Николай Гоголь - Письма 1848-1852 годов
Н. Гоголь.
М. А. МАКСИМОВИЧУ
<Конец апреля 1850. Москва.>
Христос воскрес!
Всеконечно, у Аксаковых сегодня. Завтра же мы приглашены с тобой к Погодину.
Твой весь Н. Г.
На обороте: Михаилу Александровичу Максимовичу.
Н. Н. ШЕРЕМЕТЕВОЙ
<Май—июнь 1849 или начало мая 1850. Москва.>
Слава богу, здоровье кое-как идет. Весьма буду рад вас увидать снова.
Ваш весь Н. Г.
Я пробуду в Москве недолго.
НЕУСТАНОВЛЕННОМУ ЛИЦУ
<После 9 мая 1850. Москва.>
Очень жалею, что опять не застал вас дома. Я думал, что вы заглянете навестить больного и по старине провесть денек вместе в погодинском саду, куды я, несмотря на хворость, потащился в надежде обнять всех, привыкших проводить вместе со мной этот день. Но вас и многих других не было. Я еще не уезжаю из Москвы и надеюсь у вас побывать на днях.
Н. Гоголь.
А. С. и У. Г. ДАНИЛЕВСКИМ
14 маия <1850. Москва>
Милые друзья мои, я не писал к вам потому, что мне хотел<ось> сказать вам что-нибудь доброе и утешительное, но покуда его не было. Я не писал к вам еще потому, что много скорбел и страдал как душевно, так и телесно. И до сих пор не выбрал<ся> из этого состояния. И [Далее начато: до сих пор еще не в силах] принимаюсь за перо с тем только, чтобы сказать вам, что теперь не в силах писать. Но если будет мне лучше, напишу к вам на будущей неделе.
Весь ваш Н. Гоголь.
Адрес по-прежнему: дом Талызина на Никитск<ом> булева<ре>.
М. И. ГОГОЛЬ
Москва. 1850. Мая 15
Спеша отправить вам посылку с семенами, которую, вероятно, вы уже получили, я позабыл сказать многое насчет вашего дома. Из писем сестер я узнал, что вы все в нем очень зябли в продолжение зимы. Этому горю следует помочь. Дом надобно весь снова запаковать, выщекотурить, а многое и вновь переделать. Разумеется, это можно сделать только при мне, иначе вновь выдет дурно, потому что ни на каких работников нельзя полагаться. Если мне случится ехать в Константинополь, тогда [тогда доро<гой>] я могу пробыть с месяц у вас и устроить так, чтобы при мне всё было кончено, а до того времени прошу вас заблаговременно приискивать плотников, щекотурщиков и хороших печников. Отчасти могут вам в этом помочь Тимченковы, которые еще недавно выстроили дом и кое-что, без сомненья, о них знают. Можете также разузнать в Полтаве от строивших дома. Понадобится также лес, сухой, давно срубленный. Как жалко, что строенье бывшей фабрики вами продано в Полтаву: теперь оно было бы весьма кстати. Узнайте, нет ли у кого из соседей готового сруба или амбара из крепких брусьев не совсем старого дерева, которые можно бы приобресть было покупкою, а также хорошего сухого дерева, годного на столярн<ую> работу, на двери и проч., потому что многое придется переменить, а другое прибавить. Всё это имейте в виду, а иное можете и купить, с рассрочкой денег до моего приезду, если недорого и случай может быть пропущен [Далее начато: Думаю, что от], — особенно досок. Обо всем напишите. Желая вам душевно всякого здоровья и ожидая с нетерпеньем известия о том, [о весне и со] как [какова] началась у вас весна и каковы обещаются урожаи, остаюсь ваш многолюбящий сын
Н. Г.
М. А. КОНСТАНТИНОВСКОМУ
<Середина мая 1850. Москва.>
К вам моя сильная просьба, бесценнейший Матвей Александрович: добрая старушка Надежда Николаевна Шереметьева, которую вы встретили у меня и которая с такой готовностью бросилась исполнить просьбу вашу о помещенья девочки в Шереметьевское заведение, после 74-х лет [дн<ей>] жизни, исполненной добрых дел, скончалась 11-го маия. Она меня любила, как сына, хотя я не сделал ничего, достойного любви ее, и не был к ней даже вполовину так внимателен, как она ко мне. Помолитесь о ней, добрейшая душа, и за себя и за меня. Отслужите по ней панихиду и не позабывайте упомянуть ее имя в то время, когда поминаете имена усопших рабов божиих, вами чаще [чаще других] поминаемых.
Вечно вам признательный и всегда просящий молитв ваших
Н. Гоголь.
Гр<аф> Ал<ександр> П<етрович> Толстой и графиня вам кланяются.
М. И. ГОГОЛЬ
Москва. 1850, мая 24
Благодарю вас, добрейшая матушка, за поздравление с протекшими именинами. Радуюсь, что вы были в это время в Диканьке, равно как и встрече вашей с добрым нашим губернатором и его племянницей. [Далее начато: которой перед<айте>] Опечалило меня только известие, что через нашу деревню хотят пролагать дорогу. От этого только новые повинности, новые заботы и разврат, присутствующий [сопутствующий] всегда в деревнях, находящихся при больших дорогах. Всякая проезжая сволочь будет подущать и развращать мужиков, которые, слава богу, до сих пор всё еще нравственней других. Доселе деревенька наша, если заманивала меня, так это только тем, что она в стороне от большой дороги. Теперь и эта прелесть для меня готовится исчезнуть. Не предавайтесь также мечтам, будто вы от этого выиграете относительно доходов. Выиграют только торгаши да переторжники, да жиды, да содержатели кабаков и постоялых дворов, которые настроятся вокруг вас во множестве и с которыми у вас еще заведутся дела по судам, от чего да сохранит вас бог! Употребите лучше все меры и все силы, чтобы всё то, что вы рассказали губернатору о пользе дороги через нашу деревню, не имело бы никакого действия и осталось бы так только в предположении. Поверьте, что если б даже и случилось выиграть какой-нибудь рубль лишний, то он не выкупит разврата крестьян, за которых вы дадите ответ богу. Лучше думать о том, что есть, хранить то, что есть, благодарить бога за то, чем пользуемся; тогда и взгляд наш будет яснее, и душа покойнее, и хозяйство нечувствительно станет идти лучше. А все эти предположенья в будущем только распаляют воображенье, повергают человека в состоянье вечной тревоги и потемняют взгляд на вещи. Ради Христа, берегите себя от этого тревожно-нервического состояния, которого начала у вас уже есть! Вот и теперь, уже при одной вести о посылке, вам пришла мысль, что это непременно должно быть продолженье моего сочиненья, и вы уже поспешили предаться радости, и всё позабыто, — позабыто, что я еще в прежнем письме обещал сестрам прислать огородных семян. Лучше, [Лучше нам] вместо всех этих обманчивых ожиданий, молиться с тихой покорностью и полной доверенностью богу, не покидая своей обычной поденной работы. «Довлеет дню злоба его». [Далее начато: а я покамест еще] Этого ни вам, ни мне да и никому не должно позабывать.
Вы ничего мне не сказали насчет того, какова у вас стоит погода и каковы удались посевы. Это важно тем более, что опасаются во многих местах засухи. Уведомьте также, сколько в этом году высеяно всякого хлеба и на каких местах. В прежнем письме моем, которое, вероятно, вы уже получили, я говорил о потребности перестроить или, лучше, перечинить и обконопатить потеплее [теплее] дом, чтобы вам можно было в нем проводить сноснее зиму. Я просил для этого иметь в виду сколько-нибудь хорошо высушенного дерева и даже приискать у кого-нибудь из соседей готовый сруб или амбар (с сырого леса никак нельзя) и чтобы сруб состоял из бревен крепкого и прочного леса. На заплату я кое-что сберег, и если он не дорог, то станет денег и печникам и даже штукатурщикам, потому что некоторые комнатки нужно будет, для большей теплоты, внутри выштукатурить. Я просил в том же письме хлопотать о печниках заранее, забрав сведение от тех, которые недавно строили себе дома и были своими печниками довольн<ы>, также позаботиться и об отысканьи плотников, которые, сверх уменья мостить полы, умели бы плотно делать двери и всякую столярную работу около дома. Ожидаю обо всем этом от вас уведомления.
Слухи насчет болезни бывшего харьковского архиер<ея>, о которых вы пишете, ложны. Он недавно проехал через Москву, и хотя я его не видал, но те, которые его видели, говорят, что он здоров совершенно.
Что же до дурных слухов вообще, то они распространяются теперь обо всех в таком изобилии, как никогда доселе. Теперь время лжей и слухов. И о себе я слышал такие слухи, что волосы могли бы подняться на голове, если б я ими покрепче смущался, — в чем отчасти я виноват: зачем приехал на родину! Мне больше, чем кому-либо другому, нужно было держаться вдали.
Андрею Андреевичу, когда будете писать, передайте мой душевный, искренний поклон и скажите ему, что нет дня, в который бы я не вспоминал о нем. Дай бог, чтоб дела его устроились хорошо. За его доброту к вам и ко мне я много ему признателен.
Прощайте. Бог да сохранит вас.
Ваш всегда признательный сын Н. Г.
С. М. СОЛЛОГУБ
