Леонид Перов - Похитители автомобилей. Записки следователя
Он продолжал развивать свою излюбленную тему об умении жить. Степка слушал, слушал, а потом вдруг поднялся и вышел из купе.
Женщины всполошились: уж не обиделся ли? Но не прошло и десяти минут, как появился Степка, гордый и сияющий. В руке у него была зажата бутылка коньяка. На столик мягко шлепнулся кулек с конфетами «Чио-Чио-Сан».
— Ну зачем все это? — в один голос запротестовали все. Впрочем, голос Василия Прохоровича звучал добродушно и умиротворенно.
— Ни к чему это, молодой человек, — для порядка бурчал он, а рука заученным движением уже выбивала пробку. — Ведь еще вино не все выпито. Но, раз уже ошибка сделана, поможем ее исправить. Тем более, что коньячок действительно хороший — «KB».
Снова звучали тосты, снова звенели стаканы. Все откровеннее становились попутчики. В перерывах между тостами они рассказывали о себе.
— Я мужа провожала, он за границу уехал. Теперь к маме возвращаюсь, — говорила Люда.
— Такая молоденькая — и уже замужем.
— Да уже пять лет. Мы с Витей поженились на втором курсе. Только он учился в медицинском, а я в университете на филологическом. Когда мы окончили, ему предложили стать военным врачом. Мы, конечно, согласились. Все-таки и зарплата больше, и форма бесплатно. А теперь совсем повезло: его направили за границу. Пока он оформит вызов, я побуду у мамы...
Долго еще веселились пассажиры четвертого купе. Спать укладывались далеко за полночь.
— Ты, Степочка, теперь нас придерживайся, — говорил Василий Прохорович. — Мы тебе и город покажем, и в гости пригласим.
— Да, да, — кивала головой Леокадия Максимовна.
Степка молча полез на верхнюю полку. Спать не хотелось. Повернувшись на живот, он стал смотреть в окно, хотя за окном была сплошная темнота и ничего не было видно. Люда ворочалась на верхней полке, тоже, видно, не спала.
— Не спится? — обратился он к ней несмело.
— Да, все никак не могу улечься.
— Скажите, Люда, только не обижайтесь на меня, пожалуйста, вы любите своего мужа?
— Ну конечно, люблю!
— И вы действительно чувствуете себя счастливой? Вам никогда не приходило в голову, что все это не то, что настоящее прошло мимо вас?
— Что именно?
— Я не могу объяснить этого. Иногда мне нравится человек, а я думаю, что, может быть, где-то есть другой, лучше.
— Не знаю. Мы с Витей счастливы. А вы счастливы? — спросила Люда. — Вы любили кого-нибудь?
— Не знаю.
Степан задумался. Разговор оборвался.
Счастлив ли он? Конечно, счастлив. Его в колхозе все любят и уважают. А вот он не знает, любит ли кого-нибудь. Ему все люди нравятся, а вот любить... Вот маму он бы любил. Маму... Какая у него была мама? Ведь он никогда не видел ее. Но он убежден, что маму любил бы сильнее всего. Девушки — это совсем другое. Он и целовался-то всего два раза.
Первый раз, смешно даже вспоминать, — с детдомовской Алиской. Он тогда считал себя ужасно влюбленным. А второй раз — с Настей. Это уже когда он стал взрослым и начал понимать, что такое любовь. Настя...
Степан часто приходил на бревна, где собиралась колхозная молодежь вечером потанцевать, попеть песни. Он усаживался где-нибудь в сторонке и напряженно всматривался в переулок, ожидая, когда появится Настя. К этой девушке, спокойной и светлой, его неудержимо влекло. Как ни старался скрыть это Степан, Настя вскоре заметила, что он смотрит только на нее и приходит только ради нее.
Однажды незадолго до его отъезда, когда он шел вечером домой, ему случайно (а может быть, и не случайно) встретилась Настя. Степан решился заговорить с ней. Она отвечала тихо и покорно, глядя куда-то в сторону.
Они проговорили весь вечер.
— Ты надолго уезжаешь? — спросила Настя на прощанье.
— Нет, ненадолго. Побываю в детдоме и вернусь. Жди меня!
— Подожду, — вздохнула Настя и, откинув тугую косу, посмотрела Степке прямо в глаза. Очевидно, отыскав то, что хотела найти, быстро, торопливо поцеловала его в щеку и убежала домой...
Степана кто-то дергал за плечо. Он открыл глаза и увидел Василия Прохоровича. Пора было вставать и умываться. Через полчаса поезд приходил на станцию.
Василий Прохорович был в ужасном состоянии. Страшно болела печень. Голову не поднять, словно свинцом залили. «Черт принес этого мальчишку с его коньяком, — мысленно ругался Василий Прохорович. — Да и я хорош! Наклюкался, как зюзя. А что жене скажу? Смешно, но кто поверит, что какой-то незнакомый мальчишка спаивал меня всю ночь коньяком?» Разозленный Василий Прохорович большую часть пути молчал.
Людочка, возвращаясь после умывания, встретила мужчину в темно-сером костюме. Конечно, он еще вчера заметил ее и сожалеет, что они не встретились вечером. Так, с полотенцами в руках, они стояли у окна до тех пор, пока перед ними не замелькали пристанционные постройки.
Когда поезд остановился, Людочка сказала попутчикам:
— До свидания. Тут один товарищ предлагает подвезти меня на такси. Нам по дороге. Я, право, не знаю, удобно ли?..
— Удобно, удобно. Конечно, поезжайте. Я так рада, что у вас все удачно устроилось. — Леокадия Максимовна расплылась в улыбке. — До свидания. Какая все-таки она красивая...
В это время она увидела молодого человека в плаще и худощавую девушку.
— Вот и меня встречают, — сказала Леокадия Максимовна и бросилась навстречу парочке.
Степан постоял, переминаясь с ноги на ногу, и поплелся было за Василием Прохоровичем. Не успел он расспросить его, как проехать к центральному универмагу, как тот, приподняв свою шляпу, коротко бросил:
— Прощайте, молодой человек. — И, сверкнув стекляшками пенсне, затерялся в толпе.
Степан остался один...
Он не вернулся в колхоз, не появлялся и в детдоме. Он исчез бесследно. Его никто не разыскивал. В колхозе думали, что парень просто сбежал и устроился на работу в другом месте, а в детдоме даже не знали, что он к ним ехал.
II
Желтый свет фонаря несмело выделял из окружающей темноты фасад магазина, сидящую фигуру сторожа, от которого, словно большая часовая стрелка, убегала прямая тень охотничьего ружья.
Сторож, кряхтя, встал и нехотя обошел здание магазина. Посмотрел в раздумье на забор, потом, подойдя под самый столб, где свет был ярче, начал внимательно смотреть на часы. Минутная стрелка успела далеко убежать от цифры 12.
Зачем зря всю ночь торчать здесь? Сколько лет Яков Свиридович охраняет сельский универмаг, и ни разу ничего не случилось. Уж если найдется нехороший человек, так он полезет в магазин посолиднее. В городе или в райцентре. У них село спокойное, своих злодеев, слава богу, нет, а чужие сюда не приедут. Как-никак до асфальта восемь километров идти пешком нужно. Ничего плохого не будет, если он пойдет домой и выпьет чашку-другую чайку.
Убедив себя такими доводами, Яков Свиридович поправил на плече ружье и поплелся домой. Разбудив жену, он поставил в угол ружье и, усевшись на лавке, начал стягивать сапоги. Старуха поставила подогревать чайник, а сама, недовольно бормоча, удалилась спать. Удобно вытянув ноги, Яков Свиридович принялся с наслаждением потягивать из блюдца горячий чай.
Спустя два часа, тихонько скрипнув дверью, он вышел во двор. Сделал несколько шагов по направлению к калитке — и остановился. Недалеко от его двора в тени забора, как раз напротив магазина, стоял человек. Лица его не было видно. Но по тому, как человек поглядывал по сторонам, сторож начал понимать, что происходит. Ему бы надо быстрей к магазину, но он с перепугу спрятался в тени ворот и стал наблюдать.
Вот из окна магазина один за другим появились два человека. Они приняли от третьего несколько чемоданов и два туго набитых мешка. Стоявший у забора мужчина приблизился к остальным. Разобрав чемоданы и мешки, они торопливо двинулись через огороды в сторону шоссе.
Только теперь Яков Свиридович трясущимися руками стянул ружье, заложил патрон, неожиданно вместо традиционного «Стой!» срывающимся фальцетом пискнул «Поберегись!» и выстрелил вслед уходящим грабителям. Затрещали стебли кукурузы и подсолнуха, зашелестела ботва картофеля и помидоров. Воры удирали. Осмелев, сторож бросился за ними, стреляя на ходу. Но решительность слишком поздно возвратилась к старому охраннику. Он не смог догнать преступников.
Когда он вернулся к магазину, там уже собралось несколько колхозников. Узнав, в чем дело, кто-то побежал будить шофера, двое пошли в сельсовет, чтобы сообщить о краже дежурному районного отдела милиции.
Сонный шофер долго не мог понять, почему его разбудили среди ночи. Когда до него дошло, что ограбили сельский магазин и нужно попытаться догнать воров, он безропотно отправился в гараж. Через полчаса машина подкатила к магазину. Человек шесть колхозников забрались в кузов, и автомашина, звучно рыча в ночной тишине, помчалась по просыпающемуся селу.
То ли преступники успели за это время добраться до автострады и уехать попутной машиной, то ли заметили издалека свет фар и спрятались, но найти их не удалось.
