Вероника Боде - Доктор Гоа
И я поехал в Гоа. Вот уже третий сезон провожу здесь. Живу на то, что зарабатываю летом в Москве. Но до сих пор мне как-то странно, что это реально происходит со мной. А с другой стороны, это дает ощущение, что все в жизни на самом деле просто. Стоит только захотеть и по-настоящему приложить усилия – и можно, например, заработать, чтобы жить тут зиму на сбережения.
– Чем вы тут занимаетесь?
– Здесь проходит самая грандиозная и сложная работа, которую трудно объяснить и трудно понять тому, кто привык воспринимать работу как нечто фактическое. Это очень мощная внутренняя работа по перестроению себя. Еще – акцент на здоровый образ жизни. Больше фруктов, больше плавать, загорать. Музыкой занимаюсь: ну, непрофессионально, конечно. У меня музыкальные программы в ноутбуке, выписываю все, что накопилось внутри за полгода. В Москве у меня плотный график: встаю в семь, а домой попадаю в первом часу ночи. Ни на что другое не остается времени. А здесь – благодатная почва, особенно если у тебя есть стремление что-то посеять… Читаю книжки, пишу музыку, рисую. Просто думаю, пытаюсь заострить свое внимание на каких-то внутренних вопросах, которые раньше разобрать не удавалось. Еще мне нравится писать – прозу, лирику.
– То есть Индия для вас, как я понимаю, – это пространство внутренней свободы?
– Как минимум.
– А как максимум?
– Здесь очень высокая способность материализации мысли. Я заметил, что здесь все происходит так, как я подумаю, когда представлю, чего бы мне по-настоящему очень хотелось. В Москве на такие вещи уходит полгода-год, а здесь – две недели, например. Происходят абсолютно странные вещи, вплоть до встреч с людьми, которых ты мог бы никогда, нигде, ни при каких обстоятельствах в жизни больше не увидеть. А тут – ты только об этом человеке подумал – и он окликает тебя на улице. И ты понимаешь потом в общении, что и он о тебе думал. Синхрон такой происходит.
– А как ваша семья отнеслась к тому, что вы по полгода в Гоа?
– Мама меня сначала не хотела отпускать, у нее началась паника. А папа у меня – офицер полиции, 35 лет прослужил. Но ведь я уже был самостоятельным человеком. Постепенно они поняли, что теперь вот так: у меня – своя, другая, взрослая жизнь, которую я строю как хочу. Все попытки поссориться на эту тему я пресекаю. В индуизме есть такая вещь, как необратимая карма. Ни в коем случае нельзя ссориться с родителями, иначе в жизни ничего не будет получаться.
– Йогой или другими практиками занимаетесь тут?
– Нет. Не хочу подходить к этому несерьезно. В Москве я занимаюсь восточными единоборствами. Но все равно это скорее познание жизни через боевое искусство. Я здесь понял: неважно, чем ты занимаешься – архитектурой, живописью, музыкой, – основные принципы все равно соблюдаются в зерне: все – в одном и одно – во всем.
– А как вам местные религии?
– У меня это не вызывает отторжения, я это уважаю. Стараюсь не шутить по поводу индийских богов, хотя их так много и, казалось бы, что это за бред: слоники какие-то? Тем не менее мое сознание допускает это.
– Многие люди говорят, что Индия очень сильно изменила их жизнь. Как вы думаете, почему так происходит?
– Не знаю. Но это действительно происходит. Ты можешь что-то планировать, рассчитывать, но Индия все равно все расставит так, как нужно. И она даст то, что нужно, а не то, что тебе хотелось бы. А многих Индия буквально выплевывает, выдавливает, выкидывает. Приезжал один мой друг. Через несколько дней поехал купить воды, а вместо этого оказался в турагентстве, купил билет и улетел обратно назавтра в пять утра. Собирал сумку, сам не понимая, что происходит, почему ему нужно улетать, но понимал, что нужно. Это работа каких-то очень тонких материй. А если собственные каналы – грубые и тонких ты чувствовать не можешь, то просто, как марионетка, повинуешься тому, что тебе говорит Индия.
– Я слышала историю об одном парне, которому тут все страшно не нравилось, и очень скоро его укусила змея, пришлось уезжать… А у меня вот другая проблема. Меня, как говорится, колбасит. Болячки вылезают разные, спать не могу…
– Очень типичное состояние! Мы с друзьями его в шутку называем огоаниванием. Действительно, вылезают всякие недомогания. У меня каждый год происходят такие вещи: очищение. Рвота бывает, понос, температура поднимается. В эмоциональном плане ломки: смятение, терзания, тревога, постоянные перепады настроений. Это идет внутренняя чистка, настраиваются датчики твоего равновесия, происходит убийство чего-то лишнего в тебе, того, что давно сидит и сопротивляется, тоже хочет оставаться в этом теле. Это абсолютно нормальный процесс, многих здесь очень сильно ломает, буквально крутит. Именно поэтому многие и уезжают неожиданно и больше никогда не возвращаются. Может быть, даже немного обидно было бы знать, что вы не проходили этих процессов, ведь они не у всех бывают. Это скорее означает, что Индия принимает, просто есть какие-то проблемы, нужно работать: над собой, над своим сознанием.
АНЯ
На Мандремском пляже всегда полно беременных и мам с младенцами – целая большая компания. Это женщины, которые приезжают рожать к нашей акушерке Злате. Там, под бамбуковым навесом, я впервые увидела Аню: красивую, крупную, уверенную в себе блондинку с очаровательной новорожденной девочкой-индианочкой. Я знала, что муж Ани – молодой гоанец, официант из местного ресторана. Мы договорились об интервью, и в самом конце сезона я пришла к Ане в гости, в небольшую квартирку в гестхаусе с видом на море.
Мне 32 года. Я родом из Подмосковья. По специальности – переводчик. А еще у меня есть свой магазин в Москве – косметика, парфюмерия. Сюда приехала год назад на весь сезон – заниматься йогой. У меня тогда были серьезные отношения с немцем бразильского происхождения, мы собирались пожениться. Хороший был человек: и щедрый, и умный – все при нем. Я была с ним в Китае, оттуда прилетела сюда. Мы планировали, что на католическое Рождество я полечу к нему в Австрию, мы там покатаемся на сноуборде, а потом я либо вернусь сюда, либо, если захочу, останусь с ним. Но 12 декабря у меня тут завязался роман с Ешвантом. Мы познакомились за месяц до этого – он обслуживал нас с подругой в ресторане. И как-то сразу возникло ощущение, что я дома, что я вообще здесь всегда жила. Наверное, это из-за него. Это первый человек, в глазах которого я увидела Бога.
Недавно произошел такой случай. Я всегда вожу с собой икону Матронушки. И вот вскоре после родов я слышу вдруг ночью какой-то звон: оказывается, она упала, но стекло не разбилось, а просто отлетело, и из-под иконы выпала записка, написанная моей детской рукой. Лет двенадцать мне было, наверное, когда мама впервые отвела меня к Матронушке и я написала эту записку: «Святая Блаженная Мать Матрона, умоли Бога дать мне мужа любящего и богатого! И чтоб я его любила всей душой! Аминь». Ешка, конечно, с материальной точки зрения небогат. Когда мы познакомились, он мне сразу сказал: у меня нет ни одной свободной рупии. Но я думаю, что это – вопрос времени и того, кто рядом с мужчиной. И я посмотрела значения слова «богатый» – оно многозначно! Богатство может быть не только материальным, а и душевным, например. Это и «приносящий удачу», и «находящийся с Богом». И вот Ешка – человек, очень богатый душевно. И мне настолько комфортно с ним! Просто очень хорошо! Я даже физически чувствую себя немного пустой, когда его нет рядом. Это именно близость душ, когда не нужно много разговоров. Конечно, я встречала более образованных, более информационно наполненных мужчин. Вот даже с тем бразильцем, с Патриком, мы все время обменивались информацией, чем угодно, но только не любовью. Конечно, я не сразу это поняла, не сразу приняла решение расстаться с Патриком, некоторое время присматривалась.
В феврале, на День влюбленных я поняла, что Ешванта я люблю – наверное, так, как никого никогда не любила. В тот же день я написала Патрику письмо. А ночью пошел дождь (вообще-то в феврале в Гоа дождей никогда не бывает). Я помню: выхожу ночью на балкон – и у меня ощущение, что начался новый этап в жизни. Я еще не понимала какой. Но я вдруг резко начала хотеть ребенка, чего со мной раньше не случалось никогда, я была к этому не готова. И мы приняли решение не предохраняться.
6 апреля у меня заканчивалась виза. Я улетала домой, и мы не знали, беременна я или нет. Оказалось, что нет. Было ощущение, что меня оторвали от моей половинки, что я уже не целая. И я снова сделала визу и взяла билет на 5 мая. Билет был очень дешевый (не сезон), самолет заполнен только на треть. А Ешка вообще не знал, что я лечу, я хотела сделать ему сюрприз. У меня тут оставалась подружка. Она позвонила Ешке и говорит: у меня для тебя подарок из Москвы – можешь сейчас приехать? Он приезжает – и тут я выхожу… Ой, что было…
