Эгертон Кастл - Школы и мастера фехтования. Благородное искусство владения клинком
Мастер должен уделить особое внимание углам, образующимся при скрещивании клинков, и показать ученику, как, совершая атаку или то, что называется ganancia[88], должно получаться обязательно четыре угла: либо все четыре прямые, либо два тупых и два острых; мастер должен внушить ему, что углы, образованные клинками, скрещенными в середине своей длины, являются наиболее благоприятными для обороны, тогда как острые и тупые углы больше подходят для защиты и атаки в сочетании…
Он должен сказать ему, что есть только два способа наносить удары в фехтовании: один происходит из положения меча, а другой из ganado los grados al perfil…[89] Что в фехтовании есть только пять ударов: tajo, revés, estocada, medio tajo и medio revés[90], – и объяснить ему, как совершать различные движения, составляющие каждый удар. Показать ему, как держать меч в руке и почему важно держать его твердо, чтобы клинок воспринимал силу, приданную ему телом через руку, и чтобы его движения были сильны и скоры… Что всегда следует вставать в стойку под прямым углом, вытянув прямо руку и не давая кисти колебаться вверх или вниз или из стороны в сторону… Что корпус нужно держать в профиль, равно опираясь на обе ноги, причем одна пятка стоит вперед другой, но на расстоянии не больше полуфута[91], так чтобы, если левая нога повернулась бы на пятке, ее носок коснулся бы пятки правой… Мастер должен научить ученика, как наносить четыре главных удара и в каких случаях каждый из них имеет преимущество… Лучше, если ученик вначале не будет фехтовать и даже не вынет меч из ножен, кроме как с самим мастером, пока не получит подробные наставления как в практике, так и в теории».
Все действительно относящиеся к фехтованию положения теории затронуты в этом отрывке. Но есть еще множество пунктов, которые с полной серьезностью излагает автор, считая их важными для понимания сложной науки о фехтовании, как, например, точное количество разнообразных углов, образующихся при движении между всевозможными частями человеческого тела. По его подсчетам, их, кажется, всего восемьдесят три.
Совершенно естественно, что мастера, преподававшие систему, столь тщательно разработанную во всех ее деталях, должны были верить в абсолютную непогрешимость правильно сделанных шагов, по крайней мере, при том допущении, что противник тоже действует по замысловатым правилам этой игры. Следующий наивный отрывок взят из диалога между учеником и учителем.
«Ученик. При всех возможных ударах, идеальных «по сути, форме и исполнению», должен быть один человек, который наносит удар, и другой, который подвергается удару первого. Первый может сделать не больше, даже не может помочь, когда второй страдает телесно, получив удар.
Учитель. С этим я должен согласиться, ибо не могу отрицать».
По-видимому, Карранса сделал для Испании то, что Мароццо сделал для Италии, а именно собрал самые проверенные приемы фехтования, популярные у разных учителей его времени – либо у членов фехтовальных корпораций, либо среди простых фехтовальщиков и видавших виды искателей приключений, – и свел их в одну систему.
Но в отличие от Мароццо он снизил практическую ценность книги излишним многословием.
Рис. 44. Фехтование на рапирах в немецких школах около 1570 года. Мейер
Судя по тому, как часто они упоминаются в пьесах английских драматургов[92] конца XVI века, имена Каррансы и дона Луиса Пачеко были у всех на устах.
«Была их пора, и мы можем о том сказать, была пора Каррансы, теперь пора дона Луиса… Дон Луис Мадридский – теперь единственный мастер во всем свете»[93].
Рис. 45. Немецкая стойка, Oberhut zur rechten, «Rappir». Я. Зютор
Как мы знаем, немцы всегда были превосходными фехтовальщиками; со своими дюсаками и мечами – таким же национальным оружием для Германии, как меч и баклер для Англии, – они, несомненно, занимали первое место. Но этим формам оружия суждено было исчезнуть, прежде чем появилась элегантная и более практичная рапира – Feder. В этом отношении, несмотря на свои прославленные фехтовальные школы, Германия находилась в том же положении, что Франция и Англия, и ей приходилось догонять итальянских мастеров. И хотя немцы почти ничего не внесли в фехтование на рапирах или внесли очень мало, они применяли его на практике с необычайным пылом и всегда сохраняли сравнительную независимость от иностранных учителей, довольствуясь переводами и адаптациями их книг. Известно, что в большинстве случаев немецкие трактаты, посвященные рапире и шпаге, были либо переводами, либо подражаниями итальянским и французским авторам. Однако Лебкоммеру, трактовавшему только национальные виды оружия, нельзя отказать в оригинальности, он даже имел подражателей за пределами Германии.
Рис. 46. Фехтовальная школа Мейера. Мастер преподает punta sopramano Виджани. Радиусы, нарисованные на мишени, показывают направление ударов, аналогичных тем, что преподавал Мароццо. Изображенные на полу следы показывают предыдущее положение ног при шаге или выпаде
Знаменитая работа Мейера, вышедшая в свет в 1570 году, содержит в более систематизированном виде столь же полное описание применения популярных разновидностей оружия, таких как дюсак, двуручный меч, алебарда и цеп, а также подробную систему фехтования на рапирах, списанную у ди Грасси и Виджани. Хотя этот «свободный фехтовальщик» из Страсбурга состоял членом «Братства Святого Марка», он не посчитал зазорным поехать в Италию, чтобы разузнать о последних веяниях в новомодном фехтовании. Можно сказать, что он способствовал развитию и совершенствованию практического применения этого чужеземного оружия. Рис. 46 изображает Мейера, наставляющего ученика, как следует делать выпад, видимо изобретенный Виджани. На рис. 12 показано, как он преподает четвертую стойку итальянского мастера, а рис. 47 – репродукция одной из стоек Агриппы с мечом и кинжалом. Старомодные дюсак и двуручный меч все еще использовались в Германии даже через много лет после того, как подобное оружие – клеймор, спадон и монтанто – перестали использовать в других странах. Почти все итальянские авторы также описывали, как применять спадон, но, раз это оружие могло лишь самым отдаленным образом влиять на развитие рапирного фехтования, излишне говорить о нем подробно.
Рис. 47. Немецкая стойка с мечом и кинжалом. Явно четвертая стойка Агриппы
Главным условием для того, чтобы управляться с двуручным мечом, была большая физическая сила в сочетании с гибкостью запястий. Острие использовалось редко, удары были почти такие же и имели те же названия, что и удары одноручным мечом и дюсаком. Единственное различие состояло в том, что все они были круговые. Практическая цель состояла в комбинированном и противоположном действии двух рук, держащих рукоять, вокруг воображаемой оси. Левая рука держала меч около навершия, а правая – у крестовины; при всех ударах, наносимых справа, левой рукой делали движение назад, а правой вперед, а при всех ударах, наносимых слева, производили то же действие, только скрещенными руками. На клинке двуручного меча и спадона обычно было два выступа в виде рожек примерно на фут[94] ниже гарды; они выполняли роль второй гарды в тех случаях, когда нужно было перехватить руки, либо если было невозможно их перекрестить, либо когда нужно было сократить длину оружия во время атаки. В таком случае руку, которая сначала располагалась ближе к навершию, проводили под гардой и брались ею за клинок – затупленный в этом месте – под защитой рожек. С двуручным мечом применяли те же защиты, что и с одноручным, а именно: встречали удары по линии атаки с целью либо выбить противника из стойки и одновременно нанести ему удар или, выбив его оружие с линии атаки, освободить место для второго удара в оппозиции. Точно такие же принципы применялись и к бою на дюсаках.
Lager des Ochens – Lager des Pflugs
Schrankhut – Hangetort
Рис. 48. Двуручный меч. Я. Зютор
Рис. 49. Упражнение у мишени с дюсаком. Я. Зютор
Рис. 50. Дюсак – отражение удара
Рис. 51. Немецкие дюсаки
Рис. 52. Рапира. Я. Зютор
Через сорок лет во Франкфурте вышла работа еще одного члена «Братства Святого Марка» и получила большую известность в Германии, несмотря на то что была всего лишь слабым подражанием Мейеру. Хотя Якоб Зютор принадлежал эпохе преуспевающих учений Фабриса, Джиганти и Капо Ферро, фехтование на рапирах в его изложении даже еще дальше от совершенства, чем у Мейера.
Как видно, немцы, следуя примеру Мароццо и Агокки, давали причудливые названия боевым стойкам.
