Дмитрий Герасимов - Возвращение ценности. Собрание философских сочинений (2005—2011)
То, чем восхищались идеалисты-славянофилы, до сих пор было всего лишь отсутствием культуры и истории, их непроявленностью в действительности. Так называемая русская культура, всегда подражательная, заискивающая перед окружающими, более удачливыми народами, начиная с момента христианизации затрагивала только самый верхний, беспочвенный слой, всегда служила только его вкусам и предпочтениям. В строгом соответствии с отвлеченно-идеалистическим принципом «единства в небытии» (в ничто, ибо отвлеченное одномерное единство возможно только в ничто!), русское православие, идеологически скреплявшее этно-социальный антагонизм, положенный в основание православной государственности, искало не реализации реальных, живых человеческих интересов, а отстранения от них – через над-, вне- и без-различное подведение их к неформализованному, вероисповедному единству в ничто. А потому не могло (да и не хотело) сформировать ни одной культуро устроительной, земной цели существования людей, кроме тех, что служили бы делу его собственного воспроизводства. За тысячу лет оно не оставило после себя ни одного сколько-нибудь заметного образа действительности, обладающего хоть какой-то самостоятельной исторической ценностью!
Только в эпоху русского патриотического «антитезиса» и «двоеверия», когда греческое православие вынуждено было мириться с параллельным существованием родного славянского язычества, возник образ сильного русского человека (как один из «путей» восхождения национальной культуры) – воспетый в народных былинах эпический образ «заступника земли русской» – русского богатыря, живущего одной жизнью со своим народом и воплощающего в себе лучшие народные качества. Но даже этот – наполовину разбавленный отождествлением богатырства с православным иночеством – культурно-цивилизующий образ русского человека вскорости был подменен заидеологизированными природно-отрицательными смыслами и окончательно вытеснен религиозным сознанием, насильственно насаженным на Руси.
В этом и состоит подлинный трагизм отечественной истории. Русские, несомненно, обладая замечательной прирожденностью, в своем «несчастном сознании», сформированном греческим православием, совсем не сознают себя единой культурной нацией, никак культурно (рационально и по праву) не отличают себя от других. Несомненно, такая отчужденность от собственного культурно-исторического развития, такая разделенность внутри себя на безличную массу социально разобщенных рабов и культурно эмансипировавшихся «выдвиженцев», обслуживающих интересы вселенской империи, сохраняется благодаря господству в основе своей «мистических», природно-отрицательных идентификаторов природного сознания, фатально блокирующих последнее в религиозной идее исключительности. А потому и не может быть преодолена иначе, как только полным и окончательным отказом от этой самой исключительности, гарантирующим настоящее пробуждение природного сознания.
12 апреля 2006 годаМир без ценности
Дискурс отрицания124
Предупреждение читателю – Странное христианство (случай вместо предисловия) – Отношение к иудаизму и христианству – Дух, противный природе – Человеческая недостаточность – От мифа к абсурду – На шаг от падения – Анти-человечество – Резюме (Демаркация)
«Истребите все места, где народы, которыми вы овладеете, служили богам своим, на высоких горах, и на холмах, и под всяким ветвистым деревом. И разрушьте жертвенники их, и сокрушите столбы их, и сожгите огнем рощи их, и истребите имя их от места того». Втор. 12, 2—3.125
«Эта группа людей будет жить и развиваться среди человечества, но против человечества, отрицая самый его корень. Наконец, в каждом племени и народе эта группа не будет иметь связывающих боковых скреп в виде горячо лелеемого родства. …Племени, народа, рода – нет. Будущего – нет».
Василий Розанов. Люди лунного света126.
Предупреждение читателю
Очевидно, христианство, так или иначе обратившееся «вспять», вновь ставшее тем, с чего оно начинало, окончательно отметается от внутренне присущей ему чувственной конкретики, предпочитая взамен отвлеченную магию чисел, формул-заклинаний «чистого» мышления, которыми скрытая в нем противоположность прирожденности получает возможность опосредовать свое негативное отношение к миру. Так стремление спрятаться за абстрактное «объяснение» почти всегда обнаруживает в основе своей существенный «недостаток бытия». И однако это всего лишь «частная особенность» однобокого мышления (из которой хотели бы вывести всеобщий принцип), особенность замкнутого, вечно одинокого сознания, облекающего собственную человеческую недостаточность в властолюбивые формулы «священного писания». В этом значении, тип «обратившегося вспять христианина» основывается по преимуществу на принудительном (со стороны «разума») подавлении ценностной составляющей мышления, т.е. не на естественной для любого человека «захваченности миром» и связанном с этой захваченностью непосредственном переживании ценностей, а уже на переживании смыслов, противопоставленных миру как «целому». Непосредственное восприятие мира в переживании здесь «предметно» подменяется отвлеченной схемой, «понятием», «логикой»: происходит это, когда переживают только то, что понимают, и не допускают переживания, отличного от мышления. В результате, взамен соприсутствия «ценности» и «смысла» остается только смысл, который вместе с тем перестает быть уже и смыслом, поскольку мышление делается одномерным, «сверхприродным», в самом себе сосредотачивающим (1) способность мыслить (познавать) и (2) способность переживать (быть и любить). Одномерного человека нет там, где нет эмоциональных подвижек сердца по поводу какой-нибудь «идеи», «истины», «доказательства» или «решения» (хотя бы даже в качестве «анти-идеи», «абсурда»), где вывернутое наизнанку сердце не принуждается «мыслить» и «верить», и где ему запрещается быть чем-то еще, кроме мышления… Там же, где появляется какое-нибудь «верую в то, что…», т.е. переживаю и радуюсь только по поводу того, что мыслю или что открывается посредством языка и упорядочения, упрощения в языке, там-то и обнаруживается фантастическая анфилада смыслов, ведущая прямиком на обратную сторону христианства! Туда, где тайный «спаситель» раскрывает свои объятия всем страждущим… В глубине переживания, раньше живого опыта, прежде опыта жизни обязательно должна быть какая-нибудь схема, какое-нибудь речение, какое-нибудь «потому что» или «для того чтобы» (хотя бы в качестве отрицания этого «что»), иначе переживание доставляет только страдание, оказывается страданием. Мало кто способен заметить таинственное обращение духа, составляющее самую суть иудео-христианской редукции сознания. Обнаруживаемый здесь способ мысли оказывается столь же неустранимым, сколь и чуждым – не находящим ни предмета, ни метода, ни даже категориальной почвы для «диа-лога» с ним…
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
Небольшой план-набросок, носивший первоначально название «Христианство и русское национальное возрождение».
2
Трубецкой Е. Н. Старый и новый национальный мессианизм // Н. А. Бердяев: pro et contra. Кн. 1. СПб.: РХГИ, 1994. С. 238.
3
Здесь дан краткий очерк православного национализма, который более полно рассматривается в специально посвященной ему работе «Утраченная идентичность: Ослепленные исключительностью» (2006).
4
Митрополит Иоанн. Одоление смуты. Слово к русскому народу. СПб.: Царское дело, 1995. С. 10.
5
Там же. С. 18.
6
Там же.
7
Там же. С. 10.
8
Там же. С. 11.
9
Там же. С. 11—12.
10
Там же. С. 12.
11
Карташев А. В. Собрание сочинений: В 2 т. Т. 1: Очерки по истории русской церкви. М.: ТЕРРА, 1992. С. 84.
