Юрий Дьяков - У всякого народа есть родина, но только у нас – Россия. Проблема единения народов России в экстремальные периоды истории как цивилизационный феномен российской государственности. Исследования и документы
Определенным итогом исследовательской работы не только партийных, но и гражданских историков стали «Очерки истории Чувашской областной организации КПСС», вышедшие в 1974 г. Такой вывод вполне обоснован, поскольку деятельность партийной организации республики изучали те же исследователи, что и разрабатывали отдельные проблемы гражданской истории. Но важнее следующее: в данной монографии собственно партийные сюжеты (изменение численности и состава, организационное строение и пр.) занимают незначительное место, а большая часть монографии посвящена экономике, социальной сфере, патриотическому движению, героизму уроженцев Чувашии в боевых действиях и др. В главе отмечено, что более 90 тыс. уроженцев Чувашии отдали свою жизнь за честь и независимость Родины. Среди 54 тыс. уроженцев республики, по данным авторов, насчитывается 75 Героев Советского Союза и 13 полных кавалеров ордена Славы. В книге нет сведений о числе призванных из республики за годы войны, что, скорее всего, связано с ограничениями на публикации в открытой печати данных, имеющих отношение к мобилизационному потенциалу. Эти материалы станут доступными только после публикации Книги Памяти в последующем историографическом периоде.
Из проблем и трудностей, имевших место в Чувашии, авторы отметили недостатки в культурно-просветительной работе. 14 июня 1944 г. ЦК ВКП(б) принял постановление «О работе культурно-просветительных учреждений Чувашской АССР». Прошло три года войны, стратегическая инициатива была на стороне СССР, поэтому стало возможным больше внимания обращать на культурное обслуживание населения. В республике значительная часть организаций этой сферы фактически не исполняла своих функций, в них не хватало кадров. Во второй половине 1944–1945 гг. в Чувашии было реконструировано здание драматического театра, электроаппаратный завод восстановил свой клуб, в котором до этого находился механический цех, начали функционировать многие закрытые до этого избы-читальни, колхозные и рабочие клубы, библиотека и другие. Кроме того были отмечены изъяны в идеологической деятельности, проявившейся в организации марксистско-ленинской учебы руководящих кадров, политическом самообразовании коммунистов, проведении идейно-воспитательной и массово-политической работы. Все эти упущения были вскрыты 30 октября – 1 ноября 1944 г. на пленуме Чувашского обкома ВКП(б), который, в свою очередь, отразил критическую линию постановления ЦК ВКП(б) «О состоянии и мерах по улучшению массово-политической и идеологической работы в Татарской партийной организации» (9 августа 1944 г.). Трудности и лишения, испытываемые абсолютным большинством населения и в трудовой деятельности, и в повседневной жизни, оставались за рамками не только изданий, посвященных истории партийных организаций, но и в других исследованиях о Чуваши в период войны.
О развитии социальной сферы в годы войны специального исследования нет. Имеются разделы в книге Н. М. Мурышкина, «Истории Чувашской АССР», т. 2, «Очерках Чувашской областной организации КПСС», посвященные состоянию науки, литературы, искусства. Проблемы развития науки освещены частично в сборниках статей «Развитие технических и естественных наук в Чувашской АССР» (Труды ЧНИИ, Вып. 99. Чебоксары, 1980) и «Развитие общественных наук в Чувашской АССР за годы Советской власти» (Труды ЧНИИ. Вып. 100. Чебоксары, 1980).
Научные кадры Чувашии перед войной были сосредоточены в педагогическом и сельскохозяйственном институтах и в Научно-исследовательском институте языка, литературы и истории при Совете Министров Чувашской АССР. В связи с необходимостью размещения в Чебоксарах эвакуированных предприятий педагогический институт был переведен в г. Мариинский Посад, где он функционировал до конца войны в неприспособленных помещениях. В этих условиях научно-исследовательская работа была затруднена, но по некоторым направлениям продолжалась. Изучались история народного образования, грамматика чувашского языка, методика преподавания русского языка и литературы в чувашских школах и т. д. Преподаватели сельскохозяйственного института направили свои усилия на повышение прикладного аспекта исследований. Были опубликованы, например, такие работы, как «Агросоветы председателям и бригадирам по проведению весеннего сева», «Сорняки – враги урожая», «Что нужно знать председателям и бригадирам о семенных участках» и др., написанные ведущими специалистами института.
Продолжались исследования в растениеводстве и животноводстве, печатались монографии и учебные пособия. Большое значение имела работа преподавателей института в подготовке кадров руководителей через организацию различных курсов. За 4 года воны таким сельское хозяйство получило почти 3259 специалистов массовой квалификации: председателей колхозов, бригадиров, техников по птицеводству и других. Обращаясь к вопросу о деятельности Научно-исследовательского института в рассматриваемый период, Н. М. Мурышкин допускает неточность, утверждая, что деятельность небольшого коллектива института не приостановилась. На самом деле с началом войны она была приостановлена, а в ноябре 1942 г. – возобновлена. В штате был оставлен только П. Г. Григорьев в качестве хранителя. Другое дело, что отдельные сотрудники самостоятельно продолжали вести научную работу. Исследовались проблемы чувашского языкознания, фольклора, героического прошлого народа. На основе архивных материалов П. Г. Григорьевым была написана и в 1944 г. издана брошюра «Чувашский народ в Отечественной войне 1812 г.». Автор, директор института в 1941–1951 гг., отмечает, что огромную помощь ученым Чувашии оказывали специалисты, работавшие в системе АН СССР: языковед, член-корреспондент АН СССР, профессор Н. К. Дмитриев и археолог, доктор исторических наук, профессор А. П. Смирнов. В 1944 г. работа института была предметом обсуждения в Академии наук.
Школьное образование в 1941–1945 гг. исследовано Н. С. Степановым, об активности школьников в деле помощи фронту писали также С. П. Ухъянкин и Е. В. Васильев. Среди проблем, вставших перед организаторами образования в Чувашии в первые месяцы войны, Н. С. Степанов отмечает прибытие в республику эвакуированного населения, в том числе детей школьного возраста. В 1941–1942 учебном году они составляли 3,9 % учащихся республики. Распределены дети и их родители были по всем городам и районам. Проблема заключалась в том, что в республике в значительной части школ преподавание велось на чувашском языке, а в местах компактного проживания татар и мордвы – на татарском и мордовском соответственно. Поэтому нередко один учитель вел уроки и на родном и на русском языках одновременно. Автор также пишет о помощи общественности школьникам, включении в учебный процесс значительного патриотического материала, участии детей в производительном труде и т. п.
С. П. Ухъянкин освещает деятельность более 1 000 отрядов, объединивших свыше 26 тыс. школьников и 2 тыс. учителей, работавших на полях колхозов.
О чувашской литературе в годы суровых испытаний имеются труды М. Я. Сироткина и Н. С. Дедушкина. В книге Н. С. Дедушкина в большей степени анализируется творчество представителей отдельных видов литературы: поэтов, прозаиков, драматургов, а в трудах М. Я. Сироткина содержится больше обобщающего материала. Оба автора отмечают, что для чувашской литературы были характерны те же явления, что и для всей страны: значительные изменения писательского состава в связи с уходом на фронт многих представителей творческого цеха, перемены в тематике произведений. М. Я. Сироткин отмечает тесное сближение литературы и устного народного творчества. Используя традиционную народно-эпистолярную форму, поэт-фронтовик Я. Г. Ухсай создает поэтическое «Письмо чувашских бойцов и командиров чувашскому народу», а поэмы П. П. Хузангая «Дочь Родины» («Таня»), С. В. Эльгера «Он бессмертен», М. Д. Шумилова-Уйп «Мать солдата» насыщены народно-песенными мотивами.
Другая важная характеристика чувашской литературы военных лет – расширение тематического и жанрового диапазона. По оценке М. Я. Сироткина, в довоенной литературе преобладали местные темы. В военные годы проявилось стремление к широкому и глубокому показу жизни всех народов СССР. Для чувашской прозы этого периода характерно слияние личного и общественного, раскрытие общности судьбы героя и народа. Особенно заметные успехи были достигнуты чувашскими литераторами в поэзии.
Музыкальная жизнь Чувашии и творчество композиторов в годы войны исследованы в 1960‑е – 1980‑е гг. не так полно, как литература. Анализ театральной жизни республики представлен в монографии Ф. А. Романовой, посвященной в основном работе Чувашского государственного академического театра им. К. В. Иванова.
