Дмитрий Губин - Въездное & (Не)Выездное
Питер, да и Россия в целом к Каталонии подтянулись.
В чем, возможно, есть и капля влияния этого текста, опубликованного в свое время в газете «На Невском».
2014Bonus #Испания #Каталония #Барселона
#Испания #Каталония #Барселона
В поисках утраченного времени
Tags: Свежий антиквариат. – Олимпиада-80 и Олимпиада-92. – Экологический комфорт.
Когда б имел времени и денег вдосталь, – снова рванул бы на неделю в Барселону, взяв пентхаус в Hotel Arts. Сейчас объясню почему.
Барселона – город, где есть уникальный товар, отсутствующий в России. И этот товар – не Гауди, как принято считать. Точнее, не только Гауди.
В Барселоне обильно, от горы Монжуик вдоль всей цепочки портов и пляжей – Platja Barceloneta, Port Olimpic, Platja Nova Icaria – представлено то, что является свежим городским антиквариатом, то есть продуктом, главную ценность которого представляет не материал, а недавняя история. Это Барселона олимпийская, родившаяся в 1992-м на месте портовых складов и доков, трущоб и припортовых чащоб, Барселона старого порта, Port Vell, преобразованного в новейший (по тем временам) аттракцион с шопинг-моллом Maremagnum, океанариумом и кинотеатром Imax, сквозь палубный настил моста на пути к которому видны черные спины рыб, подсвечиваемых в ночи. Это Барселона велосипедистов и скейтбордистов, рампы для которых образовали новый рельеф площадей, это Барселона уличной скульптуры, показывающей язык памятникам франкистской эпохи (по-нашему – стилю Церетели).
Понимаете?
Это интереснейшее явление – вчерашняя мода, модерн, стекло+металл+море, превращающиеся на глазах в реликвию, минуя стадию старья. У нас этого нет. В Москве не осталось ничего от Олимпиады-1980.
Вот почему я остановился бы в Hotel Arts Barcelona. Построенный к Олимпиаде стеклянный небоскреб с вывернутыми наружу металлическими швами; гигантская рыба-дерево Фрэнка Гери в подножье на берегу; двухэтажные пентхаусы, сплошь из стекла, то есть со стенами из моря и неба; кухни в номерах; частная клубная зона для их обитателей на верхотуре – это роскошь, как ее представляли двадцать лет назад. В эти представления порой можно нырнуть (бизнес-класс «Аэрофлота» – то же ретро 1990-х, только советское: «Европа-люкс», какой она виделась тогда). Но их больше не повторить.
Потому что барселонская роскошь в представлении 1990-х – это первый экологический комфорт без спеси. С тех пор Европа сильно продвинулась в сторону экологии. Россия – в сторону спеси.
Эта Барселона 1990-х, этот город ближайшего прошедшего времени, ничуть не отменяет всей остальной, классически туристической Барселоны, которую перелистывай хоть на кольцевом автобусе-даблдеккере, хоть на прокатном велосипеде, хоть просто пешком al azar, наугад. Неделя – тот срок, что не позволяет миновать ни площади Колумба, ни места всех встреч площади Каталонии, ни, разумеется, текущего по речному руслу бульвара Рамбла, ни построек Антонио Гауди, от La Pedrera до Sagrada Familia.
Примечательно в этой гербаризированной путеводителями Барселоне то, что она не выродилась в туристическое гетто. Тут история примерно как с домами Гауди, которые остаются жилыми: покупаешь билет в Каса Бальо, чинно ступаешь по лестнице – и вдруг видишь сквозь внутренние окна, как девочка играет на скрипке и семейство откупоривает бутылку Penedes.
При всей туристической плотности Барселоны в ней немало прекрасных прорех: от ночного цветочного рынка до тапас-баров, где вино не отмеряют в миллилитрах, а попросту льют до краев. Барселона – еще и город гастрономии. И шопинга, кстати. Особенно если не идти по мировым брендам, а купить вырви-глаз-рубашку-или-платье в лихом местном Desigual.
И в прорехи, и в роскошь имеет смысл сунуть нос.
Если есть время и деньги.
Далее – ясно.
Вики, Кристина, Барселона.
2010 COMMENT«Аэрофлот» был одним из спонсоров этой моей пресс-поездки в компании вечнокудрявого Эдика Дорожкина, тогдашнего главреда газеты «На Рублевке», весьма ценимого мной за умение привить метафору на стебель повествования о недвижимости, и Ксении Соколовой из GQ. C Ксенией мы там даже сначала дико поругались (Ксения – девушка непростая, на первый взгляд высокомерная), но потом помирились.
В общем, было хорошо.
Я помню «Аэрофлот» совсем еще ранней постсоветской поры, когда бизнес-класс там только что появился: тогда в «экономе» хамили, а в «бизнесе» лебезили. Не замечая, что равно отвратительно и то, и другое.
Теперь контраст, слава богу, исчез, и вся разница в том, что в «бизнесе» дают шампанское бесплатно и до взлета, а в «экономе» на международных рейсах алкоголь лишь в обед и за деньги, а на внутренних рейсах так и вообще не дают.
Может, оно и к лучшему.
2014#Испания # Барселона
Похвала лицемерию
Tags: Искренность как синоним свинства. – Русские бытовые нацизм и дискриминация. – Беженец Мохаммед и гимн политкорректности.
У меня в Барселоне живет подруга.
Зовут Тамара Трапез.
Больше всего в жизни Тамара Трапез ценит свободу, равенство и братство.
Генералу Франко повезло, что правил в другую эпоху. Иначе бы Тамара Трапез разрядила ему в лоб револьвер, пролетая мимо в красных туфлях на десятисантиметровых каблуках и мурлыча под нос самую модную каталонскую песенку.
Недавно мы с Тамаркой обедали вместе. Помимо свободы, туфель и модной музыки, она знает толк в ресторанах. Мы обедали в гениальном ресторане La Lluna, вжавшемся в узкую щель возле Рамблы, так что незнатоки пролетали мимо, а знатоками, как Средиземным морем, был колышим зал. Но для нас – для Тамарки то есть – место нашли. И вкус кролика, которого я ел, у меня до сих пор на губах.
И вот, когда кролик на столе уже превратился в воспоминание о кролике, разговор зашел о ценах на съемное жилье. И я сказал Тамарке, что в России дело не только в ценах, а в том, что человеку с именем Ахмед или, скажем, Анзор снять квартиру непросто. Потому что на доброй трети объявлений будет значиться «только славянам».
– Ты вр-р-решь!!! – Тамарка выпрыгнула из-за стола и истребителем «Харриер» взмыла над залом. Все повернули головы к нам; в тишине звякнули приборы о фарфор. – Скажи, что ты врешь!!!
– Не вру. Возьми в Москве любую газету бесплатных объявлений и убедись.
Тамара совершила иммельман плюс пару боевых разворотов и приземлилась, тряхнув гривой волос:
– Тогда вы фашисты.
Описываемая сцена особенно аппетитна на фоне каталонского колорита, который заключается в специфическом отношении Барселоны к Мадриду. То есть, говоря честно, многие каталонцы хотели бы от Мадрида отделиться и жить собственным умом, и кое-чего их каталонские умы добились: например, прав автономии. И этот сепаратизм на бытовом уровне проявляется в виде массы мелочей. Но – именно мелочей. Потому что объявление «сдам квартиру только каталонцам» мгновенно подошьют к уголовному делу, и квартиросдатчика упакуют за дискриминацию по национальному признаку.
Тут любопытно то, что под расизмом, нацизмом, фашизмом, дискриминацией в Европе (включая страны, некогда входившие в коалицию с Гитлером) понимаются те вещи, которые считаются вполне допустимыми в России (где основным, если не единственным объединяющим нацию элементом является воспоминание о победе над Гитлером).
Вот вам случай, произошедший со мной в Москве на курсах французского языка.
Мы там довольно часто занимались играми. Ну, например, десяток взрослых студентов изображал муниципалитет в Квебеке и выбирал лучшего и худшего водителя городского автобуса, попутно овладевая указательными местоимениями и степенями сравнения. Наш преподаватель, нормандка Мари, начинала зачитывать список претендентов: Мохаммед, 25 лет, из Ливана…
– Oh, non! Pas arabe! Celui que est le pire! («О, нет! Не араб! Вот самый худший!»), – отреагировали мгновенно девушки в моей группы, и я почувствовал, что покрываюсь красными пятнами, и не из-за ошибок в их французском.
Эти девушки не были невежественны или бедны, они поездили по свету, но при этом в первозданной чистоте сохранили свойство, которое сильно (и, на мой взгляд, принципиально) отличает среднего россиянина от европейца. Наш человек обычно убежден, что высшая раса – белая, европейская, с которой он себя отождествляет и внутри которой отчаянно ищет место, невероятно комплексуя перед тем, что он называет «Западом» и «Европой». То есть он считает, что и «Европа» и «Запад» так же, как и он, тихо ненавидят арабов, негров и прочих небелых, не решаясь выразить чувства публично лишь по причине насильно внедренной политкорректности, которая, в свою очередь, есть инструмент государственной пропаганды. Чтобы, скажем, угодить арабскому миру, у которого приходится покупать нефть. А вот уж в своем кругу там режут правду-матку.
