Василий Песков - Полное собрание сочинений. Том 2. С Юрием Гагариным
– Как фирма «Лип»? – спросил Скорняков.
– О! процветает. Вы помните? В год – девяносто тысяч. Теперь же – триста тысяч часов! Ну, а ваши дела?
– В год – четыре миллиона и триста тысяч, – сказал директор.
– О-о-о!.. Время… – вздохнул француз и, вспомнив первый визит, улыбнулся. – Мальчишки и девчонки… Поразительно!
Француз и на этот раз был откровенным. Отдав должное огромной цифре и качеству, отщелкнул пальцами:
– Отделка! Вы меня понимаете? Алмазное точение необходимо.
– Будет алмазное… Алмазы теперь не купленные – о якутских, конечно, слышали?
– Да-а. Время… – сказал профессор.
Время… Славилась Пенза лаптями. Славится Пенза теперь часами, точными машинами. Золотыми руками, руками мастеров ставится русский город. Каждый год четыре миллиона и триста тысяч часов! Каждые две минуты Люба Викулова осторожно подносит пинцет к колесикам, и колесики оживают. Галя Рогулькина ставит стрелки. И с этой секунды маленькая «Заря», рожденная в Пензе, начинает отсчитывать счастливые часы и минуты. На всех широтах – в далеком Вьетнаме, на Кубе, в Польше, Китае, в Белграде, Каире показывает людям время маленькая «Заря».
Пенза. 6 мая 1961 г.Эстафета золотых звезд
Они разлетелись шестнадцать лет назад. После того, как в Чехословакии, под городом Брно, в последней атаке эскадрильи штурмовиков наголову разбили фашистские группировки, пробивающиеся на запад. Прощаясь, боевые друзья записывали адреса, обещали не забывать друг друга. И, конечно, встретиться. И вот вчера, в День Победы, у театра Советской Армии состоялось наконец первое свидание бывших летчиков 5-го штурмового авиационного корпуса, которым во время войны командовал Герой Советского Союза Николай Петрович Каманин.
У подъезда мелькают военные кителя, гражданские костюмы, плащи, блестит на солнце золото орденов, слышатся взволнованные голоса:
– Владимир-то!.. Седина, а выглядит героем!
– Не стыдно опаздывать, Иван?..
– Я точно по расчету времени… – пытается по-военному доложить вновь прибывший, но тут же тонет в объятиях друзей. По рукам ходит небольшая книжечка – история корпуса. На снимках взорванные мосты, опрокинутые «тигры», разбитые орудия со свастикой на стволах, горящие склады с боеприпасами. А ниже – копия отзыва наземных войск: «Штурмовая авиация на поле боя работала удовлетворительно». «Работу летного состава считаю отличной…»
Да, летчики 5-го штурмового корпуса работали в дни войны отлично. Сорок восемь Героев Советского Союза, шестьсот четырнадцать кавалеров ордена Красного Знамени трудились в его полках и эскадрильях. И есть среди этих героев одна особенность: славу своих героических дел они передавали, как эстафету. Командовал корпусом Николай Петрович Каманин. У него Звезда Героя № 2. Родина наградила его этой звездой за спасение челюскинцев.
Есть что вспомнить ветеранам… На этом снимке вы видите бывшего командира 5-го штурмового корпуса Н. П. Каманина (крайний справа) и начальника Саратовского аэроклуба Г. К. Денисенко в кругу однополчан.
Одним из соединений корпуса командовал Георгий Филиппович Байдуков. В чкаловской тройке он одним из первых совершил беспосадочный перелет Москва – Северный полюс – Америка… И уже там в корпусе за мужество и отвагу в боях получил Звезду Героя их ученик и воспитанник молодой летчик Григорий Денисенко. У него на звезде выгравирован № 9045… Получая награду, Денисенко и не предполагал, что в 1954 году он, уже полковник запаса, зачислит курсантом Саратовского аэроклуба и даст «добро» на первый полет будущему кавалеру Золотой звезды № 11175… Эту звезду Родина вручила своему отважному сыну, первому космонавту Юрию Гагарину…
Своеобразной звездной перекличкой была вчера встреча героев-ветеранов, которые отныне решили каждый год 9 мая встречаться вместе, чтобы еще и еще раз вместе вспомнить путь к победе.
П. Барашев, В. Песков. 10 мая 1961 г.Рассвет
Рассвет над Африкой. Длинные тени. Тревожные облака, ранние путники на дороге. Если дети далеко и путь нелегок – ранним утром выбирают дорогу. Вся Африка проснулась, вся Африка выбирает сейчас дорогу. Картографы мира не успевают. Стареют карты: каждый год – новые государства. Африка пробуждается. Много еще туч с грозами, тревожных облаков, но солнце встает над Африкой.
Два эти снимка сделаны в Сомалийской Республике, которая завтра отмечает свой первый юбилей. Республике год от роду. Нелегким будет путь сомалийцев. Слишком долго тянулась колониальная ночь. Нет своей письменности, нет промышленности, не разведаны земные богатства. Нет специалистов – один-единственный врач-сомалиец на всю страну.
Дерево колониализма срублено, но остались еще подгнившие корни. Повсюду – иностранцы: итальянцы, американцы. В каждом магазине и даже мелкой лавочке, в каждой маленькой мастерской хозяин – с белым лицом. Работа впереди – трудная. Сомалийцы берутся за нее с энтузиазмом людей, узнавших свободу. В этой стране мусульман вы встретите женщину в парандже и мужчину с копьем и луком, слушающих речи ораторов на уличных митингах. Люди тянутся к свету, люди хотят узнать правду. Не побывав в стране, трудно представить себе накопившуюся ненависть к колонизаторам. Стоит белому человеку достать фотокамеру, как сдержанная холодность на лице сомалийца сменяется гневным протестом: «Не снимай!» Протест рожден годами бесправия, когда черного человека фотографировали, как диковинку, глумились над бедностью и забитостью. Сейчас у гордого народа пробудилось чувство достоинства. Он в полный голос может сказать: «Не снимай!» И только слова: «Россия, Советский Союз» вызывали дружескую улыбку, и можно было не прятать камеру. Взгляните на лицо этой молодой сомалийки, сбросившей с лица покрывало, когда узнала, что «это советские», – умное лицо гордой и благородной нации, лицо проснувшейся Африки.
Интерес к нашей стране чрезвычайно велик. Мы ехали по Сомали, когда из Москвы приходили известия о теплой встрече сомалийского премьер-министра Шермарка. Каким-то чудом в сухой степи без телеграфа и телефона люди узнали о результатах дружеских переговоров, о щедрой помощи нашей страны. Люди жали нам руки и говорили: «Махат сенит» – спасибо. Вы истинные наши друзья».
Советский народ истинный друг пробудившейся Африки. Африканцы сердцем чувствуют эту дружбу.
Могадишо – Москва. 15 мая 1961 г.В двух шагах от экватора
Несколько кадров из только что проявленной пленки. Встреча с этими птицами состоялась две недели назад в Африке. На экваторе.
* * *Самый дорогой сувенир. Вы догадались, наверное, рядом с биноклем – яйца страусов. Прямо на землю, в горячий песок, кладет страусиха яйца. У нескольких самок – одно общее гнездо. Сидят на яйцах по очереди. Ночью в гнездо садится страус-самец.
Гнездо с яйцами тщательно оберегается. Уходя на кормежку, страус засыпает его слоем земли. Если гнездо потревожил человек или зверь, страусы разбивают яйца и ищут для гнезда новое место.
Желток яйца очень вкусен. Скорлупу же местные жители используют как маленькие «бочонки» для жидкостей и украшения жилища. Для путешественников страусовое яйцо – желанная находка и самый дорогой сувенир.
* * *В охотничьей экспедиции у нас вышли продукты. Пришлось подстрелить антилопу.
– Заметьте время, – сказал местный охотник, – через двадцать – тридцать минут появятся гости.
Действительно, через двадцать минут стая огромных птиц опустилась на дерево. Вытянув шеи, грифы глядели в нашу сторону, ждали поживы.
– По запаху, что ли, учуяли?
– Нет. Глаза… – сказал африканец. – Летают высоко, с земли не увидишь, однако даже мышь не ускользнет от зоркого глаза. Убьешь зверя – через двадцать минут тут как тут…
* * *Марабу. Так называют в Африке огромную, в человеческий рост птицу. Где люди, там и птица. Возле хижины, рядом с курами расхаживает марабу, до смешного похожий на старого чиновника, уволенного в отставку. Худая красная шея, нестиранная рубашка, помятый фрак – точь-в-точь угрюмый, недовольный миром сановник. Очень прожорлив. В желудке убитых птиц находили бычьи ноги вместе копытами. Целый день марабу будет дежурить у бойни, чтобы получить кусок мяса. Поедает и отбросы у хижин. Марабу – желанная птица в каждой африканской деревне. Санитар, бесплатный и аккуратный. Вечерами птицы осаждают верхушки деревьев и, сгорбившись, ждут рассвета, чтобы снова начать санитарный обход.
* * *Тунеядец. Так в шутку прозвали мы птицу, жившую возле нашего лагеря. Вполне взрослое чадо у матери. Вместе со всеми летает, вместе со всеми поет. Не отличишь от взрослых – тот же рост, та же окраска. Но вот пришло время обеда. Вся стая ловит мошек, а этот раскроет клюв и просит: «Давай, давай». Если не кладут в клюв, подбегает, царапает лапой, тормошит крыльями: «Давай!» Дают. Один поймал мошку и положил в клюв «тунеядцу», к другому подбежал, и другой положил… Пообедали. Не узнать теперь «тунеядца» – летает вместе со всеми, не отличишь…
