Николай Федоренко - Японские записи
– Факты, – замечаю я, – поистине восстают, со всей силой вопиют сами за себя… И ведь, как известно, «только слепые не опасаются змей»…
И здесь автор позволяет себе привлечь внимание читателя к тому, что мутный процесс «культурной экспансии» не прекращается. И мы видели, как множится число тех, кто возвышает свой голос в защиту японской национальной культуры. Характерна в этом смысле статья руководителя Ассоциации новой японской литературы, писателя Накано Сигэхару «Американская культура „оккупирует“ Японию». Общеизвестно также, что «оккупация» осуществляется отнюдь не невидимыми путями. Весьма активно действуют разного рода институты и организации. Многомиллионные ассигнования выделяются фондами Рокфеллера и Форда для осуществления «Программы изучения японо-американских отношений», изучения дальневосточных проблем и т. п. Истинные замыслы «цивилизаторской филантропии» американских миллиардеров, разумеется, никого не могут обмануть. Фудзино Наохико в статье «Японо-американское сотрудничество в изучении Азии и долг ученых», опубликованной в августовском журнале «Бунка херон» [18], указывает на стремление американцев к созданию под своей эгидой недоброй славы «сферы совместного процветания Великой Восточной Азии». Интерес в этой связи представляет и выступление Корэхито Курахара, опубликовавшего статью «Национальная независимость и национальная культура». В ней указывается, в частности, что «с тех пор, как Япония оказалась оккупирована американским империализмом, в нашу страну беспрепятственно проникает американский образ жизни и образ мышления, реакционная империалистическая идеология, растленная буржуазная культура… Погибают выдающиеся культурные ценности, веками создававшиеся японским народом… Национальная культура Японии стоит перед лицом серьезнейшего кризиса. Вместе с тем исторический опыт учит, что без самостоятельной национальной культуры невозможна национальная независимость. Народы, не сумевшие отстоять национальную культуру своей страны от разрушения ее захватчиками, на долгие столетия попадали в рабство, тогда как народы, которым удалось сохранить самобытную культуру своей страны, рано или поздно добивались национальной независимости… Именно поэтому столь велико значение борьбы за сохранение и развитие национальной культуры, которую ведет теперь японский народ…» [19]
Со всем этим, разумеется, невозможно примириться, и многосложная борьба здесь не прекращается во всех сферах жизни: в обществе, в семье, в каждом японце. И все же, если смотреть на вещи углубленно и говорить откровенно, во мне преобладает оптимистический взгляд, хотя это и звучит несколько парадоксально. Во мне живет уверенность в том, что лучшие моральные традиции японского народа, испытанные временем, обладают необыкновенной жизнестойкостью, защищены здоровым иммунитетом. И в этом смысле, как у нас принято говорить, «морю пыль не страшна». Народ Японии является нацией древней, многовековой цивилизации, старинных духовных традиций. Об этом красноречиво свидетельствуют многочисленные исторические и литературные источники. Достаточно вспомнить, что первый памятник ксилографической печати появился на японской земле тысячу двести лет назад. Всеобщее восхищение вызывают памятники японской национальной архитектуры – неповторимые по самобытности замки, средневековые дворцы, уникальные храмы с их изумительными образцами скульптурного творчества. Мы гордимся тем, что японцы дали миру талантливейших живописцев – Сэссю, Хокусай, Утамаро, Хиросигэ, Тэссай. Это бесценное наследие создавалось и формировалось в условиях неустанной борьбы многочисленных поколений японцев, в неравном и тяжком единоборстве с необузданными силами стихий, которые беспощадно обрушивались на них в лике грозных морских тайфунов, чудовищных наводнений, вулканических извержений с их смертоносной лавой, обращавшей в мертвый пепел всякую жизнь на своем пути… Японский архипелаг едва ли не каждодневно вздрагивает от фантастических подземных толчков, которые нередко приводят к неисчислимым жертвам.
Условия жизни японцев поистине суровы, повсюду им угрожают злобные силы природы. На земле их часто происходят чудовищные извержения вулканов, подземные толчки сотрясают города, на них обрушиваются катастрофические потоки цунами и тайфунов, которые приносят невероятные несчастья народу. И свирепые бедствия эти нередко воспринимаются японцами, особенно старшим поколением, не как буйство стихийных сил: они нередко осознаются ими как проявление злой воли богов и враждебных духов, умилостивить которых могут лишь заклинания жрецов в храмах и непрестанные жертвоприношения.
В моем дневнике сохранились листки с беглыми заметками. Вечером 26 сентября 1959 года остановились поезда во всей центральной части Японии. Внезапно погас свет, замерли города в мрачном ожидании нашествия стихии. Плотным массивом стремительно надвигался океанский тайфун. С невероятной силой он обрушился на японский архипелаг. Это был самый опустошительный тайфун за последнюю четверть столетия. Велики были несчастья, которые принес он японцам. В дикой ярости океанские волны мгновенно смыли дамбы, захватив в свои объятия многочисленные города, деревни, не оставив следа от прибрежных рыбацких поселений. Свыше полутора миллионов лишилось очагов. Тайфун отнял жизни у четырех тысяч пятисот человек, погибших под развалинами домов или утонувших при наводнении. Около восемнадцати тысяч японцев получили различные травмы.
Особенно трагическими были последствия тайфуна в Нагоя, третьем по величине городе в Японии. Он весь оказался под разбушевавшейся водой, шквалы которой разрушили тысячи промышленных предприятий текстильной, керамической, машиностроительной, лесообрабатывающей промышленности. Десятки тысяч людей были обречены на голод. Бедствие охватило крестьян окрестных районов. Залитые морской соленой водой поля потребуют многих лет для их очистки и получения урожая. Погибли все запасы продовольствия. Вспыхнули эпидемические болезни.
В дни, когда писались эти строки, стихия принесла бедствие на юге Японии. 24 марта 1964 года в префектуре Кагосима произошло сильнейшее извержение вулкана Сакурадзима, один за другим возникли два могучих взрыва, которые выбросили из кратера град огромных камней. Клубы пепла с лавой поднялись на высоту двух тысяч метров.
В японском языке есть классическая поговорка, глубоко характерная для жизни этой страны. Она состоит из четырех слов – наименований того, что считается самым грозным: «землетрясение, гром, пожар, отец». На первом месте стоит землетрясение. В июне 1964 года Японию постигло катастрофическое землетрясение, которое особенно разрушительным оказалось в префектурах Ниигата, Ямагата и Акита, прилегающих к побережью Японского моря. Гигантской силы подземные толчки сотрясали города, разрушили шоссейные магистрали и железные дороги, сломали 55 мостов, развалили 10 600 зданий. Вслед за подземными взрывами на берег обрушились шквалы чудовищных морских волн цунами. В результате наводнения было затоплено 13 530 зданий.
Почти одновременно с цунами стали взрываться огромные резервуары с горючим. Страшной силы огненные смерчи, полыхавшие в девяноста эпицентрах – резервуарах с нефтью и бензином, не унимались около двух суток и поглотили четыреста тысяч тонн нефтепродуктов. Ущерб от землетрясения, вызванного им наводнения и пожара в префектуре Ниигата составил двести пятьдесят миллиардов иен.
Июньские бедствия были самыми трагическими со времени великого землетрясения 1923 года. Подземные удары потрясали тогда пять восточных префектур с эпицентром в токийской зоне. Первого сентября 1923 года в этих префектурах внезапно вздулась земля, а на побережье Кама-кура, Дзуси, Кодзу с невиданной силой обрушился шквал океанских волн в десятки метров вышиной. Землю лихорадило, ломало, судорожно трясло. Сейсмологи зафиксировали с полудня первого сентября по полдень второго сентября восемьсот пятьдесят шесть толчков, а со второго по третье сентября еще двести восемьдесят девять ударов. Обезумевшие подземные силы вызвали пламя пожаров в городах, особенно яростные – в Токио и Йокогаме. В японской столице сгорело заживо 56 774 человека, утонуло при наводнении 11 222 человека и погибло под обломками домов 3608 человек. Целые города были превращены в груды руин. Япония лишилась тогда около двадцатой части всего национального богатства страны.
– Несмотря на колоссальные жертвы в гигантской битве с бунтующими стихиями, – слышу я голос своего собеседника, – японцы оказались в состоянии отстоять существование на своих столь же суровых, сколько и прекрасных островах. Японцы любят свою землю, которая в литературе воспета как «Лотосовые острова». И быть может, оттого наиболее просветленные люди Японии цель жизни усматривали в нравственном совершенствовании – личном и общественном, в создании идеалов внутреннего духовного мира. Земное существование человека они рассматривали как подлинную цель нравственного совершенствования людей и общества в соответствии со своим пониманием и идеалами древней старины. В итоге прошлой, самой мучительной для Японии войны, в которой священная императорская армия впервые за всю историю своего оружия потерпела жесточайшее поражение, японцы вобрали в себя и новый опыт – достаточно величественный, достаточно трагичный.
