Патрик Бизли - Разведка особого назначения. История оперативного разведывательного центра английского адмиралтейства 1939-1945
В связи с невозможностью использовать оба линейных крейсера у немцев возникли определенные затруднения. После долгих обсуждений вопроса о том, не лучше ли отложить выход «Бисмарка», пока его не сможет сопровождать однотипный с ним «Тирпиц», на котором велись последние приготовления, Редер пришел к выводу, что он не должен упускать случай нанести еще один удар по морским коммуникациям Англии. Было принято решение послать «Бисмарка» и «Принца Ойгена» без сопровождения. Они вышли из Гдыни 18 мая под командованием адмирала Лютьенса, который руководил выходом «Шарнхорста» и «Гнейзенау».
Адмиралтейство давно горело желанием узнать, когда же «Бисмарк» будет приведен в боевую готовность. Он вступил в строй еще в августе 1940 г., но в отличие от англичан, вынужденных поспешно вводить в строй каждый корабль, немцы аккуратно и тщательно готовили «Бисмарка» в течение длительного периода в его первый боевой поход. Благодаря участившейся фоторазведке, которая стала теперь возможной, Деннинг в ОРЦ следил за каждым движением этого корабля из Гамбурга в Киль, обратно в Гамбург, затем снова в Киль. В марте 1941 года «Бисмарк» направился в восточную часть Балтийского моря, и Деннингу пришлось довольствоваться только агентурной информацией. В ней оказалось одно донесение из Гдыни о том, что линкор был обеспечен свежими морскими картами [43], а второе — из Франции, в котором говорилось, что в Бресте готовятся швартовые бочки для этого корабля. К апрелю не осталось сомнений не только в полной боевой готовности «Бисмарка», но и в его предстоящем выходе в Атлантику для боевых действий. Флот метрополии был приведен в состояние готовности.
Во второй неделе мая появилось еще одно подтверждение: начались интенсивные полеты немецких самолетов-разведчиков над Скапа-Флоу и Датским проливом. Доказательством послужили расшифрованные косвенные радиосигналы немецких ВВС. Они показывали, что все отсрочки с выходом прекратились, и что попытку «Бисмарка» прорваться в Атлантику следовало ожидать со дня на день. Поэтому адмирал Товей усилил патрулирование крейсеров в проходе между Исландией и Фарерскими островами, а также в Датском проливе, где находились «Норфолк» и «Суффолк». Последний одним из первых был оборудован радарной установкой — факт, имевший, как подтвердили события, большое значение. Сценарий был уже готов, но у Товея возникла та же проблема, как и у его непосредственного предшественника адмирала Форбза, а во время первой мировой войны — у Джеллико: когда выходить в море с главными силами флота метрополии? Сделай он это слишком рано, ему пришлось бы в наиболее критический момент возвращаться для заправки горючим. Промедли, противник успеет благополучно выйти на просторы Атлантического океана. Товею требовалась точная информация о движении немецкой эскадры, прежде чем его корабли могли сняться с якорей.
Следующий акт этой драмы разыгрался в нейтральном Стокгольме. Швеция попала в трудное положение. После падения Дании и Норвегии она фактически полностью оказалась отрезанной от Запада, а в одиночестве не могла оказать эффективного сопротивления в случае нападения на нее Германии. Некоторые политические и военные руководители Швеции если и не питали явных прогерманских симпатий, то, во всяком случае, были убеждены в том, что Германия идет к победе. Надо помнить, что Англия оставалась тогда совсем одна, и по отношению к ней шведский нейтралитет был строгим; это не тот, мягко говоря, благожелательный нейтралитет, которого придерживалась Швеция по отношению к Германии. Но среди шведов нашлись люди, относившиеся с большой симпатией к побежденным соседям — норвежцам, а также к англичанам. Один из них майор Тёрнгрен, начальник штаба при главе шведской секретной службы, был на дружеской ноге с норвежским военным атташе полковником Рошером Лундом и с английским военно-морским атташе кептеном ВМС Генри Денхемом. Последний по прибытии в Стокгольм за год до этого усиленно старался завязать знакомства, окружая себя друзьями и влиятельными людьми.
Первый раз Лютьенс испытал на себе злой рок 20 мая после полудня. Его эскадру заметил шведский крейсер «Готланд», когда она проходила севернее Гётеборга, изменив курс на северо-запад, к южному побережью Норвегии. По заведенному обычаю крейсер сообщил о курсе следования и составе немецкой эскадры в Стокгольм. Эта радиограмма попалась на глаза Тёрнгрену, который решил сразу же ознакомить с ее содержанием Рошера Лунда, не раскрывая, по соображениям собственной безопасности, источник информации. Лунд бросился к Денхему. В 21.00 тот отправил следующую весьма срочную радиограмму разведуправлению в Лондон: «Каттегат, сегодня, 20 мая. В 15.00 два тяжелых военных корабля в сопровождении трех эсминцев, пяти эскортных кораблей, десяти или двенадцати самолетов прошли Марстранд курсом на северо-запад. В.З». Знаки «В.З» показывали, как оценивал надежность своей информации сам Денхем. Эту систему, придуманную в разведуправлении, постепенно заимствовали и другие службы. В ней достоверность источника информации оценивалась буквами от «А» до «Е», а достоверность содержания — цифрами от 1 до 5. По оценке Денхема, источник переданной им информации был хорошим, но ее содержание он считал, возможно, не совсем точным.
Радиограмма Денхема поступила вскоре после полуночи, когда Деннинг, как обычно, спал в ОРЦ. Он, конечно, не выразил удивления и мысленно повысил оценку информации до В.2. Через некоторое время Деннинг получил подтверждение в виде донесения из Кристиансанна, с южной оконечности Норвегии, где местные участники Сопротивления тоже заметили германские корабли и с большим риском для себя немедленно сообщили об этом в Лондон. Деннинг сразу же проинформировал Главный морской штаб и адмирала Товея. Около 3.30 он передал Береговому командованию ВВС указание о необходимости начать с рассветом облеты норвежского побережья с целью обнаружения «Бисмарка» и «Принца Ойгена». Эти корабли к тому времени вошли в Корс-фьорд — проход в порт Берген, где «Принц Ойген» решил полностью заправиться топливом. «Бисмарк» же по каким-то неведомым причинам этого не сделал. Там их и обнаружил в 13.15 «Спитфайер» из разведывательного отряда, базировавшегося в пункте Уик. Он сделал несколько снимков. Самолет пилотировался летчиком ВВС Майклом Саклингом. Ввиду особой важности правильного опознания сфотографированных кораблей снимки после их изучения в Уике отправили в Лондон, где первоначальная версия подтвердилась.
Теперь, когда местонахождение Лютьенса было точно установлено, Товей мог предпринять дальнейшие меры. «Худ» и «Принс ов Уэлс» направились в Датский пролив на соединение с «Норфолком» и «Суффолком». Но сам адмирал не мог покинуть Скапа-Флоу с остальной частью флота метрополии, не получив подтверждения о выходе немцев из Корс-фьорда. Большую тревогу вызывало у него ухудшение погоды, из-за чего Береговое командование вынуждено было отменить все разведывательные полеты в ожидании дальнейших метеосводок. Похоже было, что в течение как минимум суток никаких новых донесений не поступит, а тогда, возможно, будет слишком поздно. Заместитель начальника РУ — начальник ОРЦ Клейтон спешно направил Деннинга и Кемпа в БП разъяснить морской секции, как важно получить дальнейшую информацию о намерениях немцев. Но в тот момент Блечли-Парк, к великому сожалению, ничем помочь не мог.
А «Бисмарк» и «Принц Ойген», заправившийся топливом, накануне вечером уже вышли в море, взяв курс на север и радуясь плохой погоде, обещанной синоптиками. Хорошо, что командир базы военно-морской авиации в Хатсоне кептен флота Фенкурт понимал необходимость во что бы то ни стало получить подтверждение о выходе немецких кораблей из Корс-фьорда. Его помощник коммандер Джефри Ротерхем, пренебрегая устрашающими погодными условиями, добровольно вызвался слетать в разведку в район Бергена на старом двухмоторном самолете «Мэриленд», служившем для буксировки мишеней. Полет удался только благодаря отличному знанию им штурманского дела и искусству управлять самолетом. В тот же вечер Ротерхем смог заверить Товея, что в порту Берген и в прилегающих фиордах тяжелых кораблей не было. Командующий отдал приказ кораблям «Кинг Джордж V», «Рипалс» и «Викториес» сняться ночью с якорей и выйти в море. Они держали курс к югу от Исландии.
Лютьенса его разведка обслуживала не столь успешно. Были приняты серьезные меры, чтобы скрыть его выход: впервые ввели в действие оперативный шифр НЕПТУН для тяжелых кораблей, прекратили на 24 часа все движение торговых судов по Большому Бельту. И тем не менее корабли Лютьенса были обнаружены — факт, который он подозревал и о котором начальник специальной службы Германии адмирал Канарис, видимо расшифровав донесение Денхема, быстро уведомил Редера. Разведывательные полеты немцев над Скапа-Флоу велись настолько интенсивно, что они встревожили англичан, но оказались в данном случае неэффективными и ненадежными для немцев. Их разведка не сообщила об усилении патрулирования в Датском проливе и, что особенно важно, в течение нескольких дней не могла предпринять ничего, кроме визуального наблюдения за стоянкой флота метрополии. И даже когда были получены фотоснимки, их вначале истолковали неправильно. Лютьенсу передали совершенно ошибочные сведения о составе и движении флота метрополии. Этот ляпсус обычно проницательной «В. Dienst» усугублялся ее сообщением о том, что, судя по передачам в эфире, никакой особой активности у англичан не наблюдается. Наконец, немецкая морская разведка не оценила успеха Англии в области использования радиолокационных средств.
