Сергей Дубавец - Русская книга
Провокация — это жанр. Адамович провоцирует. Пишет стихотворение «Убей президента», попадает за это в тюрьму на 10 месяцев и становится наиболее известным современным белорусским поэтом. Протестуют PEN-центры, стихи переводятся на несколько европейских языков, Адамович по-английски — уже в интернете, в Болгарии по-болгарски выходит его сборник… Я думаю: если бы не «Убей президента» и не тюрьма, всего этого не было бы. По крайней мере, сегодня.
Московские «Известия» печатают снимок — милиционеры ведут Адамовича в «воронок». Как заметил кто-то из читателей, слава ищет Славу. В Минске многие его не любят за то, что провокатор. А он, словно возвращает им это чувство, и называет свой стихотворный сборник — «Зваротныя правакацыі».
Провокация — это стиль жизни, общественное настроение — как запах ацетона, разлитый в воздухе. Провокация мысли, чувства, поступка. Главное — не заснуть, не втянуться в рутину, не замелькаться в толпе, не исчезнуть в истории и мире.
Провокация самой Беларуси — да оживи же ты! пробудись! сбрось свое одеяло, так похожее на саван. Разрыв между тупо-казенным единообразием БССР и живой жизнью европейской золушки-Беларуси настолько велик, что преодолеть его за короткое время эволюционно — не представляется возможным. А так хочется увидеть Беларусь нормальной, здоровой и белорусской, хотя бы увериться, что она такой действительно будет… Так хочется, что энергия мечты концентрируется в шок — в провоцирование.
Сколько уже писано-переписано о провокациях Лукашенко, чья политика — от лиозненского инцидента с простреленным лимузином до наездов на фонд Сороса — вся провокация. С другой стороны, сколько раз сказано о резких, провокационных выпадах З.Пазьняка.
Но не только президент, лидер оппозиции и поэт творят у нас в жанре провокации. Сознательно или нет — этим живет вся нация. «Сталина на вас нет», — провоцирует тетка публику в трамвае. «Мужик, закурить не найдется!» — звучит мрачный окрик в темном переулке. Самый популярный товар, который ежедневно рекламирует белорусское радио — электрошокер Волман. Это как бы компенсация за непроведенную в экономике шоковую терапию. Покупайте Волман и шокируйтесь на здоровье…
Вся жизнь страны и народа становится более понятной, если увидеть ее сквозь призму всеобщей ориентированности на провокацию. Эпицентр этой жизни — шествие протеста. Мирное шествие. Я — один из них — знаю, что никто здесь не хочет драться с омоном. Мы за то, чтобы нас выслушали, и только. У нас есть свое мнение насчет языка, символики и интеграции в Россию. Услышьте нас и учтите наше мнение. Вот и все.
Идет шествие… Шастают фронтовцы со своим традиционным: не поддавайтесь на провокации. Идут рядом провокаторы — многих здесь уже знают в лицо. Потом они дадут нужные показания… Вдруг четверо милиционеров вскакивают в толпу и начинают вытаскивать оттуда парня. В этом сюжете «не поддаваться на провокации» значит — отдать парня. Толпа не отдает. Возникает драка. Летят стекла в милицейском «воронке». Но выбивать стекло рукой неудобно. И на следующее шествие парень положит в карман камень. Так изменяется характер шествия. Мы уже не за то, чтобы высказать мнение. Мы — против вас. Так власти провоцируют движение сопротивления.
Камень в кармане демонстранта означает новый этап возрожденческого движения. Послепровокационный. Там уже нет места для провокаций, там они уже сработали. Там — открытое противостояние — лицом к лицу. Но это, пожалуй, будет завтра…
До сих пор же белорусское движение еще продолжает существовать на том этапе своего развития, который можно назвать провокационным. Возрожденцы провоцируют почти безжизненное тело нации, оккупанты провоцируют возрожденцев, журналисты провоцируют зарубежное общественное мнение. Все кого-нибудь провоцируют. Процесс этот тянется уже полтораста лет, ибо не развивается, а каждый раз при новых обстоятельствах возобновляется снова.
Когда-то, в самом начале, саму белорусскую идею называли с разных сторон то польской интригой, то большевистской аферой. Кастуся Калиновского выдал провокатор. Позже — нашенивская публика — была насквозь пронизана тем, что сегодня называют «стремопатией», а сама газета с особенной дотошностью описывала все перипетии дела известного провокатора Азефа. После — БССР, сталинские времена. Там каждый сам подозревал в себе шпиона, саботажника и кулака. Лукаш Бенде — наиболее яркое имя провокатора тех лет в литературе. В Западной Беларуси Бронислав Тараш- кевич распространяет предвыборные призывы против некоммунистических белорусских организаций. Призывы начинаются словами: «Кто не хочет провокаторов…» — голосуйте, мол, за коммунистов. Фабиан Акинчиц откликается на это целой брошюрой, которая так и называется — «Провокация белорусского народа»… Войну и послевоенное время я опускаю. Тут еще очень долго историки будут отделять зерно от плевел. Наконец, 80-е годы. Первые студенческие спевки. Первые патриотические суполки. Почти все разговоры в кулуарах — о том, кто среди нас стукач. И это были не преувеличенные страхи. КГБ действительно «пасло» и «Майстроўню», и «Тутэйшых», и «Талаку», и БНФ — как свох стратегических «клиентов». Ведь они проходили в разряде — организации…
Только после куропатских «Дедов» в 88-м, когда дело дошло до открытого противостояния, «стремопатия» на несколько лет улеглась. Но этих лет не хватило, чтобы отвыкнуть от нее навсегда. И с приходом Лукашенко жанр провокаций вернулся — словно давняя мода — в обновленном виде. Чем еще, как не провокацией, была шумная, но безрезультатная борьба Лукашенко с коррупцией (из-за чего он и выбрался президентом).
Провокация стала примадонной двора, первой и в политике, и в экономике, и в культуре. Кто подружился с ней, тот поднимал свой рейтинг и шансы на большие карьеру и деньги. Все остальные — отваливались, ибо не той энергетики люди.
Провокация — самое эффектное, но совершенно непродуктивное средство. Иное дело — сколько во всем этом чьей-то воли, а сколько объективной заданности, судьбы нации и страны. Все же пропасть, которую должны преодолеть Беларусь и белорусы от самодовольного бээсэсэровского сна до деятельной цивилизованной жизни — слишком велика, чтобы ее можно было перескочить без стресса…
О Лукашенко когда-то в газете вспоминал его односельчанин. Мол, Саша был самым заядлым драчуном на танцах в деревенском клубе. Наверное, с тех времен он не изменился. Только сейчас выходит биться с целым народом, с госдепартаментом США, с НАТО, с врагами интеграции в Москве. Причем провоцирует драку всегда сам. Но вот что здесь стоит учесть. Результат провокации для сегодняшней Беларуси не может быть однозначным. Не известно, сколько выходит плюсов, а сколько минусов.
Народ на провокации президента не поддается. Он сонливо соглашается со всем. Ну, хочешь такой флаг — ну, бери; ну, хочешь, чтобы мы не знали про бюджет и все такое — ну, ладно, мы и не претендуем… Не выходит народ биться с президентом. В понимании последнего это значит — поддерживает.
Что касается зарубежья, то здесь при Лукашенко сделан огромный стрессовый шаг. О Беларуси говорят. Правда, говорят в основном об уличных столкновениях и нарушении прав человека, но это тоже этап. Беларусь зацепилась своими яркими телевизионными картинками в сознании миллионов людей. Можно себе представить, что в правительствах других стран сегодня штудируют историю ВКЛ и БНР. Откуда что взялось? Кто там диктует свои условия странам НАТО? Кто выбрасывает из страны американских дипломатов? Где это в тюрьмах сидят журналисты и поэты?..
Недавно мне пришлось отвечать на эти вопросы чешским тележурналистам. И я почувствовал, как надоело в сотый раз одними словами комментировать очередное шествие, побои, посадки и «феномен нашего президента». Будто это все, что я могу рассказать о моей стране. Чехи словно поняли это и спросили об истории Беларуси — о тысячелетней истории от самых начал.
Так уличные драки провоцируют интерес к нам — уже нормальный, позитивный. Но разве приехали бы в Минск те же чехи, если бы у нас все было просто нормально? Думаю, нет. Как не рвутся сегодня сотни журналистов в Чехию, где все нормально.
Но Чехия уже есть. Она уже прошла этап самостановления и самоутверждения. Мы — еще не прошли. И как только у нас не происходит очередная гадость — о нас забывают. Нет информационного повода. А для закрепления в информационном поле одних провокаций мало.
Сколько раз приходилось читать в независимой печати о том, что именно Лукашенко своими действиями спровоцирует создание полноценной белорусской нации. Так сказать, от противного. Если развивать этот сюжет, мы неизбежно придем к неразрешимому выбору — между независимостью и демократией. Когда первую будет воплощать диктатор Лукашенко, а вторую — либеральная Россия со своими реформами.
