Вероника Боде - Доктор Гоа
– Непалец обычно – хороший семьянин?
– А им деваться некуда, у них традиция такая. Здесь не было института развода, да и сейчас это очень сложно сделать. В Катманду эмансипированные семьи иногда могут себе такое позволить, но это случается крайне редко, и это плохо для обоих разведенных: очень сложно потом выйти замуж или жениться, очень сложно с семьей все эти вещи разрешить. До сих пор здесь браки заключаются родителями. Городская молодежь старается сама, конечно, выбирать себе пару, но все-таки и они прислушиваются к тому, что говорят родители, и уж совсем против воли родителей идут крайне редко.
– Вам никогда не было трудно в этом обществе?
– А я никогда не была в этом обществе. Я всегда где-то рядом. Я не могу войти в эту традиционную систему отношений.
– А в монастырях вы жили?
– Да, конечно.
– Как вам этот опыт?
– Ну, как? Холодно там, высота большая, еда скудная, спать неудобно. Приходилось, перемещаясь по удаленным территориям, там, где нет отелей, останавливаться иногда на ночлег в буддийских монастырях – так, как это делается здесь многие и многие столетия. В монастырях всегда гостеприимно принимают. А находясь там, участвуешь, конечно, в монастырской жизни.
– Почему вы так резко изменили свою жизнь? Что-то не устраивало вас в той, российской действительности?
– Мне просто стало там неинтересно. Развитие застопорилось, появилось множество ограничений – к 2006 году это стало видно невооруженным глазом. Многие проекты, особенно международные, закрылись. Политическая ситуация изменилась. Дети мои выросли, встали на ноги, сами могут о себе позаботиться, родители тоже справляются. Годы моей жизни, которые я отдала развитию образования в Петербурге, уже прошли. Стало понятно, что в нынешней общественной и политической ситуации силы тратятся практически впустую. Многое из того, что было задумано, не удалось реализовать из-за изменившейся ситуации в стране…
В общем, меня не держал там никакой жизненный интерес. Наверное, то, что я могла сделать там, я сделала. А здесь – открылось пространство, через которое я тоже могу что-то делать, потому что сюда приезжают люди из России – те, что продолжают там барахтаться и месить всю эту грязь. Здесь, в Катманду, – одна грязь, там – другая. И кто знает, какая грязь «лучше»?
Не всем нравится в Гоа: Лена, Вася и Максимка
– Лена, почему вы здесь?
– Ну, потому что у меня дочь с детьми сюда приезжает на весь сезон, и, чтобы ей помочь, мы с мужем тоже приезжаем. Она здесь уже сезонов пять, не меньше, а мы – четвертый.
– Что вам нравится и что не нравится в Гоа?
– Ты знаешь, когда я тут первый раз была, то думала, что вообще больше никогда сюда не приеду. Я человек брезгливый, когда эту грязь всю увидела, думаю: господи, это ж большая помойка, ноги моей больше здесь не будет… Но на следующий год все равно приехала. А вот сейчас я уже не смотрю ни на грязь, ни на что, мне просто хорошо. Я ко всему этому просто уже совершенно по-другому отношусь. Это ведь дело привычки. Мне кажется, все, кто сюда приезжают впервые, у них такое вот неадекватное отношение, а потом человек привыкает, и его сюда тянет. Тем более что тут замечательные условия именно для маленьких детей: мне кажется, лучше климата для них нет.
– Что касается твоих внуков: ты видишь какую-то разницу в их поведении в Москве и здесь?
– Да. Мои внуки здесь ведут себя хуже: не слушаются!
– Наверное, здесь царит какая-то атмосфера свободы…
– Да-да-да… Но это еще зависит от ребенка, ведь с малых лет формируется характер: есть такие дети, что все требуют криком. Вот мои такие. А есть детишки, которые, я смотрю, ходят себе и ходят…
Я обращаюсь к мужу Лены, Василию, с просьбой рассказать о своих впечатлениях о Гоа. В ответ он кричит:
– Не буду я ничего рассказывать!!!
– Почему?
– Да потому, что мне здесь не нравится!!!
– Что именно не нравится?
– А здесь делать нечего!
– Лена, вот твой муж говорит, что тут нечего делать. Мне это очень странно слышать: у меня, например, тут нет ни минуты свободной…
– До этого мы с мужем всю жизнь путешествовали. В путешествиях время проходит быстро. А здесь мы с внуками, и больше ничего. Не можем себе ничего позволить: поехать куда-то, что-то посмотреть. Такой сидячий образ жизни, конечно, немножечко утомляет. Где бы мы ни были, муж всюду ищет отель с хорошим тренажерным залом, чтобы заниматься. Ему вот этого тут не хватает. Он – спортивный человек, ему обязательно нужно футбол смотреть, спортивные программы. А здесь этого тоже нет. Он говорит: был бы у меня футбол на русском языке – и больше мне ничего не надо. Утром позагорал, искупался, посидел с внуками, вечером посмотрел спортивную программу… Не может он без спорта!
– Вон сейчас, я смотрю, пошел в волейбол играть…
– Да, он активный человек. Может быть, если бы мы не были привязаны к детям, то и нашли бы себе занятие. А тут – то с одним, то с другим, то с двумя сразу… Я вот, например, устала очень сильно. Я не то что отдохнула, а, наоборот, переутомилась.
– Значит, будете летом отдыхать от этого «отдыха»?
– Да, у нас замечательная дача в Подмосковье.
– Как у вас тут, в Гоа, день проходит?
– Встаем, идем на пляж. После пляжа обедаем, чуть-чуть отдыхаем, занимаемся с Максимом, старшим внуком, чтобы он совсем не отстал от школьной программы. Потом полдничаем и снова идем на море. А вечером или читаем, или смотрим кино какое-нибудь. Еда тут очень вкусная. Покупаем разные продукты, готовим. Просто объедаемся!
– Нет у вас желания йогой, например, заняться?
– Ты знаешь, мы с мужем в Москве уже много лет ходим в фитнес-клуб. Там мы просыпаемся в шесть-семь утра, идем в фитнес, занимаемся там, и уже у нас, как говорится, и силы, и бодрость, и все. А здесь я вообще ничего не могу, устаю. И мы уже до такой степени обленились, что ничего не хочется делать.
Я спрашиваю внука Лены и Васи, семилетнего Максимку, счастлив ли он тут.
– Не очень, – отвечает мальчик.
– А что тебе нужно для счастья?
– Мне нужно для счастья всего лишь: море, солнце и друзья. А еще – хороший Интернет.
– Ну, так тут все это есть?
– Интернет мне тут не нравится…
– А что ты в Интернете-то делаешь?
– Мультики могу посмотреть в любое время. В игру поиграть. Но тут не получается…
– Стало быть, тут есть море и солнце, но нет хорошего Интернета. Лучше в Москве?
– Да.
– Но там ведь нет моря и солнца…
– Зато есть хороший Интернет!
– И он тебе заменяет море и солнце?
– Да!
Андрей
28 лет. Высокий, худой, мускулистый, в очках. Вид немного замкнутый, даже суровый, но все равно видно, что добрый. Однажды на пляже у нас завязался разговор. В конечном счете поговорили о необратимой карме – и я поняла, что надо брать интервью.
Началось все три года назад. Я тогда работал в турагентстве. Образования высшего я не получил: два года проучился в МАИ, потом еще два года в экономическом, понял, что мне ни то ни другое не интересно. Однажды друзья взяли меня с собой путешествовать по Индии: по классическому маршруту: Агра, Варанаси, Ришикеш, Харидвар, Тадж-Махал (который меня, кстати, разочаровал, каким-то пустым показался). Уже вернувшись, я понял, что это эмоции совершенно нового формата. Это просто не укладывалось в голове. Какая-то другая, параллельная вселенная.
Катались мы около месяца, и последним пунктом был Гоа. Мы приехали дико разбитые. Я был вообще эмоционально опустошен, это началось еще в Варанаси. Мне там захотелось спрятаться куда-то, убежать…
И вот мы приехали в Гоа, сели на пляже в кафе, и я начал просто плакать: так устал от всего этого… И понял, что все, приключения закончены, здесь будет полнейший релакс: сейчас поплачу – и все будет иначе. Прикольно: такого неимоверного чувства очищения я больше не испытывал с тех пор.
Так оно и вышло: все успокоилось, пошли какие-то новые люди, разговоры о том, чтобы не суетиться, что все приходит в свое время и, что бы ты ни планировал, все равно все будет так, как нужно. А ведь это началось еще в Москве: мы же собирались сначала на две недели в Гоа, а потом по Индии путешествовать, но обстоятельства сложились иначе, причем очень правильно.
Я понял, что хочу сюда вернуться. Но совершенно непонятно было, как уехать на полгода, не увольняясь с работы. Вернулся в Москву, стал достаточно прилежно, много работать. Заработал денег. Когда наступил октябрь, я написал на большом листе письмо своему генеральному директору: почему мне нужно ехать в Индию на полгода, почему ничего страшного за время моего отсутствия не случится и какие у этого есть плюсы. Я отдал ему письмо и сказал: вы сначала прочтите, а потом поговорим (человек я ответственный, сумел уже на работе это доказать). Реакция моего гена была очень приятная: он сказал, что ему понравился мой подход, я первый человек, кто так сделал, и он согласен пойти на мое предложение.
