Валерий Касатонов - Мы из подводного космоса
Расстались друзьями, моряк даже позволил себе шаркнуть ножкой и поцеловать руку мадам.
Через месяц, внимательно рассмотрев фотографии, где отражалось посещение послом библиотеки, Алексей Иванович отобрал штук десять и, на всякий случай, поколебавшись, послал с письмом в Минск во французское посольство. Письмо начиналось красиво:
«Уважаемый господин посол! С большим удовлетворением высылаю Вам несколько фотографий о Вашем пребывании в Бресте 22 марта 2005 года и совместной работе в областной библиотеке в дни памяти великого французского писателя Жюля Верна».
Заканчивалось письмо не только красиво, но и с намёком:
«С удовольствием вспоминаю наше знакомство и те несколько часов, которые были направлены нами на укрепление франко-белорусской дружбы. Низкий поклон Вашей уважаемой супруге. Желаю вам доброго здоровья. Сочту за честь вновь увидеться с Вами».
Особенно последней фразой гордился моряк. Жене же вполголоса сказал, что ответят либо французы, либо придут из КГБ. Ещё через месяц пришёл ответ, и, что удивительно, из посольства. Посол просил оказать честь и прибыть на приём по случаю национального праздника – Дня Независимости Франции 14 июля 2005 года. Моряк, не задумываясь, решил, что он окажет послу такую честь, и стал собираться.
День взятия Бастилии остается самым главным национальным праздником для Франции, моментом согласия, единения и сплоченности свободной нации. 14 июля считается Днем независимости Франции.
По своему опыту Алексей Иванович знал, что производят впечатления и запоминаются нестандартные решения. Прежде всего, он подготовил подарки: компьютерную фотографию малого противолодочного корабля «Брест», единственного российского корабля, который носит имя города другого государства, а также недавно выпущенную в Бресте его книгу «Морские новеллы». Затем он решил, что при вручении подарков надо сверкнуть знанием французского языка, который он никогда не изучал. Решительный моряк нашёл в городе школу, где французский язык был профилирующим. И хотя уже были летние каникулы, отыскал и элегантно упросил преподавателя Тамару Михайловну, женщину, приятную во всех отношениях, перевести его короткую русскую речь на французский язык. После того как Тамара Михайловна трижды зачитала ему его выступление по-французски, он смог, наконец, записать его русскими буквами. Затем они разбили речь на логические смысловые части и занялись самым трудным – грассированием. После часа мучительных занятий моряк взмолился и попросил разрешения на завтра закрепить полученные знания. Весь вечер и даже ночью он пугал жену львиными рыками, которые должны были означать французское произношение. Утром Алексей Иванович поразил Тамару Михайловну отличным прочтением своего выступления. Она, как женщина, получила большое удовольствие от общением со своим неожиданным учеником и восторженно сказала, что аплодисменты ему обеспечены. С её добрыми напутствиями бравый моряк направился из Бреста в столицу синеокой Беларуси город-герой Минск.
В Минске была жара. Термометр показывал 32 градуса в тени, но ритуал обязывал быть в парадной форме: белоснежная тужурка с золотыми погонами, чёрные из тончайшей современной ткани морские брюки, сшитые на заказ, кортик с рук ояткой из слоновой кости, ботинки, сверкающие, как у чёрта глаз. Вот он входит и поднимается по трапу в зал. Наверху стоит посол с супругой, встречает гостей. Моряк делает небольшое усилие – и лицо, на котором годы оставили свой отпечаток, лицо, обрамлённое седой бородкой и щёточкой усов, делается серьёзным и значительным. Главное, думает моряк, вручить подарки, чтобы освободить для дальнейшего руки. Он подходит к послу. За пять шагов, как положено по уставу, переходит на строевой шаг и на чистейшем французском языке начинает поздравлять его и мадам с Днём Независимости Франции. После первых же слов все окружающие оборачиваются и замолкают, потому что он грассирует лучше любого француза. Его звериный рык перекрывает легкий шум от говорящих вполголоса гостей. Он видит, как улыбаются французы, стоящие рядом с послом, а те, кто подальше, прыскают в кулак. Озверевший Алексей Иванович остановиться не может, он строго придерживается текста, который всё никак не кончается. Наконец, он восклицает: «Да здравствует Франция! Да здравствует Беларусь!» и передаёт подарки от моряков города Бреста. Чуть ли не обнимается с послом, который хочет вырваться, потому что на лестнице образовался затор и всё духовенство во главе с владыкой ждёт, когда моряк кончит нарушать ритуал. А неистовый моряк вдруг обнаружил, что в руке у него осталась ещё одна книга. Да, это буклет с красивыми фотографиями Беларуси, который передали ему прямо в поезде для мадам, супруги посла, от директора Брестской библиотеки лично. Но французский текст у него уже кончился. Тогда он, отпустив посла, поворачивается к мадам и говорит ей громко по-английски: «This book to you!» (Эта книга вам!) и, шаркнув ножкой, как учил Пушкин, целует ей ручку. В полубессознательном состоянии покидает официальных лиц и с чувством исполненного долга влетает в зал, хватает бокал и с желанием освежиться опрокидывает его содержимое в рот. Глаза медленно вылезают из орбит, дыхание останавливается, крепчайший напиток обжигает горло. Моряк удивлённо и одновременно с восхищением смотрит на пустой бокал, на нём написано «Хенесси». Да, он где-то читал, что это один из лучших французских коньяков. Вот, значит, он какой!
Дальше всё пошло как в тумане. Он помнит, что раза три подходил к стойке с коньяком и просил влить в один бокал четыре порции. Посол и министр иностранных дел произносили короткие спичи, исполнялась Марсельеза и Гимн Беларуси, а моряк вместе с бывалым на таких приёмах белорусским полковником наслаждался коньяком. Они чем-то закусывали, попробовали знаменитые французские сыры, какие-то маленькие кусочки мяса, но главное был коньяк.
В один из моментов Алексей Иванович помнит, что попросил официантку, несущую в руках кофе, принести им по большой чашке крепкого кофе. «Официантка», оказавшаяся женой одного высокопоставленного лица, мило заулыбалась наивной просьбе военных и сказала, что она может отдать своё кофе настоящим мужчинам, если они настаивают. Моряк, язык которого уже плохо слушался, стал извиняться и ляпнул, что, мол, она очень похожа на официантку. Женщина изменилась в лице, оказывается, на ней было надето белое платье от Версаче, а наши военные решили, что это белый наряд официантки. Назревал международный скандал. Алексей Иванович, воспитанный еще со времен ленинградского Нахимовского училища на мазурке и полонезе, собрал последние силы, встал и красиво вышел из положения: «Вы также прекрасны, как молодые юные леди, обслуживавшие нас с другом в Париже. Вы так легко и грациозно несёте кофе, что мы залюбовались ваше походкой и, чтобы заговорить с вами, неловко пошутили. Возможно, мы с вами в следующий раз встретимся на Пикадилли у Эйфелевой башни, и мы закажем для вас лучший в мире капучино». Конфликт был исчерпан. Женщина сделала своё лицо красивым, и, довольная от услышанных комплиментов, удалилась, демонстрируя походкой и красивым платьем все свои женские прелести. Полковник сидел с вытаращенными глазами и вопросительно смотрел на моряка. «Знаю, знаю, Пикадилли в Лондоне. Но какая разница, ведь я не был ни в Париже, ни в Лондоне. А звучит красиво: Эйфелева башня, Пикадилли, капучино… Однако наша пассия ничего не заметила!»
Затем они фотографировались с послом, с его гостями, среди которых мелькал Станислав Шушкевич с бокалом прекрасного «Хенесси», о чём-то говорили, наверное, снова выпивали и ушли на своих ногах в числе последних. В поезде он всю дорогу проспал. Выходя из вагона, ему казалось, что он отрезвел. Жена, встречающая его на вокзале в Бресте, только увидев, ужаснулась: «Какой ты пьяный!» Он заулыбался и сказал ей громко по-французски: «Да здравствует Франция!» И вырубился. Только через три дня Алексей Иванович пришёл в себя. «Можно сказать, – рассуждал он на трезвую голову, – что приём прошёл хорошо. Я флот не опозорил. Сверкнул не умом, так пуговицами, как любил пошутить механик Саша Забермах с нашей подводной лодки „С-338“. А то, что немного выпил хорошего коньяка, так для этого и проводят приёмы, да и повод прекрасный – День взятия Бастилии. Одним словом: „Да здравствует Франция!“
69. Встреча на Березине
Оркестр грянул «Марсельезу». Все подтянулись, разговоры стихли. Церемония перезахоронения останков 224-х французских солдат, погибших на Березине в 1812 году 26–28 ноября, достигла своего апогея. Седовласый, с аккуратной бородкой, капитан 1 ранга Игольников Алексей Иванович, единственный моряк из двух сотен приглашенных гостей на эту торжественно-траурную церемонию лично послом Франции в Беларуси, приложил ладонь к морской фуражке, отдавая воинскую честь Гимну Франции.
