Юрий Колесников - Среди богов. Неизвестные страницы советской разведки
Причину всего этого раскрыл старшина Боголюбов.
– Согласно заданию, Колесников и начальник штаба майор Мороз повели партизан в намеченный район действия. В пути следования головной дозор полковой разведки с ходу захватил железнодорожный переезд. Среди взятых в плен охранников были и два итальянца. Один из них – смуглолицый, худощавый, с посеребрённой нашивкой на рукаве «старшего сержанта» – привлёк к себе внимание партизанского разведчика своей необыкновенной подвижностью и словоохотливостью. К тому же Колесников умел располагать к себе такого рода людей. «Адъютантом» у него одно время был француз Мишо Легре. Теперь этот только что взятый в плен итальянец стал вдруг проявлять инициативу, указывая на уязвимые места фашистов, расположение охраны и укреплений.
– Глядим, – сказал Боголюбов, – калякает наш старший лейтенант с итальянцем, ну, прямо, как со своим, вовсю!
Было установлено, что примерно в трех-четырёх километрах от переезда в городе Мосты гитлеровский гарнизон готовится отступать. С противоположной стороны моста приближались наступающие части Советской армии.
Гитлеровцы, однако, не собирались уйти, предварительно не взорвав ряд важнейших военных и хозяйственных объектов. Среди них были железнодорожная станция и депо, а главное – железобетонный мост через реку Неман. Немцы рассчитывали, что благодаря этому удастся задержать форсирование нашими войсками крупного водного рубежа.
Оценив создавшееся положение, Колесников и Мороз всеми силами батальона ударили по фашистскому гарнизону в городе Мосты, нацелив основные усилия в направлении переправы.
В момент атаки партизан у моста находилась на трёх автомашинах подрывная команда фашистов. Подтверждались показания пленного итальянца. Больше того, итальянец проникся уважением к Колесникову и симпатией к советским партизанам или же старался спасти свою жизнь и во время атаки вырывался вперёд, показывая, каким путём легче пробраться к мосту с меньшими потерями.
Партизаны пробрались к виадуку с той стороны, откуда немцы меньше всего их ждали. Установили противотанковую пушку в непосредственной близости от дзотов, откуда немецкие пулемётчики прикрывали прицельным огнём работу своих сапёров на мосту.
Пока партизанская пушка расстреливала прямой наводкой укрепления немцев, а несколько пулемётчиков отвлекали внимание фашистов, рота Деянова прорвалась к мосту и атаковала подрывную команду. Когда овладели мостом и допросили пленных, то оказалось, что до взрыва моста оставались считанные минуты.
Тем временем от начальника штаба батальона Мороза было получено сообщение об обезвреживании железнодорожной станции и депо.
Овладев полностью городом Мосты, переправой через Неман, Колесников наиболее толковых и лихих разведчиков направил по мосту на связь с частями Советской армии, подступавшими к городу.
Вдруг с наблюдательного пункта от командира второй роты Халупенко поступило донесение: к городу мчится легковая автомашина.
Группа партизан тотчас же вскочила на коней и бросилась на перехват машины. Пассажиры её, видимо, были уверены, что гарнизон немцев по-прежнему продолжает удерживать город. Ничего не подозревая, они вкатили на полном ходу в город. Их встретил Колесников в своём обычном облачении: немецкий френч с зелёным бархатным воротником и венгерские брюки с кожаными леями. Он поднял руку. «Опель-капитан» вроде сбавил ход, но не остановился, прошмыгнул, обдав пылью старшего лейтенанта. Тут же по машине ударили из бронебойки. Попадание было удачным: прострелили капот. Шофёр растерялся, и машина съехала в кювет. Её пассажиры – немецкий генерал и шофёр – оказались в «объятиях» партизан. Вмиг пленных обезоружили, обыскали, а ретивые разведчики «разжаловали» высокопоставленного фашиста, сняв с него френч с побрякушками.
Перепуганного генерала партизаны проводили к одной из хат и втолкнули в тёмный чулан. Колесников приказал Морозу организовать охрану, глаз не спускать с пленного. Сам же умчался на коне к мосту, где полным ходом шло разминирование. Но не успел подъехать к мосту и отдать кое-какие распоряжения, как вслед за ним прискакал разведчик с донесением: с востока подходила к городу колонна немцев.
Положение осложнялось. Старший лейтенант поспешил в штаб батальона. Мороз был встревожен.
– Наверное, немцы хотят создать в Мостах опорный пункт, – сказал майор. – Мост они, конечно, сразу же взорвут, как только займут город.
– В отношении опорного пункта – вряд ли… Что же касается взрыва моста, то мы не допустим, – твёрдо сказал Колесников. – Сдать такой мост – преступление! Это же не только переправа, но и плацдарм для наступления наших войск. Я уже отправил разведчиков на связь с ними…
Взвесив обстановку, Колесников и Мороз на входе в город подготовили достойную встречу фашистской колонне, командование которой не подозревало, что город уже в руках советских партизан. Деянов и Халупенко расположили роты в оборону.
Как только колонна вступила в город, партизаны открыли шквальный огонь из всех видов оружия. Гитлеровцы, не успевшие развернуться в боевой порядок, в короткий срок были смяты, частью уничтожены, частью рассеяны. Это оказался 122-й артиллерийский полк 50-й немецкой дивизии. Немецкая часть была разгромлена на марше. Вся её материальная часть досталась партизанам.
В городе воцарилась тишина. Но опять ненадолго. На окраине города неожиданно разразилась стрельба. Когда старший лейтенант прискакал на взмыленном коне к месту, где был расположен штаб, Мороз его встретил бледный и взволнованный. Оказалось, что пленный генерал сбежал. Его заперли в тёмном чулане, а там в стене было окошко, заложенное мешком с соломой, о существовании которого никто из партизан не подозревал. Мороз оставил, как положено, для охраны пулемётный расчёт. Но гитлеровец обнаружил лазейку, вылез и задворками, на четвереньках устремился в высокую рожь. Когда партизаны спохватились, гитлеровец был уже далеко. Открыли стрельбу, начали прочёсывать рожь, но безрезультатно. Генералу удалось добраться до леса. Сколько ни искали беглеца, как ни прочёсывали кустарник и лес – найти фашиста не удалось. Словно сквозь землю провалился…
Колесников накинулся на Мороза с упрёками. Тот разводил руками и оправдывался. «Кто же мог подумать, что такой высокопоставленный фашист опустится до положения мелкого воришки и рискнет…»
– Быть бы старшему лейтенанту Героем Советского Союза, не упусти майор Мороз пленного генерала, – подковырнул старшина Боголюбов.
– Не в геройстве дело. Не за награды воюем. Генерал – ценный «язык». Понимать надо! Представляете, сколько бы он мог нам рассказать? Ух, этот мороженый! – всё ещё не успокоившись, отпарировал Колесников.
…Пока Боголюбов и Колесников рассказывали об этих событиях, подошли роты батальона, привели с собой пленных. Во время допроса пленный ефрейтор из артполка рассказал, что генерал командиром дивизии назначен совсем недавно. Вчера на совещании командиров частей и специальных подразделений он заявил: «Положение наше серьёзное, но я дал клятву фюреру – задание выполнить, людей спасти, а технику сохранить… Я не пойду по стопам моего предшественника, который в трудную минуту оставил вас и бежал…»
– Интересно, кто его предшественник? – поинтересовался Прутковский.
– Это не так важно, – отозвался Тютерёв.
– Жаль, что генерала прошляпили!
– Здорово генерал выполнил клятву! По всем статьям: технику в сохранности оставил нам, людей бросил, и тоже большинство попало к нам, – засмеялся Прутковский.
– Не горюй, Юра, – решил я подбодрить своего помощника. – Не сошёлся свет клином на одном генерале. Теперь они будут чаще попадаться. Вы и так свершили большое дело. Предотвратить взрыв такого моста и передать его Красной армии – это поважнее одного генерала.
– А плацдарм, который мы передали фронтовым частям! – дополнил Боголюбов…»
В то же время Юрий, все ещё не успокоившись, продолжал отчитывать майора Мороза. Старший лейтенант, командовавший усиленной ударной группой численностью более батальона, тогда разговаривал с начальником штаба майором Морозом, держа палец на курке маузера о чём начальник штаба Бережной – офицер Главного разведуправления Советской армии, не упомянул.
«Да что ты, Юра! Из-за фашистского генерала своего расстреливать? Пусть он трижды генерал… Мы теперь будем их брать пачками!» – успокаивал И. И. Бережной командира ударной группировки».
Однако ж больше не брали… И «некий пленный», как сказано Бережным в книге, был не какой-то рядовой вермахта, а личный шофёр Вейтлинга, двухметровый здоровяк обер-ефрейтор Лемель. Это ему принадлежат слова, приведенные в Отчёте командира партизанской дивизии генерала Вершигоры, пытавшегося скрыть факт бегства генерала.
