Карл Деметр - Германский офицерский корпус в обществе и государстве. 1650–1945
Майор Пассавант заметил, что унтер-офицеры, служащие в подразделениях, выказали практическую склонность и заметно получили столько технического образования, сколько предписано для военных школ, и им следует обеспечивать предпочтительное продвижение по службе по сравнению с учениками из военных институтов, поскольку последние уже получили преимущественное образование, обучаясь частично или целиком на общественный счет.
Капитан Малезе подчеркнул, что принципы, на которых предлагается учредить новые военные училища, должны быть такими, чтобы эти училища не являлись институтами для заботы о мальчиках и юношах слабых способностей. Они должны обеспечивать для армии определенную пропорцию офицеров, достаточно разумных, сведущих в общем образовании и обладающих техническими военными знаниями.
Затем был зачитан 2-й вопрос: будут ли и если да, то при каких условиях неженатые унтер-офицеры также рекомендоваться к повышению по службе?
Все члены комиссии согласились с тем, что назначение офицеров, вне сомнения, должно быть достижимо в принципе для неженатых унтер-офицеров, но такие люди должны быть рекомендованы, только если они не обладают свойствами, перечисленными в ответе на 1-й вопрос.
Аудитор генерал фон Поличка, в частности, сослался на мнение, которое он выражал ранее относительно ограничения офицерских браков в интересах службы и экономии.
Майор Фрис заметил, что все еще действует королевский указ, который предписывает: «Унтер-офицер, который женится, должен быть лишен возможности продвинуться по службе в ранг офицера». Он сослался на соответствующий указ, датированный 15 апреля 1802 года, в котором содержится вышеприведенное правило, а также на указ от 31 мая 1802 года, который предписывал: «Унтер-офицеры, которые женятся, должны оставить свой жезл; после этого они будут служить только как рядовые солдаты; исключения могут быть сделаны только для тех, кого признают искусными и талантливыми унтер-офицерами, но даже при этом они будут платить налоги и лишатся своих прав на пенсию».
Затем был зачитан 3-й вопрос: будут ли и если да, то каким образом унтер-офицеры, получающие назначение на офицерские должности, обеспечивать себе обмундирование – полностью или частично оплаченное и из каких фондов?
Фон Поличка заявил, что такого фонда не существует: статус фонда помощи офицерам не позволит делать такие гранты. На это другие члены комиссии указали, что если такие гранты делать, то это приведет к злоупотреблениям офицерскими взносами в этот фонд, поскольку «имелось в виду, что средства будут выдаваться незаслуженно».
4-й вопрос, заданный его превосходительством военным министром: сколько вакансий возникает ежегодно среди прапорщиков и офицеров, которые должны быть заполнены унтер-офицерами, уже служащими в армии, и сколько кадетов выпускает пажеский корпус?
Члены комиссии согласились с мнением, высказанным председателем, а именно: что все вакансии должны быть, как правило, заполнены выпускниками военных училищ и теми унтер-офицерами, которые обладают в точности теми же свойствами, как те, что получили профессиональное и техническое образование в дивизионных школах.
Аудитор генерал фон Поличка остался при своем прежнем мнении: если все требования удовлетворены и кандидаты обладают одинаковой квалификацией, то предпочтение должно быть отдано тем, кто уже служит в армии; он также полагал, что перевод из одной ветви армии в другую должен быть осуществлен легче, например, в случаях, когда офицеру недостает частных средств для кавалерии, но он хорошо проявил себя в пехоте.
Капитан Малезе нашел, что не может согласиться с предложением отдавать предпочтение тем, кто уже служит в армии. Он настаивал на том, чтобы соблюсти соотношение между количеством унтер-офицеров, которые должны получать продвижение по службе каждый год, и числом выпускников военных училищ, которые должны получить назначение на офицерские должности в течение того же периода. Тем более что эта потребность в офицерах непредсказуема из-за ряда причин, которые могут привести к тому, что офицеры станут увольняться со службы. Например, за предыдущие 20 лет соотношение между числом унтер-офицеров, продвигаемых каждый год в чин прапорщика и лейтенанта, и выпускниками кадетского и пажеского корпусов, которые были назначены на офицерскую должность, колебалось примерно между 3:2 и 17:1.
Далее, чтобы определить соотношение такого рода, нужно установить «постоянную» пропорцию между числом квалифицированных выпускников дивизионных и военных школ, которые будут, несомненно, субъектами ежегодных изменений.
Комиссия:
(Подписано) фон Хейдек, генерал, председатель
Поличка, генерал, главный аудитор
Фрис, майор
Шписс, майор
Пассавант, майор
Малезе, капитан и секретарь
(Военный архив, Мюнхен, военное министерство)
Приложение 13
Генерал Карл Х.Л. фон Борштель королю Фридриху-Вильгельму III о чести и дуэльных поединках с двумя дополнениями
Кенигсберг, 18 января 1821
Решение против лейтенантов[42], которое Ваше Величество передали мне с указами, датированными 11 декабря 1820 года, для их исполнения, содержит пожелание в отношении последнего поименованного, а именно: что, вопреки расследованию трибунала, он должен остаться на службе даже несмотря на то, что он подвергся неспровоцированному физическому нападению. Согласно этому решению Вашего Величества я понимаю так, что Ваше Величество желает иным способом исследовать дело офицера, который, не нанося оскорбления, понес явный физический ущерб и должен остаться на военной службе, вопреки принципам, управляющим статусом офицера, в соответствии с которыми он должен был бы защитить свою честь обычным путем.
Для меня приказы Вашего Величества священны. Суть Вашего решения нова. Вероятно, это одно из самых прогрессивных решений, которое когда-либо было издано Вашим Величеством или Вашими прославленными предками. Поэтому, когда среди офицеров этого гарнизона произошло возмущение, я пытался подавить его с чувством убеждения, равно как и долга.
Насчет законов чести мнения, озвученные в армии, вполне единодушны, и все же они опираются только на индивидуальные взгляды и на традиции, которые в большей или меньшей степени можно отыскать в истории.
Такой взгляд на честь человека – это идеал, который был пересажен в золотой век рыцарства из Франции в Германию и распространился по всей цивилизованной Европе. Огромное большинство офицеров, включая многих высокочтимых офицеров высшего ранга, принимают как должное поддержание принципа дуэльных поединков, хотя их терпят лишь как неизбежное зло.
Впрочем, таковы не только мои взгляды на это. Представления о собственной чести человека и о чести равных ему могут часто быть запутанными, даже смешанными и слишком широко различаются, чтобы их подытожить со всей ясностью, и все же их не должно разрешать, по крайней мере, в применении к такому дисциплинированному и воспитанному сословию, как офицерский корпус, чтобы заглушить голос совести, голос памяти и разума. Нельзя позволять им и продлевать традицию дуэльных поединков (пришедшую из жестокого и почти беззаконного века) и переносить ее в цивилизованные времена, признающие законы, в которые мы живем.
Больше, чем любой из Ваших прославленных предков, Ваше Величество публично объявили участие в дуэлях злом ненужным и беззаконным, и все же личное мнение, которое Ваше Величество, таким образом, сделали известным, еще не преуспело в том, чтобы преодолеть более старую, глубоко укоренившуюся власть обычаев или традиций.
Если Ваше Величество позволите мне, я замечу, что в то время, как содержание этого важного решения бросило вызов всеобщему соглашению о том, что дуэльные поединки следует сохранить как средство борьбы добродетели против порока, сейчас стало настоятельной необходимостью принять четкие и хорошо продуманные меры совершенно иного рода в таком в высшей степени важном вопросе.
С ранней юности я жил в близких и прекрасных отношениях с моими сослуживцами – собратьями офицерами и пристально наблюдал за их жизнью и поведением. Я пришел к убеждению, что почтенное общество офицеров требует не только тех уз, которые связывают его во времена войн и в священной заботе о короле и отечестве. Оно также нуждается, особенно в мирное время, в неких более тесных связях, в некоторой форме коллективного сознания, которое поможет ее членам жить в гармонии с товарищами, с социально равными им, в условиях досуга, больших искушений и соблазнов, меньшего дохода и разнообразных интересов. Единственный верный путь, который может отвечать этим задачам, лежит в культивировании тонкого чувства собственной чести человека и чести его товарищей, и в том, чтобы сохранять эту честь незапятнанной. В мирные времена это будет более эффективным, чем самые лучшие правила дисциплины как средства поддержания офицерского корпуса (безденежного, почти бедного, каким он является) в состоянии единства и добродетели и в поддержании репутации, которой он пользуется среди классов населения как грамотных, так и невежественных.
