KnigaRead.com/

Анна Ковалова - Довлатов

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Анна Ковалова, "Довлатов" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Шлиппенбах кричит:

— Не вижу мизансцены! Где конфликт?! Ты должен вызывать антагонизм народных масс!

Очередь насторожилась. Энергичный человек с кинокамерой внушал народу раздражение и беспокойство.

— Извиняюсь, — обратился к Шлиппенбаху железнодорожник, — вас здесь не стояло!

— Нахожусь при исполнении служебных обязанностей, — четко реагировал Шлиппенбах.

— Все при исполнении, — донеслось из толпы.

Недовольство росло. Голоса делались все более агрессивными:

— Ходят тут всякие сатирики, блядь, юмористы…

— Сфотографируют тебя, а потом — на доску…

В смысле — «Они мешают нам жить…»

— Люди, можно сказать, культурно похмеляются, а он нам тюльку гонит…

(Сергей Довлатов, «Чемодан»)

Николай Шлиппенбах:

— Кто вам разрешил съемки на территории сада?

— А кто запретил? — спросил я.

— Кто вы такие? Из телевидения?

— Журналисты. А из-за чего сыр-бор?

— Почему вы не подали предварительной заявки? Вы срываете нам финансовый план.

— Это дело мы мигом можем поправить, — пришел на выручку Боб. — Сразу утроим, удесятерим ваш доход. Пропустите нас во дворец. Его величеству просто необходимо осмотреть свои апартаменты.

Директриса онемела. Или же и впрямь прикидывала в уме прибыль от наплыва посетителей. Аудитория, если можно так назвать перебежавшую сюда очередь, была явно на нашей стороне. Все же разгневанная садоуправительница посоветовала собравшимся вернуться к кассам, так как скоро одна из них закроется на обеденный перерыв. Очередь вняла разумному совету.

(Шлиппенбах Н. …И явил нам Довлатов Петра // «Звезда». 2003. № 5. С. 204)


Энергия толпы рвалась наружу. Но и Шлиппенбах вдруг рассердился:

— Пропили Россию, гады! Совесть потеряли окончательно! Водярой залили глаза, с утра пораньше!..

— Юрка, кончай! Юрка, не будь идиотом, пошли! — уговаривала Шлиппенбаха Галина.

Но тот упирался. И как раз подошла моя очередь. Я достал мятый рубль из перчатки.

Спрашиваю:

— Сколько брать?

Шлиппенбах вдруг сразу успокоился и говорит:

— Мне большую с подогревом. Галке — маленькую.

Галина добавила:

— Я пива не употребляю. Но выпью с удовольствием…

Логики в ее словах было маловато.

Кто-то начал роптать. Оборванец пояснил недовольным:

— Царь стоял, я видел. А этот пидор с фонарем — его дружок. Так что, все законно!

Алкаши с минуту поворчали и затихли.

Шлиппенбах переложил камеру в левую руку. Поднял кружку:

— Выпьем за успех нашей будущей картины! Истинный талант когда-нибудь пробьет себе дорогу.

(Сергей Довлатов, «Чемодан»)

Николай Шлиппенбах:

Я надеялся увидеть свой фильм завершенным.

Увы, тому помешали обстоятельства.

Сначала произошла задержка по техническим причинам. Из-за статуи, которая должна подниматься по лестнице. За эту сложную кропотливую работу согласилась взяться моя знакомая студентка из Мухинского училища Таня Синицына. Я дал ей фотографию статуи-рекордистки.

Чтобы одеть человека в облегающую его форму из папье-маше, необходима такая конструкция, в которой ноги и руки статуи могли бы без излома поверхности свободно сгибаться и разгибаться.

Попробовали приклеить толстую материю в местах сгиба. Не получилось. И все же Таня нашла выход, заменив материю на марлевые тампоны. Статуя в собранном виде так и манила залезть в нее. На Тане и опробовали движение. Аляповатая фигура, покрытая тонкими мазками гипса, медленно промаршировала по комнате. Руки и ноги ее сгибались, не нарушая впечатления цельности фактуры.

(Шлиппенбах Н. …И явил нам Довлатов Петра // «Звезда». 2003. № 5. С. 206)


Театральный костюм потом валялся у меня два года. Шпагу присвоил соседский мальчишка. Шляпой мы натирали полы. Камзол носила вместо демисезонного пальто экстравагантная женщина Регина Бриттерман. Из бархатных штанов моя жена соорудила юбку.

Шоферские перчатки я захватил в эмиграцию. Я был уверен, что первым делом куплю машину. Да так и не купил. Не захотел.

(Сергей Довлатов, «Чемодан»)

Николай Шлиппенбах:

Шоферские перчатки в числе единиц взятого мною напрокат костюма не значились. Видимо, история их появления в чемодане Сергея Донатовича иная. Чего не скажешь о накладных щеках, обнаруженных мною случайно тоже на дне старого чемодана. Это случилось недавно при переезде из Петербурга в Сестрорецк.

(Шлиппенбах Н. …И явил нам Довлатов Петра. «Звезда». 2003. № 5. С. 205)


На следующий день я повстречал Шлиппенбаха возле гонорарной кассы. Он сообщил мне, что хочет заняться правозащитной деятельностью. Таким образом, съемки любительского фильма прекратились.

(Сергей Довлатов, «Чемодан»)

Николай Шлиппенбах:

Прочитав «Шоферские перчатки», я очень смеялся над неожиданным поворотом событий в рассказе. Оказывается, вовсе не статуя повинна в прекращении съемок, а это я вдруг ни с того ни с сего решил якобы заняться правозащитной деятельностью. Ха-ха!

Все как раз наоборот.

Когда реквизит наконец был полностью готов, куда-то надолго исчез сам Довлатов. Сначала я не придал этому большого значения. Сергей менял работу, как перчатки. Тихо исчезал и появлялся. Звонил и опять исчезал.

Время шло. Я тоже не всегда бывал дома. У каждого своя жизнь, свои тяготы, свои заботы. У Сергея их было гораздо больше.

(Шлиппенбах Н. …И явил нам Довлатов Петра // «Звезда». 2003. № 5. С. 206)


Здоровье мое титаническое разом пошатнулось. Прежде если я слышал, что у кого-то радикулит, то воспринимал это как условную форму общего недовольства жизнью. А теперь у меня и радикулит, и все на свете.

Зато я худой. Отощал в Пушкинских Горах. Ел исключительно фрукты и много ходил. Во-первых, экскурсии, да и гастроном на расстоянии 4 километров.

У меня четкое ощущение надвигающихся перемен. Положительных, отрицательных, — это безразлично. А силы, естественно, на исходе. И как всегда, полно неприятностей. Страдания же — показатель наших возможностей. Даже показатель силы. Выдержал — значит, способен на это. Установить меру слабости и меру беспомощности — значит возмужать. Вот я и мужаю беспрерывно. Мужаю, мужаю да и подохну без тебя.

(Сергей Довлатов, из письма к Людмиле Штерн от 25 октября 1976 г.)

Валерий Воскобойников:

После «Костра» Довлатов работал на кладбище, ваял скульптуры вместе с каменотесами и промышлял также изготовлением памятников. Помню, однажды он звонит мне: «Валера, съезди на станцию метро „Ломоносовская“ и посмотри на скульптурное изображение бабы. Это Михаил Васильевич Ломоносов — мы сваяли!» Не знаю, почему Сережа тогда не нашел другой работы. Но дело, в общем, уже шло к его отъезду, и проработал он таким образом только полгода или, может быть, год.


Вскоре мы получили заказ. Причем довольно выгодный и срочный. Бригаде предстояло вырубить рельефное изображение Ломоносова для новой станции метро. Скульптор Чудновский быстро изготовил модель. Формовщики отлили ее в гипсе. Мы пришли взглянуть на это дело.

Ломоносов был изображен в каком-то подозрительном халате. В правой руке он держал бумажный свиток. В левой — глобус. Бумага, как я понимаю, символизировала творчество, а глобус — науку.

Сам Ломоносов выглядел упитанным, женственным и неопрятным. Он был похож на свинью. В сталинские годы так изображали капиталистов. Видимо, Чудновскому хотелось утвердить примат материи над духом.

А вот глобус мне понравился. Хотя почему-то он был развернут к зрителям американской стороной.

Скульптор добросовестно вылепил миниатюрные Кордильеры, Аппалачи, Гвианское нагорье. Не забыл про озера и реки — Гурон, Атабаска, Манитоба…

Выглядело это довольно странно. В эпоху Ломоносова такой подробной карты Америки, я думаю, не существовало. Я сказал об этом Чудновскому.

Скульптор рассердился:

— Вы рассуждаете, как десятиклассник! А моя скульптура — не школьное пособие! Перед вами — шестая инвенция Баха, запечатленная в мраморе. Точнее, в гипсе… Последний крик метафизического синтетизма!..

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*