Анатолий Терещенко - «Оборотни» из военной разведки
Что же касается Яковлевки, то мы бы хотели иметь материалы по Китаю. Они там должны быть. Если встретитесь с какими-нибудь данными на перелетевшего в Японию летчика Беленко, будем рады их получить. Кстати, хотелось бы знать причины провала вашего коллеги Филатова… Когда приедете в часть, сразу настраивайтесь на сбор и хранение, естественно, конспиративное, таких материалов: чем конкретно занимается ваша часть, кому подчинена, сколько в ней личного состава, чем вооружена, характеристики боевой техники и частоты радиосредств.
В первый же приезд в Москву, поставив метку, согласно новому плану связи, выйдите на встречу с нами…
«Неужели американцы ничего не знают о Яковлевке? Скорее всего, будут перепроверять меня, да и свои сведения не прочь таким образом обновить. Понятно, я им здесь нужен, в Генштабе, а заинтересованность в яковлевском периоде моей службы понятна: боятся утерять меня — видать, нужен!» — размышлял шпион.
Разошлись на этот раз надолго. После беседы стало ещё тревожней на душе, в которой гнездилось нехорошее предчувствие, нарастающее снежным комом с каждым часом. Возвращался Александр опустошенный. Дома его никто не ждал. С друзьями-собутыльниками встречаться не хотелось, мимолетных красавиц приглашать не желал. Такси долго не попадалось. Он вскочил в троллейбус и покатил в холостяцкое жилище. Грели только сребреники, переданные «новыми друзьями». Предстояли нехитрые сборы. Завтра он пойдет приобретать билеты на поезд…
Когда чекисты узнали о переводе Иванова на Дальний Восток, то приняли решение задержать «Каина» в вагоне поезда. Для этой цели уже готовилась оперативная группа, на которую возлагалась задача конспиративного ареста шпиона в районе Рязани. Цель — избавить американцев от испуга и «поиграть» с ними. Радетели благополучия своего агента могли негласно его «проводить». У оперативников к тому времени уже имелись неопровержимые доказательства причастности офицера к агентуре ЦРУ. Ставка делалась на то, чтобы заполучить улики в виде шпионской экипировки.
Однако к вечеру оперативная обстановка изменилась. По докладу бригады наружной разведки «Каин» в районе Метромоста выбросил в Москву-реку какой-то предмет размером примерно 150×70 мм. Проверивишсь, он быстро удалился по направлению оставленной недалеко машины, взятой у подруги. Выходило, что он, возможно, срочно избавляется от улик, что встревожило не на шутку контрразведчиков. Как потом выяснилось, таким образом он избавился от «Минокса» и кассет к мини-фотоаппарату.
Другим обстоятельством, потребовавшем внесения корректив в план операции по задержанию шпиона, явились его непредсказуемые действия. В последний момент он решил лететь самолетом, чтобы выкроить пару дней для исполнения «лебединой песни» в Москве.
«Что это, заметание следов или предчувствие катастрофы?» — подумал Кудряшов, рассматривая план действий на случай вылета подозреваемого самолетом. Оба плана были отработаны до тонкостей и могли быть легко реализованы при любом варианте действий «Каина», не сдавшего в кассу железнодорожного билета.
«Агент чего-то опасается и пытается скрыться незамеченным из Москвы, — подумал Стороженко. — Наверное, шпионская экипировка при нём».
Заместитель начальника отдела полковника. Моляков предложил смелое решение: арест «Каина» произвести в аэропорту до посадки в самолет с тщательным досмотром его вещей и личным обыском. Он верил: шпионские улики будут при шпионе.
Два резервных дня Иванов провел в обществе милой женщины, которой верил. С нею он мог говорить на любые темы, кроме той запретной и опасной для неё… Утром 2 ноября 1981 года он выехал на такси в аэропорт. Машина проскочила часть кольцевой дороги. По обочинам шелестели деревья с чуть держащимися на полуголых ветвях ржавыми листьями. Они бежевыми бабочками летели прямо по курсу машины, падали на ветровое стекло и уходили затем в причудливых виражах под колеса. От выпитого вчера у Иванова шумело в голове. Но приятные воспоминания прошедшей ночи создавали душевный комфорт, появлялась словоохотливость. Он стал беседовать с водителем на пустяковые темы… Вот и аэропорт!
При регистрации билета возникли какие-то «сложности» с его оформлением. Дежурный администратор предложил утрясти вопрос у военного коменданта, где Иванов и был задержан оперативной группой.
В ходе личного обыска удалось обнаружить две подозрительные авторучки. В корпусе одной находилась свернутая специальная пленка с подробным описанием операций по связи на период службы в ДВО и во время возможных приездов в Москву. Корпус второй ручки был предназначен для нанесения тайнописных текстов.
Шпион не сопротивлялся. Единственное, что он сказал:
— Сегодня я чертовски устал. Я сейчас не в форме, поэтому никаких показаний давать не буду. Поговорим завтра. Заявлений и протестов делать не собираюсь. Всё вы сделали профессионально. Дайте мне отдохнуть.
После этого он ещё глубже погрузился в кресло, словно надеялся отдохнуть именно в нем, и закрыл уставшие, красные глаза…
Негласное задержание «Каина» диктовалось необходимостью проведения оперативной игры с американской разведкой. И действительно, сотрудники ЦРУ в Москве в течение почти года «питались» информацией своего агента, «приезжавшего» в командировки из Дальнего Востока в Москву.
Военные контрразведчики снабжали янки «добротной» информацией, получая за неё деньги. Агент «работал активно» — ему верили.
Примером тому может служить одна из операций, проведенная 3 марта 1982 года. Известив поставленной меткой, согласно плану по связи, своих хозяев о «прибытии» в столицу, агент вышел на встречу в условленное место. Он надеялся встретиться с Володей — Макмэхеном. Однако по указанию резидента ЦРУ на встречу был направлен второй секретарь экономического отдела посольства, установленный нашей контрразведкой разведчик Джозеф Макдональд.
Накануне операции американец специально мельтешил перед охраной посольства в белом плаще и серой кепке. В этом же одеянии он выехал на машине в город на встречу с «советским другом». В 20.30, держа в левой руке условный сигнал, — свернутую в трубочку газету, Иванов стоял недалеко от входа на Даниловское кладбище. Он ждал Володю, озираясь по сторонам. В сгущающихся сумерках он пытался в прохожих разглядеть знакомую фигуру своего патрона. Однако к агенту подошел не Володя. Это был незнакомый мужчина, выше среднего роста, в темном пальто и черной меховой шапке из кролика, с белой полиэтиленовой сумкой в руке.
— Вы друг Володи? — обратился он к Александру.
— Да, и прошу передать ему привет, — ответил на пароль агент.
— Меня зовут Алик, — представился незнакомец, внимательно разглядывая своего помощника.
Иванову показалось, что американец нервничает и чего-то остерегается. Он постоянно крутил головой, озираясь по сторонам и уводя своего агента в глубину темной аллеи. Там начался буквально вопросный прессинг: когда приехал, что привез, как служится…
Беседу записывал на диктофон, который после опроса спрятал во внутренний карман пальто. Из бокового кармана он достал авторучку и передал её Александру.
— Здесь новый план связи, новые задания по сбору информации, — на лету скороговоркой рассказы вал о предназначен и и «хитрого самописца». Потом он снова вытащил диктофон и стал записывать дополнительные ответы. Когда же агент напомнил обещание передать ему 10000 рублей, Алик выключил диктофон и опять положил его в карман, а Александру вручил пакет с деньгами.
— Сколько тут? — спросил агент.
— Столько, сколько просил, — последовал ответ.
— Ну спасибо, а то я совсем на мели. Поиздержался. Передайте привет Володе.
После утвердительного кивка Алик порекомендовал разумней тратить деньги и ускорить процесс перевода в Москву.
— Вы нам здесь нужнее, особенно сейчас и завтра…
В кабинете следователя Иванов пересчитал деньги — 2000 рублей. «Что это, вместо десяти тысяч целковых передал только две? Забывчивость или прикарманивание? Не случайно же Макдональд не называл в беседе цифру, уклонялся от разговора на эту тему и спрятал диктофон, когда заходил разговор о финансах, — рассуждал подследственный. — Явно обманул он своё начальство. Оказывается, крохоборы и у них есть».
Передав через Макдональда агенту шпионские инструкции, американцы невольно «позаботились» о профессиональной подготовке не столько своего помощника, сколько военных контрразведчиков, — естественно, не зная, что тот уже под чекистским колпаком. Вот что было написано в инструкции для пользования авторучкой: «Внешне авторучка ничем не отличается от обычной, и ею можно писать, как любой другой. Для нанесения тайнописи необходимо убрать вовнутрь пишущий стержень, а концом корпуса наносить тайнописный текст на листах чистой бумаги или полях книги. Писать следует только на бумаге хорошего качества. В случае сильного давления могут появиться коричневые следы…»
