Корнелиус Райан - Последняя битва. Штурм Берлина глазами очевидцев
Разъяренный Хейнрици остался. Гнев и отвращение нового командующего возросли, когда он осмотрел свой штаб. Как вспоминал один из его офицеров, «гнев Хейнрици еще более усилился» после того, как он увидел слишком чувственный, женственный интерьер особняка. Огромный кабинет и вся его обстановка были белыми. В спальне все было нежно-зеленым – шторы, ковры, обивка, даже одеяла и постельное белье. Хейнрици едко заметил, что этот дом больше приличествует «изнеженной женщине, чем солдату, пытающемуся управлять армией».
Позже в тот вечер Хейнрици, как обещал, позвонил своему бывшему начальнику штаба в Силезии и рассказал ему о том, что произошло. Он уже сумел справиться со своими эмоциями и мог думать о разговоре с Гиммлером более спокойно. Откровения рейхсфюрера были слишком фантастичными, чтобы в них верить, и Хейнрици решил забыть о них. В телефонном разговоре со своим старым коллегой он сказал: «Гиммлер уехал с превеликой радостью. Умчался, только его и видели. Он не хотел числиться командующим, когда разразится катастрофа. Нет. Для этого ему нужен был простой генерал, так что я – козел отпущения».
Адъютант Хейнрици, капитан Генрих фон Била, беспокойно мерил шагами отведенную ему комнату. Он никак не мог выбросить из головы карту, которую видел в штабе Гудериана в Цоссене. Ему казалось странным, что никто не мешал ему изучать ту карту, хотя она явно была секретным штабным документом. Гудериан, должно быть, показывал ее Хейнрици, хотя старик и не подал виду. Неужели карта менее важна, чем ему показалось? Может быть, она даже была изготовлена в штабе Гудериана – как немецкая оценка намерений союзников. И все же фон Била не мог в это поверить. Почему тогда надписи на английском языке, а не на немецком? Напрашивалось лишь единственное иное объяснение: это действительно была карта союзников, каким-то образом захваченная немецкой разведкой. Если это правда – а ничего другого фон Била придумать не мог, – значит, он должен найти способ предупредить свою жену и троих детей. Согласно той карте, если Германия потерпит поражение, его дом в Бернберге окажется в зоне, контролируемой русскими. Если только у него не разыгралось воображение, фон Била действительно видел сверхсекретный план оккупации и разделения Германии союзниками.
Глава 5
Оригинал той карты и сопроводительные документы лежали в 50 милях от фон Била, в сейфе на Ауфдем-Грат, 1 в Далеме, в Берлине – в запасной штаб-квартире генерал– полковника Альфреда Йодля, начальника штаба оперативного руководства вооруженными силами Германии (ОКВ). Из всех фантастических секретов, попадавших в руки немецкой разведки во время войны, это досье в красной папке было самым разоблачительным документом, который Йодль когда-либо читал. В папке находились письмо и семидесятистраничный пояснительный меморандум; в черную обложку были вшиты две сложенные карты большого формата, каждая примерно двадцать на восемнадцать дюймов в масштабе в одном дюйме двадцать девять миль. Йодль размышлял, обнаружили ли уже союзники, что пропала копия преамбулы к одной из их совершенно секретных военных директив. Она была украдена у британцев в конце января в последние дни наступления в Арденнах.
Гитлер считал, что если этот план союзников станет известным, то последствия будут непредсказуемыми, и поэтому немногим в штабе ОКВ было позволено его увидеть. В первую неделю февраля фюрер, проведя целый вечер за изучением досье, классифицировал его как «Государственная тайна, совершенно секретно». Только военные советники Гитлера и их сотрудники могли изучать этот план, но больше никто. Даже члены его собственного кабинета не были проинформированы. Однако, несмотря на эти ограничения, один штатский видел документы и карты: фрау Луиза Йодль, на которой генерал женился всего несколько недель назад.
Однажды вечером перед самой свадьбой генерал Йодль решил показать эти документы своей невесте. В конце концов, она была знакома со многими военными тайнами, как доверенный секретарь Верховного главнокомандования Германии. Положив все досье в портфель, генерал Йодль отвез его в квартиру невесты, находившуюся в квартале от штаба. Как только дверь за ним закрылась, он показал невесте бумаги со словами: «Вот что союзники собираются сделать с Германией».
Луиза положила папку на стол и начала перелистывать страницы. Она давно научилась читать военные документы и карты, но в этом случае ее знания не требовались – все было предельно ясно. У нее оборвалось сердце. Она держала в руках план оккупации фатерланда после поражения Германии. У кого-то в штабе Эйзенхауэра, подумала она, мстительное чувство юмора. На обложке файла был напечатан леденящий заголовок: «Операция «Иклипс» («Затмение»).
Забрав у невесты досье, генерал Йодль развернул карты и расстелил их на столе.
– Посмотри, – с горечью сказал он, – посмотри на границы.
Луиза молча изучала толстые пограничные линии. На северной и северо-западных областях стояли буквы в дюйм высотой «UK». На южной Баварской зоне – «USA». И остаток рейха, почти весь центральный регион и дальше на восток был помечен «USSR». Даже Берлин, с тревогой заметила Луиза, был разрезан на ломти «Большой тройкой». Оказавшийся в центре русской зоны Берлин был обведен кружком и разделен союзниками на три сектора: американцам достался юг; британцам – север и весь северо-запад; Советам – северо-восток и восток. Вот какова цена поражения. Луиза взглянула на будущего мужа и произнесла: «Это похоже на кошмар».
Хотя Луиза знала, что карта подлинная, верилось в это с трудом. Откуда могла взяться папка? Луиза не один год была знакома с генералом Йодлем и знала, что есть вещи, о которых он предпочитает не говорить. Она всегда считала Альфреда «замкнутым, прячущим свое истинное лицо под маской даже от меня». Теперь он ответил ей уклончиво. Хотя он и подтвердил, что карты и документы – подлинные, он не открыл ей, как они были добыты, лишь заметил, что «мы взяли их из британского штаба».
Только много позже, уже после того, как Йодль вернулся в свой штаб, Луиза осознала другой страшный аспект операции «Иклипс». После поражения Германии ее родственники, живущие в горах Гарца, останутся в зоне, оккупированной русскими. Хотя Луиза любила Альфреда Йодля и была абсолютно предана своей стране, она приняла очень человечное решение. На этот раз она проигнорирует предупреждения Альфреда никогда никому не раскрывать ничего из того, что она видела, читала или слышала. Она не допустит, чтобы ее невестка и ее четверо маленьких детей попали в руки русских.
Луиза решила рискнуть. Она знала приоритетный кодовый номер телефона генерала. Сняв трубку, она назвала его оператору и позвонила родственникам. Через несколько минут ее соединили. После короткого и безобидного разговора с изумленной невесткой Луиза вскользь упомянула в заключение: «Знаешь, в эти дни дует очень сильный восточный ветер. Я считаю, что тебе и детям следует переехать на запад за реку».
Луиза медленно положила трубку, надеясь, что ее неуклюже зашифрованное послание понято. На другом конце линии невестка удивилась, почему Луиза позвонила так поздно ночью. Конечно, приятно было услышать ее голос, но о чем Луиза говорила, она не поняла… и больше об этом не вспоминала.
Генерал и Луиза поженились 6 марта. Фрау Йодль беспокоилась, что ее муж может каким-то образом узнать о ее звонке. Беспокоилась она зря. У сверхзанятого генерала были более важные проблемы.
Йодль и его штабные офицеры изучили и проанализировали операцию «Иклипс» так тщательно, что знали каждый абзац чуть ли не наизусть. Хотя документ не был стратегическим, то есть он не предупреждал о скорых вражеских передвижениях, требующих соответствующих немецких контрмер, он был почти столь же важным. Во-первых, он помог ответить на ряд вопросов, годами терзавших Йодля и штабистов ОКВ: насколько крепок союз между западными странами и Советским Союзом? Не распадется ли коалиция, когда союзники усядутся делить трофеи? Теперь, когда русские войска заняли большую часть Центральной Европы, остается ли в силе заявление о «безоговорочной капитуляции», сделанное Черчиллем и Рузвельтом в 1943 году после конференции в Касабланке? И действительно ли союзники собираются навязать такие условия побежденной Германии? Когда Йодль и Верховное главнокомандование Германии изучили документы «Иклипс», все вопросы о намерениях союзников исчезли. Документы давали ясные ответы, не допускавшие двойного толкования.
Только на второй неделе февраля Йодль осознал всю важность документа, в особенности его карт. 9 февраля и в течение трех следующих дней Рузвельт, Черчилль и Сталин встречались на секретном совещании в Ялте. Несмотря на усилия разведки, не удалось выяснить, что же там конкретно обсуждалось. Йодль знал только то, что содержалось в официальном коммюнике, опубликованном в международной прессе 12 февраля, но и этого было достаточно.
