стояла бутыль самогона. Капитан поклонился:
— Можно я буду вас называть просто — Нина?
— Ну что вы, товарищ капитан, рада буду. Прошу к столу.
— Нина, вы самогон уберите, а лейтенанта Неженца мы попросим поставить на стол настоящую бутылку русской водки. И пожалуйста, еще одну стопку, а то на столе их всего две.
— Так я же не пью!
— И все же прошу третью стопку.
— Не понимаю, зачем?
— Как зачем? Одну — для меня, вторую — для Анатолия, а третью… третью — для Сергея.
Нина растерянно смотрела то на капитана, то на Неженца своими добрыми, полными слез глазами.
— Я… я…
— Не надо, Нина. Привет тебе от твоей подруги из Тернопольской, которая просила меня помочь ради вашего ребенка вам и Сергею. Мы пришли с этой целью…
Нина стояла, не отнимая рук от лица, а потом выскочила из комнаты. Капитан и Анатолий переглянулись. Через минут пять скрипнула дверь, и сперва вошла заплаканная Нина, а за ней — настороженный, среднего роста парень с нервным лицом. Он негромко назвал свое имя, но, увидев двух офицеров, вдруг распрямился и, мягко пристукнув каблуками стоптанных валенок, доложил:
— Товарищ капитан, сержант Ефременко по вашему приказанию прибыл…
И весь напрягся в ожидании. Замер и лейтенант Неженец, искоса поглядывая на Прозорова. Капитан встал:
— Здравствуй, Сергей… За воинское приветствие — благодарю, но отвечу на него позже, когда ты это заслужишь…
Бородатый Сергей сел за стол, у него ярко пылали щеки, он не знал, куда деть руки и брать ли рюмку в присутствии капитана. А Неженец с чисто юношеской непосредственностью накинулся на Сергея:
— Чего же ты скрывался, когда я к вам домой приходил?
— Боялся. И не верил… Думал — арестуют меня. Я не трус, прощения не жду, не хочу жить дезертиром… Прошу вас помочь мне искупить вину кровью. Поверьте, если можете…
Капитан нахмурился:
— Хорошо, Сергей… Ждать тебе осталось недолго. Тебя Чернышов приглашает в банду?
— И да, и нет… Только я туда не хочу Но меня все время агитирует знакомая Чернышова — тетя Мария.
— Тетя?
— Да… Она — двоюродная сестра моей тещи. Сестры почти одновременно вышли замуж, в один день овдовели, у каждой было по одной дочке. Но у Марии дочь умерла, и сестры стали для моей Нины как две матери. А когда теща умерла, то за мать осталась тетя Мария… Она ради Нины в огонь пойдет!
— Расскажи о Марии подробнее.
— Она — дочь крепкого кулака. При немцах жила в свое удовольствие, познакомилась с начальником полиции Чернышовым. Дружба у них продолжается и по сей день. Как человек — злая, мстительная. Мне кажется, что она даже подавляет самого Чернышова, и я уверен, что все грабежи и убийства — по ее наущению. Хотя подтвердить это не могу…
Прозоров побарабанил пальцами по столу.
— Так… Ну вот, Сергей… — Ефременко побледнел. — Для начала пойдешь в банду Чернышова, куда тебя так тянет тетка Мария. Да-да… Тебе надо быть там, чтобы помочь нам разбить эту банду до последнего человека. Это и будет для тебя проверкой.
Сергей тяжело вздохнул, но не возражал.
— Я их по одному перебью!
— Не торопись, Сергей! А будешь делать только то, что я тебе прикажу. И не больше. С этого момента ты уже не дезертир, но пока еще и не боец Красной Армии.
Сергей встал.
— Спасибо… Теперь можно мне задать вопрос? Они действительно стали вашими — те люди из группы Худякова и Плошина, которых побил Чернышов?
