Эдик Штейнберг - Материалы биографии
В городе Париже, на перекрестке двух улиц стоит человек и торгует перегоревшими лампочками. Это привлекает внимание. Полиция стоит на страже. Он торгует лампочками, наш «искусствовед». Смешно и даже очень. Но все, что я знаю о его жизни на Западе, что ему трудно, что он нищ, что у него большие неприятности, что его жена чуть не отправилась на тот свет. Все это совсем не смешно. А вот ситуация с лампочками смешная. Я видел все каталоги. Они шикарны, но товар плох.
Видел каталог Мастерковой, видел и журнал «Михаил-77». Какой-то Петров – основной автор этого журнала – всем раздает из окна по гениальности, и все это происходит в чайной, на станции Чухлома.
Теперь Валя, твоя просьба насчет книг. Сразу ее выполнить нельзя. Потому что книг просто нет, но при первой возможности я это сделаю. В Париж я бы с удовольствием приехал. Может быть, ты мне сделаешь приглашение? Я тебя не обременю? Надо попробовать.
У меня намечается выставка с Володей Янкилевским. Даже трудно поверить. Вот старина и все.
Сейчас позвонили и сказали, что умер Варази. Знал ли ты его? Ему было около пятидесяти.
Целую тебя, старина. Большой поклон твоей бабе и всем, кто меня помнит.
Твой Эд.7 марта 1977 года, Москва.Напиши, что ты знаешь о Гробмане. Спроси у Алика Рабиновича. Кажется, он его видел недавно. Ты знаешь, что Мишка уехал 6 лет назад.
Э. Шт.9
Дорогой Валька-Борода!
Все сажусь тебе писать, начинаю и кончаю ровно через пять месяцев. За это время произошло событие – ты был в России, мы не увиделись, а я поехал в Париж, да застрял на улице Пушкинской, дом 17, а потом моя дочь вышла замуж, но я все же оптимист, увидимся, Бог даст, даже если я буду трижды дедушка.
Свобода, видимо, заключена в несвободе, и оттуда памятны замечательные слова Спасителя о смирении. В смирении – мудрость и жизнь, и особенно это важно для художника.
Встретил тут «классика» Немухина, и он живо мне прочел лекцию о западной жизни. Он не верит, а разговор крутился о мерседесе Лиды Мастерковой, и о коллекционере. Я бы его заставил перевести в газету Юманите песни – «Пусть всегда светит солнце», а жизнь Шемякина, как у графа Монтекристо.
При этом забыли, что Марк Ротко покончил жизнь самоубийством, а Мансуров умер в полной нищете и неизвестности, и это тоже на Западе, полном свобод. А Дюшан просто отказался от профессиональной карьеры, а Мондриан для жизни писал натюрморты. А судьбы наших русских художников? Идет беда, закрывай ворота. Все можно простить, кроме глупости.
Художник всегда изгой, а уже мудрости у Запада нам не занимать, вся история России на этой мудрости стоит, и бес беса подгоняет, как только выйдешь на улицу и встретишь московскую сплетню.
В Париже собрался кружок, прямо как «у наших» из романа Ф. М. Достоевского «Бесы», и подъехали другие «классики» – Целков, Жарких, Рабин с семьей. Что меня поражает, так это влюбленность художников в себя, а не в искусство как таковое. Это результат наших коммуналок, хотя, поверь мне, и это мое глубокое убеждение, в России сегодня замечательный климат для художника. У нас есть возможность залезть в себя, откуда делается искусство, пишутся картины. У нас слово Божие ценится подлинно, информация об искусстве, философии воспринимается религиозно, и в этом нет никакой меркантильности. Это в здешней России, где современная история трагична. Трагично и то, что многие, уезжая, бегут от себя, но объяснить это невозможно, как нельзя объяснить настоящую картину.
Все лето я провел в деревне, ловил рыбу, стирал, мыл пол и кормил маленьких щенят, которых мне подарила собака. Учился дышать, старина!
Мне пошел пятый десяток, так что надо поторопиться что-то успеть. Старина, напиши мне немного или много обо всем, ибо мы немного добчинские!
Вот тебе еще новость. Вася Ситников перед своим отъездом передал в музей Рублева 2 иконы. И одна из них, когда очистили, оказалась 11–12 века! Это Спас, и это чудо! Вчера я был в музее и видел этот шедевр. По этому поводу была конференция, и говорят, что эта икона домонгольского периода. Может, мы и доживем, когда откроют монастырь, и икона сия будет спасать людей. Сейчас сам Вася торгует марками, то ли в Австрии, то ли где-то под Женевой. Вот тебе и подвал – тоже русская история!
Старина, все американцы пишут акриликом, что это за материал?
Крепко тебя целую, люблю, твой Эд.
Галочка целует тебя, привет твоей половинке Анне и всем, кто меня помнит.
Кулачный бой продолжается. Драка – Шемякин, Глезер, Нусберг – слышна по радио. Ты мне подробно напиши об этом, но мой совет, не лезь в эти склоки, даже за мильон!
Эдик.25.12.77, Москва10
Здорово, старина, Валька-Борода!
Спасибо тебе, старик, за внимание! Краски так красиво выглядят, что жаль их расходовать, а решил попробовать – похоже на темперу. Знаешь, я родился в Москве и никогда не бывал на Воробьевых горах, а благодаря тебе там оказался. Вышел из метро на знаменитом месте, откуда Воланд покидал Россию. Тут какой-нибудь «соц-арт» должен поставить памятник этому господину. И от этого господина-черта отходит эфимерия чертовская.
Да, художники ничего не делали, только писали доносы друг на друга. Только и слышно радио вечернее, то «метафизический синтетизм», то «синтетизм метафизический». Или еще Нусберг вещает из Бохума. Вот лежит каталог предо мной, и глядит на меня морда или личина господина Хлестакова.
Мой тебе совет – по любви говорю – не лезь никуда ни в коем случае! Как бы тебе трудно ни было, кто бы тебя ни обидел, не лезь! – правда. Больше получишь потом. Жизнь на этом не началась и не кончилась.
Что это художественная жизнь? Все это х… и на х.. не нужна, и скоро потеряется к ней интерес. Все это похоже на поезд, который мчится и не уехал, и кто-то висит на подножке.
Так художественная история не делается! Поехали за славой и позабыли самих себя. Одна латинская пословица говорит: спасая свое тело – повредишь своей душе. Вот Гоголь выпустил Хлестакова, из художественного образа вылился в роль, да в такую, что теперь х… спрячешься! – живет сука!
А наши специалисты по всем вопросам – Глезер, Голомшток и компания – только стояли у кассы! Ведь делают «меценаты», а платят дураки.
И им вторит господин Петров – главный гений «Аполлона» – что, мол, из клоповника вышли, из смрада, из коммуналок. Кандинский, Цветаева тяжелее жили, а остались людьми.
Зло берет, старина!
Как ты живешь? Мне, Слава Богу, легче стало. Тут я познакомился с журналистом из Ньюсвика, а его жена Надя очень хорошо знает твою бабу, Кристину и Боба. Они тоже поженились в Москве, и я видел старую фотографию с Кристиной и Бобом у них…
У нас с Володей Янкилевским вроде бы выставка должна открыться 20 мая 78 года. Сначала не верил, а поверил, когда открылась выставка Володи Вейсберга. Это замечательно, старина, он не умер при жизни, и мир его замечательного таланта подтвердился. Открылась и выставка основателя «оста» Д. П. Штеренберга. Так что художественная жизнь в России постепенно налаживается. Слава Богу, но будет видно.
Целую тебя. Привет твоей Анне и всем, кто меня помнит. Галочка тебя целует. Пиши, твой Эд.
Терновскому скажи, чтобы он написал, а то такой важный стал. Ему привет.
11
Дорогой Бородушка, Христос Воскресе!
Только что отправил тебе послание, и отвечаю на новое письмо. Если ты приедешь в Россию, то дай мне телеграмму на мой деревенский адрес: Горьковская область, Ветлужский район, п/о Маркуша, дер. Погорелка, дом Штейнберга. Я тут же приеду с тобой повидаться, а если у тебя будет возможность, то ради Бога приезжай ко мне. У нас рыба, грибы, хорошая водка и замечательное место, это правда.
20 мая должна открыться наша выставка с Володей. Печатают буклет, пригласительные билеты и плакаты. Мне даже трудно в это поверить, но как будет, так и будет, что делать.
Я хочу выставить 50–60 холстов, приблизительно 1972–1978 годов. Сейчас я занят тем, что оформляю работы и убираю квартиру перед Пасхой.
Старина, я рад, что ты показал свои работы и кое-что продал. Ты знаешь, коммерция приходит потом, а пока лучше выставляться в некоммерческих выставках, а если коммерческая, то должна быть хорошая, серьезная галерея. Мне так кажется. Может быть, я ошибаюсь. Но выставки – это не главное, главное – это работа, и на х… класть мнение буржуа. Эта публика вне всяких географий, а социальные системы (носороги) одинаковы, только любят себя или себя в искусстве. Жить, старина, тяжело, но это наш Крест, а его нести – сам знаешь как.
В Москве тепло. 1-го или 2-го поеду сажать огород, а потом приеду домой. Числа 10–15 июня уеду в деревню до осени, а потом видно будет.
В Париже собралось довольно много русских художников, и очень плохо, что ругаются. Один из них решил выставляться в Москве. Произошло это у Аиды, ты ее знаешь. Ловкий молодой человек этот художник, даже слишком. Жалко, ведь он талантлив, и зачем ему такая дешевая реклама, да и денег навалом! Все это кончится быстро.
