Игорь Ефремов - Кто убил президента Кеннеди?
2. Гильзы, найденные вблизи сцены убийства, имели отметки идентичные тем, какие оставляет револьвер, обнаруженный у Освальда в момент ареста (45 минут спустя).
3. Этот револьвер был куплен Освальдом и принадлежал ему.
4. Куртка Освальда была найдена брошенной на пути подозреваемого с места преступления.
На основании этих улик Комиссия пришла к заключению, что Ли Харви Освальд убил полицейского Типпита.
Гладкие и убедительные формулировки Отчета комиссии Уоррена снова выглядят неопровержимыми лишь до тех пор, пока читатель не попытается сопоставить их с текстом свидетельских показаний в 26-томном приложении к Отчету. Когда критики Комиссии получили в свои руки этот бесценный фактологический материал, они засыпали авторов Отчета градом возмущенных вопросов и справедливых недоумений, вскрыли десятки вопиющих противоречий между словами свидетелей и выводами Комиссии. Попробуем сделать сжатый обзор этой полемики, разбив ее на три основных проблемы:
а) каким образом Освальд добирался от книжного распределителя на Дэйли плаза до Десятой улицы?
б) когда произошла его встреча с Типпитом?
в) кто видел его в этот момент?
Предполагаемые перемещения Освальда с 12.33 до 1.50 (момент ареста) 22 ноября, 1963 года
Жирной линией показаны участки пути, на которых его видели свидетели; пунктиром — предполагаемый маршрут
Между книжным распределителем и Десятой улицейАдминистратор книжного распределителя, Рой Трули, и полицейский Бэйкер вбежали в здание примерно в 12.32 (две минуты спустя после выстрелов, поразивших президента) и столкнулись с Освальдом около автомата с кока-колой на втором этаже.
Управляющая домом 1026 по Норт-Бэкли-стрит, миссис Эрлен Робертс, показала, что Освальд, снимавший у нее комнату под именем О. X. Ли, заскочил домой около часу дня, пробыл у себя три-четыре минуты и сразу ушел.
В 1.16 свидетель позвонил в полицию и сообщил, что на Десятой улице, вблизи перекрестка с улицей Паттон, убит полицейский.
Далласская полиция и вслед за ней Комиссия Уоррена стремились доказать, что Освальд имел достаточно времени, воспользовавшись автобусом и затем такси, добраться до своего дома от места работы (от книжного распределителя ТРУ), взять там пистолет, надеть куртку и пешком дойти до перекрестка Десятой и Паттон, где он и был остановлен бдительным полицейским. Критики доказывали, что это было физически невозможна, а следовательно Освальд не мог быть убийцей Типпита.
На странице 88 воспроизведен взятый из Отчета план перемещении Освальда после того, как он покинул здание ТРУ (Техасский распределитель учебников). Жирными линиями выделены те участки пути, которые Комиссия считала выясненными при помощи свидетельских показаний с достаточной степенью определенности. Пунктиром отмечены предполагаемые перемещения.
Даже неподготовленного читателя Отчета должна поразить причудливость этого пути. Мы должны поверить, что человек, спланировавший и только что совершивший в одиночку дело невероятной трудности — убийство президента США, человек, который две минуты спустя был абсолютно сдержан и спокоен (показания Трули и Бэйкера), что этот человек не имел разработанного плана бегства с места преступления и начал метаться по городу, как безумный. Сначала он проходит семь кварталов на восток по улице Эльм и садится в автобус, который везет его обратно к месту преступления. Минуты через четыре он оставляет автобус, получив у водителя пересадочный билет. Он может сесть с этим билетом в идущий следом автобус, который довез бы его до самого дома на Норт-Бэкли-стрит. Но нет — он проходит еще несколько кварталов и у автобусной станции садится в такси.
Руфь Пэйн, дававшая приют семье Освальда в течение последнего года его жизни и хорошо знавшая его привычки, сказала французскому журналисту Лео Саважу: «Ли не потратился бы на такси ни при каких обстоятельствах». Конечно, данные обстоятельства были совершенно исключительными. Освальд спешил убраться подальше.
Но тогда уже совершенно непонятно, зачем он проезжает пять лишних кварталов мимо своего дома (по другим показаниям таксера — семь) и затем возвращается к нему пешком. И это при том, что на бегство у него припасено всего лишь 14 долларов.
Было единственное указание на то, что Освальд воспользовался автобусом: при аресте в кармане у него был найден пересадочный билет (трансфер). Не правда ли, какое интересное совпадение? И у Руби, и у Освальда оказываются в кармане кусочки бумаги, только что полученные ими и доказывающие, что они были там-то и там-то в такое-то время. Романисту читатель никогда бы не простил подобного однообразия приема. Но тот, кто сочинял сценарий для заговорщиков, мог не утруждать себя излишней изобретательностью: он был уверен, что следователи заглотят подброшенную им наживку «вещественного доказательства».
Критики Отчета не оставили камня на камне от построений Комиссии в отношении поездки Освальда на автобусе. Водитель автобуса Макватерс на следующий день якобы опознал Освальда в полицейском управлении, но, давая показания Комиссии, сознался, что он просто выбрал его как самого низкорослого из четырех показанных ему людей. Освальд чем-то напомнил ему одного молодого человека, который был его постоянным пассажиром. Макватерс осознал свою ошибку — и заявил о ней — уже в понедельник, 25 ноября, когда этот молодой человек, Рой Милтон Джонс, снова вошел утром в автобус и преспокойно занял свое место.
Зато и водитель автобуса, и Рой Милтон Джонс припомнили мужчину, который ненадолго входил в автобус, пока тот двигался по Эльм-стрит в западном направлении, и который по выходе из автобуса получил трансфер. Оба помнили, что этот человек был одет в куртку, причем довольно поношенную. Джонс также показал, что выглядел он лет на 30–35, роста примерно 5 футов 11 дюймов, худощавый, темные коричневые волосы, поредевшие у висков, и что на нем были брюки защитного цвета.
Комиссия не вызвала для допроса Джонса, приняла показания Макватерса в той части, где они подтверждали ее концепцию, но отвергла все остальное. Отвергла она и показания полицейского Бэйкера, утверждавшего, что на Освальде была куртка. Бедная куртка портила всю историю, потому что она не вписывалась в показания важнейшей свидетельницы, уверявшей, что она видела Освальда в автобусе: миссис Мэри Бледшоу. По невероятному «совпадению» Освальд, который только что вышел из здания ТРУ и не был замечен ни одним из сослуживцев, толпившихся у входа, в автобусе тут же напоролся на знакомую даму — он в течение недели снимал у нее комнату всего лишь за месяц до описываемых событий. (Потом она попросила его съехать, потому что ей не нравился его мрачный вид и разговоры по телефону на иностранном языке.) Ее показания являются образцом той невразумительной околесицы, которую невозможно опровергнуть, потому что она сама себя опровергает на каждом слове, но из которой Комиссии было удобно настригать отдельные предложения для подтверждения своей линии.
Миссис Блэдшоу заявила, что Освальд, вошедший в автобус, выглядел как маньяк, лицо его было искажено, рубашка вылезла наружу, на рукаве — дыра. Правда, она созналась, что рубашку с дырой на рукаве ей показали на следующий день агенты секретной службы. Другие агенты порекомендовали ей давать показания Комиссии по заготовленным заметкам, в которые она и заглядывала постоянно, потому что, как она объяснила, «я забываю, что я должна говорить». Если и записки не помогали, ответы за нее давал приведенный ею адвокат.
Не лучше обстояло дело и со вторым участком пути — поездкой Освальда на такси. Водитель такси Уильям Вэлли, заявивший полиции, что в это время дня у него был пассажир, напоминавший внешностью Освальда, простодушно рассказал потом Комиссии, что полиция заставила его подписать заявление об опознании еще до того, как ему показали задержанного. Он также сказал, что Освальд очень выделялся среди прочих выстроенных для опознания людей: он единственный вел себя вызывающе, кричал на полицейских, что они не имеют права выставлять его для опознания среди подростков гораздо моложе него. При всем этом Вэлли указал на другого человека. Если добавить сюда тот факт, что в его путевом листе этот рейс отмечен как имевший место между 12.30 и 12.45 (как раз то время, когда Освальд, по расчетам Комиссии, должен был совершать свой странный проезд в автобусе); что пассажир, которого он принял у автобусной станции, любезно пытался уступить такси пожилой леди; что на нем была куртка; и что он проехал пять (или семь) лишних кварталов мимо дома, куда ехал Освальд, станет ясно, какими средствами приходилось Комиссии латать свою версию.
Но ведь каким-то путем Освальд добрался в свой дом на Норт-Бэкли в час дня? И если он покинул его в 1.03, мог ли он пешком одолеть 11 кварталов, отделявших его дом от места убийства полицейского?
