Сергей Гаврилов - Остзейские немцы в Санкт-Петербурге. Российская империя между Шлезвигом и Гольштейном. 1710–1918
Господский дом мызы Паункюль (эст. Паункюла). Июль 2010 г. Фото автора.
В общем, стали Англия и Франция стращать Германию силою России, гением Брусилова. Но в условиях революционной демократии наступление Брусилова провалились. Второго прорыва не случилось. Более того, были потеряны завоевания первого прорыва 1916 года. Русские оставили Галицию, общие потери русской армии на всех фронтах превысили 150 тысяч человек. В тылу и на фронтах наступил коллапс. Германцы поняли, что Россия побеждена. Уже не стали разбрасываться – повели наступление на российскую столицу. В сентябре-октябре 1917 в ходе операции Альбион захватили острова Эзель (эст. Сааремаа) и Даго (эст. Хийумаа) и разгромили русский Балтийский флот. Потери германской армии составили примерно 400 человек, русская армия только пленными потеряла примерно 15 000 человек. И германцы спокойно отвечали Франции и Англии, что Россия-де сильна, но к революциям привычна и скоро они узнают, «какая в ней перемена может последовать».
Германия понимала, что она не в состоянии оккупировать и эффективно контролировать всю территорию Российской империи. Поэтому была сделана ставка на ту часть представителей революционной демократии, которая соглашалась принимать деньги от немцев. Предполагалось щедро финансировать радикальных революционеров, чтобы привести их к власти в России. Нужных людей перебросили из Швейцарии в пломбированном вагоне. Видимо, затраты на такую операцию были меньше затрат на продолжение военной кампании и оккупацию. Похожий сценарий Германия применила, кстати, в 1940 году во Франции. Тогда рассчитали немцы правильно, что оккупация всей Франции, и особенно ее колоний, потребовала бы колоссальных людских и экономических ресурсов, поэтому привели к власти маршала Петэна. Франция Петэна из противницы становилась помощницей и союзницей Германии. Во Франции сторонников сотрудничества с Германией называют коллаборационистами. В российской историографии коллаборационистов 1917 года называют «интернационалистами», большую часть которых составляли большевики. После взятия немцами плацдарма в Эстляндии они остановили наступление на Петроград.
В действие ввели коллаборационистов (воспользуемся современным термином) в Петрограде. Их руководитель В. Ленин выступил с воззванием «Большевики должны взять власть»: «Международное положение именно теперь, накануне сепаратного мира англичан с немцами, за нас. Именно теперь предложить мир народам – значит победить». То есть смысл захвата власти – не в революционной войне за победу мирового пролетариата, а в том, чтобы предложить мир Германии раньше англичан. Вы слышали когда-нибудь, что в октябре 1917 года англичане собирались мириться с Германией? Что-то сомнительно. Но – Ленину виднее. В октябре 1917 года состоялась вторая по счету революция в Петрограде, менее чем за год, – чтобы предложить мир народам в лице германского кайзера Вильгельма. Подконтрольные коллаборационистам вооруженные банды, так называемая Красная гвардия, захватили власть в Петрограде. Им была обещана экспроприация экспроприаторов, то есть свобода грабить состоятельный класс. Закрывайте, не закрывайте этажи, а нынче будут грабежи.
Н. Е. Врангель, отец главнокомандующего Русской армией «черного барона», с изрядной долей сарказма описал будни победившего в отдельно взятой России коммунизма в своих мемуарах. Он прожил год в революционном Петрограде: «В течение многих недель я пытался достать необходимые бумаги, чтобы уехать в Таллин. Куда ни обращались, всегда оказывалось, что со вчерашнего дня право на выезд дает другое учреждение… Условия жизни стали еще тяжелее. В нашей теперь холодной, оголенной квартире было жутко. Электричество давали лишь с семи вечера, керосина и свечей достать нельзя было ни за какие деньги, и приходилось часами сидеть в потемках в бездействии со своими невеселыми думами, с минуты на минуту ожидая прихода грабителей и убийц».[167]
Первым же актом правительства коллаборационистов, так называемого Совета народных комиссаров во главе с Лениным, была капитуляция перед Германией, известная в советской историографии под названием «Декрет о мире». Что-то вроде Уверительного акта царицы Елизаветы. Заверили немцев, что не будут больше воевать и предоставляют право Германии «самоопределить» народы Российской империи. Ну и «слиняла» Русь в три дня. В общем, боком вышла для России борьба за Шлезвиг и Эльзас, нелюбовь Марии Федоровны к германцам. Делегацию нового правительства вызвали в ставку главнокомандующего Восточным фронтом германской армии генерала Гофмана, которая находилась в Бресте-Литовском – для выработки конкретных условий капитуляции.
Господский дом мызы Ухтен (эст. Ухтна). Имение Врангелей. Июль 2010 г. Фото автора.
Вы читали, наверное, Декрет о мире? Правильно, не стоит эта галиматья того, чтобы на нее время тратить. Но в 1917 году люди были наивные, не только читали, но и верили прочитанному. «Если какая бы то ни было нация удерживается в границах данного государства насилием, если ей, вопреки выраженному с ее стороны желанию… не предоставляется права свободным голосованием, при полном выводе войска присоединяющей или вообще более сильной нации, решить без малейшего принуждения вопрос о формах государственного существования этой нации, то присоединение ее является аннексией, т. е. захватом и насилием»[168], ну а народные комиссары тут как тут со своим декретом – берите суверенитета, сколько проглотите. В развитие, так сказать, процесса издал Совет народных комиссаров Декларацию прав народов России, в которой провозгласил «право народов России на свободное самоопределение, вплоть до отделения и образования самостоятельного государства».[169]
Новая революция, новый передел. Парад суверенитетов начался, как водится, с Эстляндии. Эстляндское рыцарство решением комитета полномочных представителей от 30 ноября (13 декабря) 1917 года объявило о независимости Эстляндии от России и пригласило Германию защитить новое старое государство. Председатель рыцарства барон Деллинсгаузен подписал это решение и отправил в двух экземплярах в Берлин, через Хельсинки и через Стокгольм. Оказалось, не только к авторитету Петра I обращался барон. К авторитету пушек кайзера Вильгельма II тоже успел прибегнуть. Эстляндское герцогство стало вторым государственным образованием на территории Российской империи, которое воспользовалось правом на свободное самоопределение, вплоть до отделения, декларированным в Декрете о мире и последующих актах советского правительства. Первым стала Финляндия – 6 декабря (по новому стилю) 1917 года отделилась. Про Финляндию – горы литературы написаны. Фильм ставили с Кириллом Лавровым в роли доброго дедушки Ленина, «Доверие» назывался. Про Эстляндию молчат историки. Молчат соответственно и музы. Конец наступил историческому симбиозу Эстляндского герцогства и России – от которого Россия так много выиграла. Который так радовал Петра I, основателя Петербурга. 29 сентября 1710 года присоединилась Эстляндия к России – стала Россия европейским государством. 30 ноября 1917 года отделилась Эстляндия, стала Россия социалистическим государством.
Но возникла здесь коллизия. Петроградские большевики – с немцами мирятся. Предложить мир Германии раньше англичан спешат. Готовы любую часть территории Российской империи отдать. А руководители эстонских большевиков, товарищи Кингисепп и Анвельт, хоть интернационалисты по обязанностям, немцев ненавидят. Так бы всех и поразвесили на столбах. У барона Деллинсгаузена – только авторитет исторических документов 200-летней давности. А у товарищей Кингисеппа и Анвельта – вся мощь пролетарской диктатуры с революционным правосознанием. «Товарищ Маузер» слово в основном берет. Барон Деллинсгаузен взывает к германским войскам из Ревеля – придите, спасите, а не то растопчут нас большевики и «другие элементы». А империалисты стоят на острове Эзель, всего-то день пути до Ревеля, и не двигаются. Все мнутся – боятся, что обвинят в аннексии. Барону из Берлина уклончиво отвечают – мы как-нибудь на переговорах с Львом Троцким ваш вопрос попробуем уладить… Эстляндское герцогство подвисло. Авторитет петровских привилегий без опоры на солдат кайзера Вильгельма – не очень весомая аргументация в споре с «товарищем Маузером».
Осмелели товарищи Анвельт с Кингисеппом. 10 февраля 1918 года был опубликован указ председателя исполкома советов Эстляндской губернии Яана Анвельта: дворян и буржуазию объявить заложниками. Всех дворян – арестовать. Кого поймали – посадили в порту в гигантское здание хлебного элеватора. Инженеры Клевщинский и Енакиев построили его незадолго до войны – для хлебного транзита. Балтийская железная дорога диктовала развитие. Крупнейший в мире был элеватор. На всех эстляндцев хватало места. Женщин собирались позже отправить морским транспортом – в Кронштадт. К матросам. Так бы и сгинула маленькая, но гордая немецкая группа, но нашлись свои герои и героини. Фрейлен Карин Веттер-Розенталь метнулась к германским войскам на остров Эзель (Сааремаа) и рассказала, что мужчин-немцев хватают и сажают. Вот-вот увезут в Красноярск. Германские войска подумали еще немного и выступили. Нарушили перемирие, с комиссарами подписанное. Неспешным маршем, но дошли до Ревеля за семь дней. 25 февраля 1918 года освободили Ревель и Дерпт – заключенных спасли. Спасли немецкую провинцию Эстляндию.
