Патрик Бизли - Разведка особого назначения. История оперативного разведывательного центра английского адмиралтейства 1939-1945
А «Бисмарк» и «Принц Ойген», заправившийся топливом, накануне вечером уже вышли в море, взяв курс на север и радуясь плохой погоде, обещанной синоптиками. Хорошо, что командир базы военно-морской авиации в Хатсоне кептен флота Фенкурт понимал необходимость во что бы то ни стало получить подтверждение о выходе немецких кораблей из Корс-фьорда. Его помощник коммандер Джефри Ротерхем, пренебрегая устрашающими погодными условиями, добровольно вызвался слетать в разведку в район Бергена на старом двухмоторном самолете «Мэриленд», служившем для буксировки мишеней. Полет удался только благодаря отличному знанию им штурманского дела и искусству управлять самолетом. В тот же вечер Ротерхем смог заверить Товея, что в порту Берген и в прилегающих фиордах тяжелых кораблей не было. Командующий отдал приказ кораблям «Кинг Джордж V», «Рипалс» и «Викториес» сняться ночью с якорей и выйти в море. Они держали курс к югу от Исландии.
Лютьенса его разведка обслуживала не столь успешно. Были приняты серьезные меры, чтобы скрыть его выход: впервые ввели в действие оперативный шифр НЕПТУН для тяжелых кораблей, прекратили на 24 часа все движение торговых судов по Большому Бельту. И тем не менее корабли Лютьенса были обнаружены — факт, который он подозревал и о котором начальник специальной службы Германии адмирал Канарис, видимо расшифровав донесение Денхема, быстро уведомил Редера. Разведывательные полеты немцев над Скапа-Флоу велись настолько интенсивно, что они встревожили англичан, но оказались в данном случае неэффективными и ненадежными для немцев. Их разведка не сообщила об усилении патрулирования в Датском проливе и, что особенно важно, в течение нескольких дней не могла предпринять ничего, кроме визуального наблюдения за стоянкой флота метрополии. И даже когда были получены фотоснимки, их вначале истолковали неправильно. Лютьенсу передали совершенно ошибочные сведения о составе и движении флота метрополии. Этот ляпсус обычно проницательной «В. Dienst» усугублялся ее сообщением о том, что, судя по передачам в эфире, никакой особой активности у англичан не наблюдается. Наконец, немецкая морская разведка не оценила успеха Англии в области использования радиолокационных средств.
Встреча «Бисмарка» и «Принца Ойгена» с «Норфолком» и «Суффолком» в Датском проливе в конце дня 23 мая оказалась для немцев полной неожиданностью. Их обескуражила та легкость, с какой преследователи шли за ним по пятам всю ночь. Но перед лицом этих неудач, которые являлись таким контрастом с ситуацией во время норвежской кампании, когда Лютьенс почти наверняка отложил бы свой проход через Датский пролив, он мог бы, после того как его обнаружили, спокойно повернуть назад. В конце концов, он имел приказ избегать баталий и сосредоточить мощь своих кораблей на подрыве торгового судоходства.
Но вернемся к Адмиралтейству, которое воспылало восторженными надеждами. Немецкие корабли были обнаружены, их неотступно преследовали два крейсера, о чем они сообщали в своих донесениях; «Худ» и «Принс ов Уэлс» шли наперерез немцам. На следующий день, 24 мая утром, с ними наверняка все должно было быть кончено. Автору хорошо запомнился тот вечер, когда он возвращался с очередного дежурства в счастливой уверенности, что вот придет он снова на работу, а «Бисмарк» и «Принц Ойген» будут уже на дне морском. Как и многие его коллеги, он сначала не поверил, когда на другой день узнал, что «Худ», приблизившись в 6.00 к двум немецким кораблям, попал под артиллерийский обстрел и через несколько минут взорвался. В живых осталось три человека. Попадания были и в «Принс ов Уэлс», которому пришлось уклониться из зоны обстрела. На этом корабле возникли неполадки с орудиями главного калибра (на борту у него все еще находились гражданские специалисты, старавшиеся исправить зубчатые передачи в 14-дюймовых орудийных башнях). «Принс ов Уэлс» сам, правда, нанес повреждение «Бисмарку», вызвавшее утечку топлива, которая, учитывая, что Лютьенс не заправился в Бергене, серьезно повлияла на последующий ход событий. Об этом у нас, однако, не было достаточно точных сведений.
К этому следует добавить, что адмирал Товей на линкоре «Кинг Джордж V» с крейсером «Рипалс» и авианосцем «Викториес» шли полным ходом по направлению к южной оконечности Исландии. Немцев преследовали «Принс ов Уэлс» с крейсерами. По поступавшим от них донесениям и по нанесенной на планшеты обстановке у Деннинга складывалось впечатление, что возмездие было не за горами. В полночь 24 мая «Викториес» сблизился с немецкими кораблями на расстояние, позволявшее произвести атаку самолетами. Одно попадание было точным, но серьезных повреждений оно не причинило. Мы не знали, что из-за недостатка топлива Лютьенс уже принял вынужденное решение идти во Францию, о чем он сообщил в Киль. Нами не было обнаружено и то, что по его приказу крейсер «Принц Ойген» отделился, чтобы действовать самостоятельно. Донесения о преследовании немецкого линкора продолжали поступать непрерывно, внушая нам уверенность, что на следующее утро флот метрополии подойдет к линкору на расстояние визуального контакта.
Но в 15.00 25 мая «Суффолк», который шел зигзагообразным курсом, при очередном удалении от линкора потерял его из виду. Некоторое время мы надеялись, что он снова увидит его, но проходил час за часом, а корабли и самолеты не могли напасть на след «Бисмарка». Мы снова впали в уныние. Нас охватило беспокойство: не повернул ли «Бисмарк» в сторону Германии? Или, может быть, он решил ускользнуть в Атлантику по примеру «Шеера», «Хиппера», «Шарнхорста» и «Гнейзенау»? Нужно необыкновенное везение, чтобы просто еще раз обнаружить корабль, который скрылся из виду; для сил же, способных уничтожить его, такое везение должно быть по меньшей мере чудом.
Но на этот раз Лютьенса явно покинула удача, она оказалась на нашей стороне. Почти ровно в 7.00 операторам, дежурившим у карт-планшетов в ОРЦ, позвонили с РПС из Скарборо. Кемп начал записывать для прокладки на планшете пеленги, принятые на частотах тяжелых кораблей. Не прошло и часа, как была засечена вторая радиограмма. Немецкий адмирал не понимал, что он давно оставил позади своих преследователей. Думая, что им известны его местонахождение, курс и скорость, он решил подробно доложить о бое с «Худом», об успешном отходе «Принца Ойгена», о катастрофическом недостатке топлива на линкоре и своем решении идти прямо к берегам Франции. Нам, конечно, ничего не было известно об этом. Деннинг и Кемп, спешно вернувшиеся в Адмиралтейство, не могли понять, что происходило. Какая необходимость заставила немцев раскрыть свои координаты, прибегнув к такому способу? Знали ли они достоверно, что мы потеряли их из виду и не имели никакого представления о том, куда они держат путь? Но Кемпа покинуло веселое настроение, когда он начал прокладывать пеленги на специальной гномонической карте [44], к применению которой прибегают в особых случаях. «Бисмарк» находился в этот момент где-то в 1200 милях к западу от Эдинбурга. Пеленги, полученные с английских РПС, после того как их нанесли карандашом на карту, не образовали ни треугольника положения, ни точного пересечения в одной точке. Широту по ним еще можно было определить, а долготу — нельзя: линии шли почти параллельно, давая ряд пересечений под очень острыми углами. Из Исландии и Гибралтара сведений почему-то не поступало, и оператору-прокладчику удавалось получить три или четыре возможных местоположения германского корабля на пространстве в сотни миль. «Бисмарк» мог в данный момент развернуться и идти обратным курсом по своему же прежнему следу, возвращаясь через Датский пролив, или следовать к берегам Норвегии через проход между Исландией и группой Фарерских островов. Но ведь прошло двадцать месяцев с начала войны. За это время операторы-планшетисты неплохо набили руку на прокладке пеленгов; и чем больше Кемп всматривался в пеленги, тем сильнее росла в нем уверенность, что они показывали совершенно противоположную картину. Постепенно у него появилось твердое убеждение, что «Бисмарк» находится далеко на юго-восток от той позиции, о которой он сообщил в последний раз. Это означало, что он следовал по направлению к Франции. Деннинг и Клейтон согласились с этим заключением Кемпа.
Обычная процедура передачи данных, зафиксированных радиопеленгаторными станциями, сводилась к тому, что ОРЦ сообщал только приблизительное местонахождение дославшего радиограмму корабля. Сообщение по этому случаю могло иметь следующий вид:
«Из Адмиралтейства. Вне очереди. Секретно. Командующему флотом метрополии, отряд «Н», «Родней», «Рамиллиес». Дублируется для AIG47. Приближенный пеленг с РПС на частоте… килогерц в 7.49 показывает, что вражеский надводный корабль — в 100 милях от точки 55° сев. широты и 34° зап. долготы.
Примечание. Адмиралтейство считает, что «Бисмарк» идет на юго-восток, вероятно в Бискайский залив».
