Юрий Колесников - Среди богов. Неизвестные страницы советской разведки
Каждый день жители Болграда наблюдали одну и ту же картину. Утренняя тишина нарушалась скрежетом поднимавшихся с оконных витрин магазина гофрированных железных штор, и дежуривший поблизости полицейский с белым аксельбантом, взяв под козырёк, приветствовал господина Петкера «добрым утром». Церемония в знак признательности за регулярно перепадавшую мзду. Так было принято.
Встреча с земляками всколыхнула в новоявленном Попове воспоминания о былом, о том, что он значил в том мире, где своей смекалкой, как говорится, сделал себя сам. Память перебирает годы, мысли скачут, не подчиняясь никакой логике. Ощутив себя тем, кем некогда был, приблизившись почти вплотную к своим слушателям, Петкер доверительно продолжал:
– Скажу больше: даже среди самых убеждённых большевиков иногда встречаются вполне приличные люди. Это тоже имело значение для нас! И, уверяю вас, немалое.
– Приятно слышать, что попадаются такие люди! – удовлетворённо заметила мать Юрия. – Я тоже в эвакуации встречала много добрых людей. Хотя была всего-навсего уборщицей… Правда, в республиканской прокуратуре! – не без гордости добавила она.
«Попов» перебил:
– Вы говорите: приятно! Что за вопрос? Не будь их, разве могли все мы стать Поповыми? Никогда! Это так же точно, как то, что сейчас ясный день, а не глубокая ночь! Ну а, скажем, покинуть тот «солнечный край», да ещё в нашем положении, когда, только чтобы сюда добраться, понадобилось почти шесть недель! Такое трудно себе даже вообразить. Это же не страна, а целый континент! Теперь понимаете, куда нас загнали?
Котельниковы слушали молча, старались задавать поменьше вопросов. Земляк между тем продолжал, как заведённый:
– Конечно, ещё в Болграде, с приходом Советов мы уже стали подозревать, с кем имеем дело. А когда забрали магазин со всем товаром, поняли, чем всё может кончиться. Да! А что было делать? Вшили кое-куда кое-какие, скажем, «камушки». И даже некоторые «стёклышки»… Что вам сказать? Их блеска взгляд не выдерживал! Вы понимаете, что это означает! Так вот с их помощью мы и сумели выбраться оттуда. А вы думаете – фамилию «Попов» за красивые глаза подарили? О чём вы говорите?!
Мать Юры перестала сокрушаться. Она явно имела в виду других хороших людей. У сына иногда мелькала снисходительная усмешка. Оба сообразили, что кое-какие «камушки» да «стеклышки» у «Попова» ещё могли заваляться.
Расставаясь, они пожали друг другу руки, пожелали Петкеру удачи в поисках квартиры в Кишинёве. Позднее в разговоре с мамой Юрий высказал сомнение, что встретившийся им земляк действительно искал жильё.
– А знаешь, Юра, – засмеялась мать, – Петкер с такой пышной бородой на самом деле похож на попа! Ему подходит фамилия «Попов»!
– Он может в священника превратиться, – сразу отметил сын. – Меня это нисколько не удивит.
– Думаешь, он на это способен?
– С бриллиантами, наверное, не только можно архиереем стать, но и раввином. Ему это проще!
– Что ни говори, а мне их жалко. Намучились…
– Согласен. Всё-таки люди.
Глава 11
Перед отъездом в Москву Котельников попросил у секретарши министра ГБ Молдавии разрешения зайти к нему на минутку, чтобы поблагодарить и попрощаться.
Получив согласие, Котельников извинился перед Иосифом Лаврентьевичем Мордавцом за причинённые хлопоты, которые благодаря ему увенчались успехом. Естественно, поблагодарил от души за оказанную помощь с жильём, за внимание и сердечность.
Министр реагировал благосклонно, улыбался и под конец сказал, что у него будет просьба – взять с собой кое-что для передачи в Москве. Его встретят на вокзале. А также, что билет на поезд ему возьмут, чтобы он не беспокоился. Обо всём ему сообщат.
Когда Котельников поднялся в вагон, его встретил сотрудник министерства и подвёл к купе. Только один диван и столик у окна были свободны. Всё остальное было занято ящиками с фруктами, объёмными кульками и свёртками, а на полу стоял здоровенный бидон из-под молока. Сдвинуть его с места одному человеку было не под силу. Оказалось, он заполнен мёдом. Рядом с ним – мешок с грецкими орехами…
Когда поезд прибыл в Москву, в вагоне появились несколько человек, один из которых сказал, что они от товарища Сазыкина. И тут же принялись выносить привезённое. Много позднее Котельников случайно узнал, что Сазыкин – один из заместителей Председателя Совета Министров СССР. Во время войны генерал Мордавец был его заместителем по контрразведке.
С тех пор у Котельникова и генерала Мордавца установились самые добрые товарищеские отношения, длившиеся несколько десятков лет.
Между тем мать Юрия каким-то образом познакомилась с супругой Иосифа Лаврентьевича Матрёной Ивановной. У них также сложились добрые отношения. Мать Юрия умела хорошо готовить фаршированную рыбу, печь пироги, торты, варить варенье.
Позднее, на протяжении многих лет, Юрий встречался с Иосифом Лаврентьевичем во время своих приездов в Кишинёв.
– Было время, когда в стране имело место «дело врачей». А в нашей Молдавии ни один врач не пострадал! – говорил Мордавец Котельникову. – Меня спрашивали в Москве на коллегии МГБ, как это так, в республике ни одного случая? А я им отвечаю: «Не буду же я давать указания, что надо придумывать врачей-врагов и сажать их». Вот так, Юра! Скажем, иду я по Ленина и только и слышу, как со мной здороваются прохожие, а я уже на пенсии! Прохожу мимо магазинов, слышу: «Товарищ Мордавец! Передайте супруге, что поступило в продажу чешское дамское бельё!»
В праздновании пятидесятилетия Компартии Молдавии принял участие Генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Ильич Брежнев. Когда-то он был Первым секретарём ЦК Компартии этой республики. Находясь на трибуне, он спросил кого-то из стоявших рядом:
– Как там Мордавец поживает?
– А он тут, внизу стоит…
Брежнев спустился к Мордавцу. Они обнялись и поцеловались.
– Как живешь, Иосиф Лаврентьевич? Самочувствие?!
– Отвечу! Нехай мне вернут половину, що я за все годы пропил у гостинице «Москва», приезжая на коллегии НКВД, тоды я видкажусь от пенсии!..
Брежнев рассмеялся и снова обнял своего старого друга.
Глава 12
Вернувшись в Москву, Котельников поблагодарил руководство управления и отдела за оказанную в Кишинёве помощь.
Недели две спустя, поздно вечером, он покинул свою комнату в коммуналке. Провожал его на аэродром Внуково капитан Чупров. В машине было темно, когда он вручил Юрию загранпаспорт и пятьсот долларов на расходы.
На утро самолёт произвёл посадку в Одессе. Вошедший пограничник забрал у пассажиров паспорта и дал листочки для заполнения.
Юрий пошёл в буфет, выпил на последние рубли кофе и съел бутерброд. Когда вышел, к нему поспешил пограничник с кипой загранпаспортов в руке. Спросил, как фамилия?
– Танеф Константин.
Пограничник заглянул в листок, который держал вместе с паспортами пассажиров, затем сказал:
– Нужна справка Госбанка СССР на вывоз из страны валюты. У вас пятьсот долларов!
Такой справки Чупров не передал ему и ничего по поводу денег не сказал.
Что Котельников ни говорил бы пограничнику, не помогло. Валюту пришлось отдать, иначе поездка была бы сорвана. Взамен он получил справку от таможни Одессы на полученные доллары.
Расстроился не на шутку. Остался без гроша! Решил, что когда прилетит в бухарестский аэродром, расскажет о случившемся человеку, который должен его встретить.
Часть девятнадцатая
Глава 1
В таком настроении он прибыл на аэродром Быняса, который знал, как свой пустой карман. Сразу направился к месту, где должна была состояться встреча. Но никто в условленном месте к нему не подошёл.
Около двух часов он с чемоданом ходил вокруг, остерегаясь встретить кого-нибудь из бывших знакомых. Правда, с тех пор как он там учился, минуло почти шесть лет.
Понял, что никто его уже не встретит. Как быть? Что придумать? Прежде всего зашёл к первому попавшемуся часовщику и загнал полученные перед отлётом в управлении швейцарские часы известной фирмы «Докса». Задумался: поехать в пансион мадам Филотти? Трудно сказать, существует ли. К тому же он теперь не Россетти, а болгарин Танеф. И паспорт у него заграничный. Да и с ночлегом как быть? Перебрал массу вариантов, в том числе вокзальный зал ожидания.
После целого ряда прикидок решил переночевать в одном из борделей, мимо которых проходил дважды в день, когда снимал раскладушку в пансионе мадам Филотти. Несмотря на то что в чемодане была небольшая рация, которую по виду можно принять за измеритель электрического напряжения. Вольтметр.
Так и поступил. Обошлось. Утром отправился на аэродром к тому месту, где накануне дожидался связного. В девять часов к нему подошёл молодой человек выше среднего роста. Поздоровавшись по-русски, достал пачку сигарет и предложил закурить:
– У меня сигареты «Гольф»…
– О! Это самые лучшие!
