«Окаянные дни» Ивана Бунина - Капчинский Олег Иванович
Отметим, что Милан призывал Матяша (его фамилия правильнее писалась как Матьяш) не к большевистскому, а эсеровскому суду, поскольку оба состояли именно в этой партии.
Арест Домбровского, согласно воспоминаниям Фомина, произвел по распоряжению последнего замначальника особого отдела Аркадий Кушнарев, а сотрудники и бойцы этого органа разоружили отряд Домбровского [184]. Складывается впечатление что свою роль в разоблачении Домбровского, а особистов – в разоружении его отряда Фомин в мемуарах несколько преувеличил. Вероятно, арест действительно был произведен Кушнаревым, и несомненно то, что начальник контрразведки 3-й Украинской армии руководил следствием по делу бывшего коменданта Одессы: в местной печати в тот период проходило сообщение об утверждении Фоминым заключения по делу Домбровского, и одним из следователем по нему был особист Ахметов (по всей видимости, речь шла о Михаиле Константиновиче Ахметове (Гуровиче), члене партии с 1916 года, позднее некоторое время возглавлявшем Харьковскую ЧК). Но вот из имеющихся в нашем распоряжении материалов напрашивается вывод, что, в отличие от следственных действий, оперативная разработка Домбровского, приведшая к его разоблачению, велась не контрразведчиками, а штабными сотрудниками. Так, Игорь Шкляев пишет, что общегородской комитет КП(б)У 17 мая 1919 г. рекомендовал «назначить помощником коменданта г. Одессы т. Глебова-Дубровина, как коммуниста и вполне ответственного работника». Правда, он тут же добавляет, что он был чекистом, в качестве которого имел особое задание по наблюдению за действиями коменданта города и порта [185].
Однако из имеющихся в нашем распоряжении биографических данных Глебова-Дубровина из трех источников [186] видно, что во время операции по Домбровскому он действовал по линии не Одесской ЧК или особого отдела, а штаба 3-й Украинской армии (перед этим он еще успел побывать политработником Высшей военной инспекции Украины), то есть это была сугубо армейская операция. По ее окончании Глебов-Дубровин займется формированием карательного отряда особого назначения при Одесском уездном исполкоме, занимавшегося подавлением крестьянских восстаний. В чекистских органах он работал несколькими месяцами раньше, но отнюдь не в Одессе, а в Курске – в качестве инструктора ВЧК. В Одесской же ЧК Глебов-Дубровин действительно станет работать, но это будет позже – весной 1920 года. По возвращении из Москвы (где он находился на политической и военной работе) его сначала назначат на низовую должность разведчика, вскоре переведут в помощники уполномоченного по борьбе с контрреволюцией Секретно-оперативного отдела, а 24 мая того же года – и в уполномоченные. В последнем качестве Глебов-Дубровин станет вести разработку разведывательной организации Василия Шульгина «Азбука». Прослужит в Губчека он 2,5 года, затем еще полгода – в военной разведке Украины, а затем фактически вернется на свое первое, еще дореволюционное место работы – Черноморский флот, где в Одессе будет судовым механиком, штурманом и капитаном. В этом же городе в 1946 году он скончается, и прочитать мемуары Фомина ему уже не удастся.
Следствие по делу Домбровского специальной комиссией в составе начальника следчасти Особого отдела 3-й армии Ахметова, заведующего юротделом Одесской ЧК Окунева и представителя губисполкома Чарского велось неделю с момента ареста (который, что весьма любопытно, он отбывал в Одессе, у себя на дому), а еще спустя 3 дня подписанное всеми тремя следователями заключение было опубликовано в одесских газетах. Вот что в нем говорилось:
«Документальными данными, имеющимися в следственном производстве, гражданин Домбровский уличается:
1) В превышении власти, выразившемся в том, что он, состоя в должности коменданта города и порта, проводил в жизнь мероприятия, состоящие вне его компетенции как коменданта, причем каких-либо особых полномочий на указанные действия гражданин Домбровский не имел.
2) В бездействии власти, заключающемся в том, что он, Домбровский, предоставил своим сотрудникам широкую возможность самостоятельной деятельности и личного разрешения вопросов по делам комендатуры, не установив достаточно строгого контроля за этой работой, следствием чего явились самочинные производства реквизиций без достаточных к тому законных оснований. У комендантского отряда, служащие которого, не чувствуя над собой твердой воли и надлежащего руководства своего старшего товарища – начальника Домбровского, распустились до того, что их поступки зачастую принимали уголовно-преступный характер.
Обстановка личной жизни и поведения Домбровского характеризуют его как человека слабохарактерного, безвольного, чуждого интересам рабочих и крестьян, далекого от классового пролетарского движения (все вместе – черты характера, социальная ориентация! – O. K.), представителем которого он должен был являться на посту коменданта города.
Ввиду изложенного следственная комиссия, находя правильным постановление одесского исполкома об устранении Домбровского от должности коменданта города, со своей стороны полагает, что гр. Домбровский кроме удаления от службы подлежит еще преданию суду.
В то же время комиссия считает своим делом отметить, что преступления, учиненные Домбровским, совершены без всяких корыстных целей в городе, где провокация и контрреволюция свили себе прочное гнездо, а потому во многих случаях действия Домбровского могут найти себе оправдание в условиях момента (интересно, в каких именно случаях. – O. K.). Посему комиссия полагает, что при наложении на гражданина Домбровского наказания ему должно быть оказано возможное снисхождение.
Основанием для настоящего заключения послужил материал, добытый следственной комиссией на месте в г. Одессе. При объективном рассмотрении его следственная комиссия усмотрела, что со стороны многих руководящих органов г. Одессы замечается пристрастное отношение к настоящему делу и личности обвиняемого Домбровского, и потому, в целях вынесения справедливого и объективного решения по настоящему делу, комиссия полагает все производство с материалами и обвиняемым гр. Домбровским препроводить в г. Киев на распоряжение центральной власти Украинской советской социалистической республики.
Настоящее заключение следственная комиссия постановила препроводить на окончательное обсуждение и заключение начальнику особого отдела 3-й У. С. Кр. армии т. Фомину» [187].
Что же касается арестованных сотрудников Домбровского – Фрадкина и Шульги, – следственная комиссия постановила производство по делу Фрадкина приостановить до получения результатов ревизии, принятую в отношении Фрадкина меру пресечения (личное задержание) изменить, заменив ее на подписку о невыезде, а Шульгу за отсутствием состава преступления от наказания и задержания освободить вообще.
О задержании и конце командира одной из частей комендантского отряда Корниенко (Наума Фукса), убившего Матьяша, поведало 25 июня 1919 года «Знамя борьбы». На рассвете 10 июня во время разоружения батальоном Одесской ЧК батальона особого назначения во главе с Корниенко последний оказал вооруженное сопротивление. На место происшествия прибыли Корниенко и Санович, которые потребовали сложить оружие. Корниенко направил на них пистолет, однако бойцы его батальона решили сдать оружие. Самому же Корниенко удалось скрыться с места событий. Губисполком поручил ЧК разыскать и задержать его. Как выяснилось, Корниенко нашел убежище у местных анархистов, выдавая себя за анархо-коммуниста. Любопытно, что, по показаниям бойцов батальона, Корниенко, явно скрывая свою истинную национальность, грозил начать карать «жидов». Во время чекистского следствия было установлено, что в ходе одного из обысков, проводимых отрядом Корниенко, были похищены деньги и ценности, причем, отбирая их, командир избивал поочередно револьвером женщин и оскорблял их, а в квартире некоего Сорокера, где Корниенко производил обыск, последним была избита 74-летняя старуха и отобраны шкатулка с бриллиантами и деньги в русской и иностранной валюте на сумму 44 700 рублей. Свидетели, среди которых оказались и видные советские работники, подтвердили, что этот обыск имел характер бандитского налета. Одесская ЧК на своем заседании постановила Корниенко расстрелять, и 24 июня приговор был приведен в исполнение.
