Уильям Реймон - Мэрилин Монро. Тайна смерти. Уникальное расследование
Как официально указано в отчете полиции и в списке вещественных доказательств, составленном в лаборатории токсикологии, рядом с кроватью актрисы обнаружен пустой тюбик из-под нембутала емкостью в двадцать пять таблеток.
Логически можно предположить, что если бы Мэрилин решила покончить с собой, она проглотила бы все содержимое тюбика. Значит, максимальная доза равнялась бы двадцати пяти таблеткам.
Двадцать пять.
Но нет же, по словам Ногуши, в пятницу она купила пятьдесят таблеток нембутала.
Двадцать пять и пятьдесят… Разница достаточно большая.
Но, в конце-то концов, так ли уж была важна эта разница?
* * *Вот уж действительно, истина прячется в деталях.
Когда Реймонд Дж. Эбернети закончил анализ крови Монро, присланной ему Ногуши, он начал пересчитывать концентрацию обнаруженного в крови снотворного, что позволяло с точностью до нескольких единиц установить, сколько именно таблеток нембутала проглотила звезда. И вычисленная цифра показалась ему правильной.
Чтобы подстраховаться, начальник лаборатории токсикологии попросил главу Службы судебной медицины Теодора Керфи проверить его расчеты.
Со своей стороны, и Ногуши, заканчивая отчет, произвел такую же математическую операцию.
Независимо друг от друга, все трое получили одинаковый результат.
Исходя из смертельного уровня нембутала, обнаруженного в крови Мэрилин Монро, они определили, что он соответствовал по меньшей мере сорока семи таблеткам. Сорок семь…
То есть на двадцать две таблетки больше, чем содержал один бывший у нее тюбик!
* * *Здание версии о самоубийстве зашаталось.
Разница большая, а ее последствия — огромные.
Как можно было объяснить тот факт, что концентрация нембутала в крови звезды оказалась почти вдвое выше, чем максимальное количество таблеток, которые у нее находились? Значило ли это, что второй тюбик куда-то пропал? А если так, то почему? Или же эта дозировка подтверждала то, что снотворное ввели уколом?
Как бы там ни было, но эта информация сильно пошатнула достоверность версии о самоубийстве. Это подтолкнуло доктора Коцци в рамках передачи «Неоконченные истории» в октябре 2003 года провести другие анализы.
Опровергнув версию о желтых таблетках и версию о несчастном случае, врач предложил новое научное объяснение смерти звезды. Основываясь на цифрах из лаборатории Реймонда Дж. Эбернети, он приступил к математическим расчетам, с которыми справился бы любой ученик средней школы.
4,5 мг% нембутала, обнаруженные в крови Мэрилин Монро, соответствовали 2400 мг барбитурата. Поскольку каждая таблетка содержит 100 мг активного вещества, Коцци разделил общую сумму на эту цифру и получил логическую цифру… двадцать четыре. Таким образом, в крови Мэрилин Монро содержался эквивалент двадцати четырех таблеток нембутала.
То есть на одну таблетку меньше, чем помещалось в пустом тюбике, найденном на ночном столике.
И Коцци опять закрыл это дело.
* * *Но…
Но, к моему огромному изумлению, он не объяснил, почему, используя те же цифры, что и он, Эбернети, Керфи и Ногуши так ошиблись. И еще более странным казалось то, что все трое ученых мужей совершили одну и ту же ошибку!
Ответ был, смею так выразиться, по-нормандски уклончивым.
Потому что все четверо были правы.
Простая операция деления это подтвердила: в крови Мэрилин Монро концентрация снотворного была эквивалентна двадцати четырем таблеткам. И, как установили врачи из Службы судебной медицины, это означало, что она проглотила не менее сорока семи пилюль.
Но истина опять-таки скрывалась в деталях. Хотя оба утверждения были точны, четыре врача говорили о разных вещах.
Для того чтобы эквивалент двадцати четырех таблеток стал равен приему того же количества пилюль, степень усвоения лекарства должна равняться 100 %. А это совершенно невероятно с научной точки зрения, поскольку любой принятый внутрь препарат — лекарство или витамин — никогда не усваивается и не попадает в кровь полностью. Значительная часть активного вещества перерабатывается почками, другая попадает в кишечник и затем выводится с мочой и калом. И никак не попадает в кровь.
Кстати, в любом медицинском справочнике утверждается, что основным недостатком орального приема лекарств является то, что активное вещество разрушается желудочным соком еще до того, как произойдет всасывание.
Эбернети, Ногуши и Керфи исходили из классической формулы, предусматривавшей уровень абсорбции в 50 %. 2400 мг нембутала, обнаруженные в крови Мэрилин, соответствуют двадцати четырем таблеткам. Но для того, чтобы уровень концентрации лекарства равнялся именно этому количеству, актриса должна была проглотить… в два раза больше таблеток!
* * *Сорок семь…
Коцци впервые промахнулся. Падение было близким.
Достаточно было последнего толчка.
52. Фраза
Сегодня Томасу Ногуши восемьдесят лет[133].
В последний раз он выступил публично в 2000 году. За год до отставки он принял участие в двух документальных фильмах, посвященных профессии патологоанатома[134]. В них он рассказывал телезрителям об этапах проведения вскрытия. Но ни разу не упомянул о вскрытии Мэрилин Монро.
Итак, сегодня Томасу Ногуши восемьдесят лет. Он по-прежнему живет в Калифорнии и предоставляет жене право отвечать по телефону. Особенно когда звонит незнакомый ему человек. Именно она с бесконечной любезностью объясняет, что муж уже вышел из того возраста, когда может отвечать на вопросы журналистов. Конечно же, она из вежливости записывает, кто звонил, на тот случай, если бывший патологоанатом изменит своим привычкам.
Но этого не случается.
И я поговорить с Томасом Ногуши не смог.
И очень об этом жалею, поскольку у меня хватает тщеславия полагать, что он бы с удовольствием оценил, как я — конечно, с опозданием в двадцать лет — сумел поймать на лету выпущенную им пулю.
* * *Летом 1986 года Томас Ногуши провел четыре вечера с журналистом Дугласом Стейном. В спокойной обстановке своего жилища в Пасадене «патологоанатом звезд»[135] согласился рассказать представителю журнала «Омни» о тайнах своей профессии.
Основанный в 1978 году, этот ежемесячный журнал смешивал фантастику и науку, стараясь все-таки выделять привилегированные места для научных статей. В целом это было идеальное издание для того, чтобы в нем пространно рассказать о такой сложной и важной профессии.
Запись этой беседы была опубликована в ноябре. Журналисту явно удалось раскрыть особенности личности Ногуши. Помимо того что патологоанатом рассказал о различных нюансах своей работы, начиная с места преступления и кончая операционной, где производится вскрытие, он остановился на нескольких интересных случаях в своей карьере. Хотя о некоторых из них Ногуши рассказал без упоминания имен, он все-таки назвал несколько знаменитостей. Включая и случай, с которого началась его блестящая карьера: аутопсия Мэрилин Монро.
* * *Когда речь зашла об этом случае, подавляющая часть вопросов Дугласа Стейна коснулась отсутствия следа укола и наличия гематомы.
В очередной раз Ногуши напомнил о своем осмотре с помощью лупы. И что интересно, он вспомнил о том, как очень внимательно разглядывал гематому, стараясь обнаружить какой-нибудь след, говоривший об ее происхождении. И уточнил, что в случае свежего укола достаточно сильно надавить, чтобы увидеть появление капельки крови в том самом месте, где игла проткнула кожу. Однако надавливание не дало никакого результата в случае с Монро.
Но среда многочисленных историй мое внимание привлекла одна фраза. Я не только не понял ее смысла, но и недоумевал, почему Томас Ногуши произнес ее именно в тот момент беседы. Она ведь не имела никакого логического объяснения. Именно поэтому журналист на нее и не отреагировал и не стал задавать вопросы патологоанатому.
Хотя в этой фразе заключалась информация, которой не было в его отчете о вскрытии. Эта информация была результатом токсикологического анализа, проведенного в лаборатории Реймонда Эбернети.
Нет, решительно, неожиданное появление этой информации не было ничем обосновано. Более того, она шла вразрез с жестко структурированным образом мышления Томаса Ногуши. Человека, понимавшего свою ответственность и значимость своей работы, привыкшего взвешивать каждое свое слово и тщательно формулировать каждое высказывание.
Следовательно, эта неуместная фраза не могла быть случайной.
Тайна вскрытия Мэрилин Монро лежала в некоем сейфе. Томас Ногуши дал ключ от него.
53. Отрава
