Николай Гоголь - Письма 1848-1852 годов
Ваш весь Н. Г.
Мой адрес: Москва. На Никитском бульваре. Дом Талызина.
Е. П. РЕПНИНОЙ
Москва. Февраля 2. 18<52>
Я о вас часто вспоминаю, добрейшая княгиня Елисавета Петровна, равно как и о душевно мною любимом князе Василии Николаевиче и о всем вашем доме, который, как что-то милое и близкое, пребывает в сердце моем. Хотел было даже ехать к вам в Одессу, но всякие дела и дрязги по поводу перепечатыванья моих сочинений — старых грехов — меня задержали в Москве. С новыми не поспел. Их предмет так важен, что слабые средства мои при моих недугах с трудом одолевают и то в таком только случае, когда обо мне кто-нибудь крепко, крепко помолится. И вас прошу и всех умеющих молиться про сие обо мне помолиться. Уведомьте меня хоть немногими <строчками> о вас. Я всё ожидал увидеть князя здесь, который, по словам Елисаветы Николаевны, должен был около Нового года быть в Москве. Передайте мой самый дружеский поклон князю Гагарину с княгиней и Ильину.
Ваш весь Н. Гоголь.
Всех ваших деток душевно обнимаю.
И. И. БАРАНОВСКОМУ
<Около 2 февраля 1852. Москва.>
Право, не знаю, что отвечать вам. Облегченья в моих недугах ничему другому не могу приписать, как только молитвам тех добрых людей, которые обо мне молились. Полагаю, что нужно неотступно, со слезами просить всякий день совета у самого Христа — нельзя, чтобы он наконец не вразумил нас. Далее сведений моих нехватает: спросите у духовника. Все леченья медицинские, сколько припомню, мне не помогали, кроме только одних освежительных холодных вытираний наружных с солями и морские ванны. В слепоте, говорят, теперь очень помогает нюхать или пополам с табаком или один высушенный лист известного [от известного] корнеплодного растенья, земляной груши. Это нюханье, производя необыкновенное отделение мокрот посредством [чр<ез>] насморков, излечивает даже у стариков слепоту от темной воды. От всей души желающий вам всех облегчений
Н. Гоголь.
М. А. КОНСТАНТИНОВСКОМУ
б [5] февр<аля>. Москва. 1852
Уже написал было к вам одно письмо еще вчера, в котором просил извиненья в том, что оскорбил вас. Но вдруг милость божия чьими-то молитвами посетила и меня жестокосердого, и сердцу моему захотелось вас благодарить крепко, так крепко, но об этом что говорить? Мне стало только жаль, что я не поменялся с вами шубой. Ваша лучше бы меня грела.
Обязанный вам вечною благодарностью и здесь и за гробом
весь ваш Николай.
На обороте: Священнику Александру Тимофееви<чу> Городецкому.
В Твери, в Покровской церкви.
Для передачи отцу Матвею.
М. И. ГОГОЛЬ
<Около 10 февраля 1852. Москва.>
Благодарю вас, бесценная моя матушка, что вы обо мне молитесь. Мне так всегда бывает сладко в те минуты, когда вы обо мне молитесь! О, как много делает молитва матери! Берегите же ради бога себя для нас. Храните ваше драгоценное нам здоровье. В последнее время вы стали подвержены воспалительностям в крови. Вам нужно [по моему мнению, нужно] бы, может быть, весеннее леченье травами, разумеется, при воздержании в пище и диэте. Вообще же всем полнокровным, как и сами знаете, следует остерегаться от всего горячительного в пище. Ради бога, посоветуйтесь с хорошим доктором. Молитесь и обо мне, молитесь и о себе вместе. О, как нужны нам молитвы ваши! как они нужны нам для нашего устроенья внутреннего! Пошли вам бог провести пост духовно и благодатно всем вам. В здоровье моем всё еще чего-то недостает, чтобы ему укрепиться. До сих пор не могу приняться ни за труды, как следует, ни за обычные дела, которые оттого приостановились. [Далее начато: И всё мне кажется, что] О, да вразумит вас во всем бог, не смущайтесь ничем вокруг, никакими неудачами, только молите<сь>, и всё будет хорошо.
Ваш весь, вас любящий сын Николай.
С. П. ШЕВЫРЕВУ
<3има 1848/49 или 1851/52. Москва.>
Как ни хочется тебя видеть, но лучше поберечься. По вечерам особенно мне [и мне] нехорошо выезжать. Раз было попробовал, но простудился опять. Теперь хоть и лучше, но всё еще не пришел в обыкновенное состояние.
Твой весь Н. Г.
Четверг.
С. Т. АКСАКОВУ
<Конец 1848—начало 1852.>
Обнимаю вас заочно и очень жалею, что не могу обнять лично. Напишите о себе иногда строчку.
Ваш весь Н. Г.
На обороте: Сергею Тимофеевичу Аксакову.
О. С. АКСАКОВОЙ
<3има 1849/50 или 1851/52. Москва.>
Я располагал к вам после обеда, потому что тоже приглашен сегодня на вареники одним земляком. Но если паче чаянья придет желанье надуть земляка, то, может быть, тогда попаду к вам и на обед.
На обороте: Ольге Семеновне Аксаковой.
А. Г. ТОЛСТОЙ
<1849—начало 1852. Москва.>
Душевно сожалею, что вы не так здоровы. Впрочем, мы все-таки увидимся и побеседуем, как только вам будет получше. — Добрая беседа бывает получше обеда.
Ваш весь Нико<лай> Гог<оль>.
А. Г. ТОЛСТОЙ
<1849—начало 1852. Москва.>
Посылаю вам, графиня, Златоуста, том, содержащий беседы, приличные посту. Лучшего ничего у меня не нашлось.
Ваш весь Н. Г.
НЕУСТАНОВЛЕННОМУ ЛИЦУ
<1849—начало 1852. Москва.>
Если вы свободны, то приезжайте сегодня обедать. И я и граф Толстой будем вам очень рады. Если же нельзя сегодня, то завтра.
Ваш весь Н. Гоголь.
