Александр Андреев - Богдан Хмельницкий в поисках Переяславской Рады
Новым казацким гетманом в 1606 году на общей раде был избран тридцатилетний православный шляхтич Петр Конашевич-Сагайдачный. Уроженец львовского Самбора учился в знаменитой Острожской Греко-славяно-латинской академии, с 1596 года участвовал в запорожских походах, воевал в Молдавии и Ливонии, атаманствовал в дальних набегах, штурмом брал турецкие портовые города Варну, Кафу, Синон, Трапезунд и всегда освобождал тысячи христианских невольников. Ликующий народ встречал своего атамана в Киеве и слава о его победах эхом раскатывалась по всей Украине, опять увидевшей и получившей символ свободы и надежную точку опоры.
Во время Московского похода королевича Владислава 1618 года казаки Сагайдачного спасли наследника от неминуемого плена. Казачий гетман сумел получить от старого Сигизмунда привилеи для реестрового войска, которое было значительно увеличено и король-отец, наконец, смог обнять своего казацким чудом спасенного сына-короленка.
После русско-польского Деулинского перемирия 1618 года магнаты, само собой, тут же попыталась отменить казацкие привилеи, но вспыхнувшая очередная польско-турецкая война укоротила их длинные загребущие руки. Сагайдачный официально учредил Запорожский кош и десять казацких полков, после чего посполитые стали сотнями переходить в казачество, появившееся на тех украинских землях, где его до этого не было. Польская Корона попыталась унять Сагайдачного и вдруг с удивлением увидела, как за его спиной сверкнули сорок тысяч казацких сабель великолепных, закаленных в боях бойцов, невероятно храбрых, бесшабашно удалых и сумевших перенять от своих противников всю новейшую боевую тактику, оружие, хитрости.
Петр Сагайдачный отправил посольство к юному московскому царю, предлагая ему казацкую службу, но слабая после Смуты Москва усилиями бояр ничего не ответила, боясь Речи Посполитой. В 1620 году Сагайдачный и Киево-Печерский монастырь, при полной поддержке народа и иерусалимского патриарха Феофана, тайно восстановили в Киеве украинскую православную митрополию во главе с Иовом Борецким. Королю, конечно, об этом донесли, но Сигизмунд, приказавший захватить новопоставленных украинских епископов, с размаху уткнулся в охранявшие их казацкие полки, остыл, успокоился и унялся. В 1633 году новый король Речи Посполитой Владислав II вынужденно признал существование Украинской православной церкви, никогда не склонявшей своей головы и, несмотря на католические гонения, всегда спасавшей народ, находивший в ней надежную духовную опору.
В 1621 году двести тысяч турецких воинов во главе с султаном и стотысячная крымская орда во главе с ханом осадили пограничный Хотин, чье падение фактически гарантировало захват всего юга Речи Посполитой. Шестьдесят тысяч польских жолнеров, выступивших навстречу врагу, тут же поддержали сорок тысяч украинских казаков Петра Сагайдачного. Огромная турецкая армия, потеряв за два месяца штурмов десятки тысяч воинов, была вынуждена вернуться назад, к Стамбулу. Петр Сагайдачный, как и возглавлявший польское войско Кароль Ходкевич, был ранен отравленной стрелой, но его все же успели довести до Киева, где прославленный гетман и умер. Благодаря Сагайдачному в Киеве, вновь ставшем центром Украины, объединились казаки, мещане, посполитые, духовенство, заговорившие о своей национальной судьбе.
* * *За спасение Отчизны от огромной турецкой беды магнатский сейм, само собой, не мог оставить казачество без заслуженной награды, и во всеуслышание глубокомысленно заявил: ‘То, к чему принуждает необходимость, необязательно после минования опасности”. В награду за Хотин нобили потребовали сократить сорокатысячный казацкий реестр в десять раз, а оставшихся вне его воинов отправить в панские хлопы.
Регулярная польская армия великого коронного гетмана Станислава Конецпольскго после боев у реки Цибульник и в урочище Медвежьи Лозы нависла над обескровленными после Хотина казацкими полками у Курукова озера и на свет появилась «Ординация» 1625 года. Реестр был сокращен до шести тысяч казаков в Киевском, Переяславском, Белоцерковском, Корсунского, Каневском и Черкасском полках, которым без польского приказа запрещалось выходить в Черное море и Крым, а их боевые чайки сожгли. Гетман был переименован в «старшого», а в полковые города вошли польские гарнизоны, ведшие себя в своей манере, то есть как оккупанты в завоеванной колонии, «уничтожая веру православную и губя народ».
Не попавшие в реестр казаки назывались «выписчиками» и должны были вернуться к панам рабами. Боевые хлопцы, конечно, пошли не на север, а на юг и пополнили славное Войско Запорожское. Недавно вернувшийся из турецкого плена Богдан Хмельницкий остался служить в Черкасском реестровом полку, в который входила Чигиринская сотня, участвуя, конечно, во всех «общеказатских затеях».
«Куруковские статьи» подписал дед будущего украинского гетмана Правобережья и Гетманщины, Петра Дорошенко. После 1625 года казацкого старшого утверждал король по рекомендации великого коронного гетмана. Михаил Дорошенко, старшой реестрового войска, дал присягу венценосцу Речи Посполитой: «Никаких полчищ не созывать и не собирать без соизволения Его королевского Величества, а появятся – их преследовать». В 1628 году не очень послушный королевской воли Михаил Дорошенко погиб в Крыму вместе со своим новым союзником Гиреем, пытаясь отбиться от турецкой армии, десантировавшейся на полуостров свергать хотевшего независимости хана.
* * *Казацкая жизнь переместилась за пороги, где в 1628 году выписчики избрали себе нового гетмана, корсунского полковника Тараса Трясило. Через два года он потряс Речь Посполитую, подняв против шляхты Полесье и Левобережье. Двадцать тысяч казаков Тараса под Переяславом стерли тридцать тысяч панов великого коронного гетмана Конецпольского, уничтожив цвет польского войска. Великий коронный, само собой, сумел убежать с поля боя, не забыв прокричать трупам своих брошенных солдат и офицеров, что зальет восстание хлопской кровью. Трусы любят убивать безнаказанно, но в Переяславле Конецпольский был вынужден подписать новые статьи, увеличив казацкий реестр до восьми тысяч воинов, о «Тарасовой ночи» которых через два столетия напомнил Украине ее гений:
«Обiзвавсь Тарас Трясило
Гiркими сльозами:
Бiдна моя Украiно
Стоптана ляхами!
Лягло сонце за горою,
Зiрки засiяли,
А казаки, як та хмара,
Ляхiв обступали.
Прокинулись ляшки-панки.
Тайне повставали:
Зайшло сонце —
Ляшки-панки
Покотом лежали»
В 1632 году вечный король Речи Посполитой Сигизмунд, наконец, умер, и на элекционный сейм в Варшаву приехало казацкое посольство с петицией предоставить десяткам тысяч воинов право выбирать следующего польского венценосца. Петицию готовил будущий Генеральный писарь реестрового войска Богдан Хмельницкий, повышенный из Черкасского полка после участия в русско-польской войне за Смоленск, и сам новый король подарил ему драгоценную саблю за храбрость. Владислав IV был очень амбициозен, но его волей водил Сенат нобилей, на всю Речь Посполитую ответивший украинскому посольству: «Казаки – это как волосы или ногти в теле человека. Когда они слишком вырастают, то их стригут. Так поступают и с казаками: когда их немного, то они могут служить защитой Речи Посполитой, а когда они размножаются, то становятся вредными для Польши».
Паны стали вести разговоры о признании казаков «врагами Отечества». Украинцы в Речи Посполитой были не гражданами, а бесправными подданными, а их вековые земли Киевской Руси превратились в колонию Польской Короны. Украина замерла и ждала, как на это решение магнатов ответит славное Войско Запорожское. Время Богдана Великого еще не пришло и гетманом запорожцев и нереестровых казаков был избран геройский Иван Сулима и он не терял рыцарского времени даром.
Перед смертью Сигизмунд III назначил реестровым старшим гетманом Ивана Кулагу, который в Каневе поклялся королю уничтожить Запорожскую Сечь. Поход у королевского ставленника с четырьмя тысячами реестровиков не получился, и в том же 1632 году на войсковой раде у каневского Маслова Става казаки свергли Кулагу с гетманства и убили его.
Православный шляхтич с Черниговщины Иван Сулима пятнадцать лет проплавал рабом на турецком военном флоте. В 1620 году он с товарищами на Средиземном море смог, наконец, захватить свою боевую галеру и прорвался на ней сквозь частокол османских кораблей прямо в Рим, где сам папа Павел V наградил украинского отчаянного казака золотой медалью. Сулима благополучно вернулся на Запорожскую Сечь, возглавил несколько больших походов и целый год осаждал грозный турецкий Азов, проложив дорогу для его удачного штурма донским казакам, через несколько лет взявших этот город на Дону.
Новый казацкий гетман сделал из запорожского походного табора укрепления из возов, идеальную передвижную крепость. Табор представлял из себя, огромный четырехугольник, по сторонам которого стояли или ехали в три плотных ряда возы, четвертым рядом шли пушки. Внутри табора везли продовольствие, воду, военное снаряжение, вели запасных лошадей, гнали скот. По всему внутреннему периметру четырехугольника шла пехота, впереди и по бокам табора густыми шеренгами двигалась конница.
