Николай Шпанов - Куда не залетал орел
Обзор книги Николай Шпанов - Куда не залетал орел
Куда не залетал орел
Рассказ Ник. Шпанова
…Жужжа мотором, крошечная «Моль» неслась над ледяными просторами Полярного моря, навстречу ослепительной короне розовых лучей…
Лейтенант Олаф Лундборг, летчик третьего разведывательного авиационного отряда шведских королевских воздушных сил, сладко потянулся под теплым одеялом, прежде чем выскочить из-под него для того, чтобы встать под обжигающие струи холодного душа. Лундборг вставал всегда ровно в шесть часов. В тот момент, когда он потягивался, часы мелодично отзванивали шесть ударов; минутою позже, когда он проходил через прихожую в ванную, под входной дверью всегда раздавалось легкое шуршание, и в щелку просовывался кончик свежей газеты. Лундборг обычно на ходу нагибался за газетой и на пороге ванной, сбрасывая фланелевую куртку, заменявшую ему пижаму, просматривал наиболее крупные заголовки и отмечал в уме, что следует прочесть за кофе.
И сегодня, как всегда, сбросив куртку, Лундборг перенес уже ногу через край ванны, намереваясь отложить газету в сторону и отдаться во власть бодрящей свежести душа, когда в глаза ему бросился заголовок, набранный особенно крупно на первой странице:
ШВЕДСКОЕ ПРАВИТЕЛЬСТВО
ПРИМЕТ УЧАСТИЕ В ПОИСКАХ
ПРОПАВШЕГО ЭКИПАЖА
«ИТАЛИИ»
Снаряжается экспедиция
В АРКТИКУ ПОЙДУТ САМОЛЕТЫ
ПОД КОМАНДОЙ
КАПИТАНА ТОРНБОРГА.
Нога Лундборга застыла над ванной.
— Самолеты пойдут в Арктику? Экспедицией командует Кнут Торнборг, старый школьный приятель, а я, Олаф Лундборг, ничего об этом не знаю?.. Хорош приятель, нечего сказать… Ну, ладно, погоди!..
Скорее обычного прошла операция душа, затягивания в узкий черный мундир, с трудом умещавший широкую грудь. Обычный стакан кофе остался наполовину недопитым…
* * *Замурзанный транспортник «Квест», как пустой бочонок, переваливается с борта на борт на широкой груди размашистых волн Баренцова моря. Мертвая зыбь пользуется последней возможностью качнуть неугомонных летунов, спешащих в Кингсбей, где организуется база авиационных спасательных экспедиций шведов и итальянцев.
В маленькой темной кают-компании сидят шведские летчики во главе с капитаном Торнборгом. В уголке на диване, уткнувшись носом в вытертый плюш подушки, сладко храпит лейтенант Олаф Лундборг.
Сегодня ночью «Квест» будет в Кингсбее, на северо-западном побережье Западного Шпицбергена. А вместе с «Квестом» там. будет и Лундборг, всю дорогу отдыхающий от непомерных усилий, которые ему пришлось затратить на то, чтобы уговорить своего школьного приятеля Торнборга взять его с собой на Шпицберген. Лундборгу помогло только то, что во всем дивизионе он считался лучшим летуном на фоккерах «CV», а Торнборг думал, что именно эту машину нужно включить в состав спасательного отряда.
Как бы там ни было, но теперь Лундборгу каждый день неизменно снились беспредельные ледяные просторы, над которыми со свистом проносится его фоккер, снимая с таинственной льдины по очереди всех потерпевших аварию итальянцев…
На горизонте показались уже черно-белые силуэты шпицбергенских гор, когда Лундборг проснулся. В молодом воображении рисовалась фигура генерала Нобиле, которого он первым увезет со льда на своем фоккере. Это будет его козырный туз! Итальянец представлялся ему не иначе, как окруженный лучезарным сиянием счастья и славы, в котором будет купаться и он, Олаф Лундборг…
* * *В 11 часов 30 минут 25 мая 1928 года на пловучей льдине, дрейфующей в водах Северного Полярного моря под 80°50′; северной широты и 27°23′ восточной долготы, то-есть к северо-востоку от архипелага Шпицбергена, очутились 9 человек. Это были члены экипажа дирижабля «Италия», летавшего к Северному полюсу под громким девизом: «Куда не залетал орел». Здесь были: сам начальник воздушной экспедиции, инженер-конструктор дирижабля «Италия», генерал Умберто Нобиле; штурманы дирижабля, морские офицеры: Адальберто Мариано, Альфредо Вильери, Филиппо Цаппи; инженер-механик дирижабля Филиппо Трояни; механик Натале Чечиони; радиотелеграфист Джузеппе Бьяджи; шведский ученый-метеоролог Финн Мальмгрен и чешский ученый-физик Франц Бегоунек.
Эти девять человек вывалились на лед, точно котята из корзины, из главной гондолы дирижабля, оторвавшейся от корпуса при ударе об лед во время аварии. Десятый, оставшийся на льдине, был моторист Винченцо Помелла. Но он остался на льдине уже мертвым — убитым наповал при ударе об лед кормовой гондолы дирижабля,
Первым делом девяти живых было похоронить во льду обезображенный труп десятого. Вторым делом были сборы скудных запасов продовольствия, вывалившихся из дирижабля и разбросанных по всей льдине.
Работали все, кроме Нобиле и Чечиони, у которых были сломаны ноги. Даже Мальмгрен, у которого оказалась сломанной рука, деятельно помогал во всех работах на льду. Через несколько часов после аварии уже заработала радиостанция, собранная из остатков дирижабельного имущества.
Однако сигналы радиостанции оставались без ответа, и сверкающей ночью на 30 мая Мальмгрен, Цаппи и Мариано ушли пешком к земле, чтобы дать знать о бедственном положении труппы Нобиле.
Только 6 июня пришло первое радиоизвестие о том, что SOS группы услышано на земле. 9 июня в виду группы уже появляются первые самолеты норвежца Рийсер Ларсена и француза Гильбо.
21, 22 и 23 июня над группой летают итальянские самолеты. 23-го же появляется и первый самолет шведской спасательной экспедиции, который сбрасывает группе одежду и письмо с просьбой точно указать место, где может сесть самолет, так как шведы хотят сделать попытку снять больных со льда.
Это очень трудно, льдина сильно уменьшилась в размерах, лагерь уже дважды переходил с места на место, спасаясь от появлявшихся трещин. Размеры льдины уже не превышают 200 X 300 метров.
* * *Олаф Лундборг в десятый раз осмотрел от мотора до хвоста свой новенький фоккер «CV». На всех пробах 420 «лошадей», заключенных в стальные цилиндры «Бристоль-Юпитера»[1], дышали четко и ровно. А сегодня утром какая-то соринка забралась в горло «Юпитера», и он то-и-дело подозрительно покашливал. Но Лундборг уже крепко поверил в свою звезду. Шутка ли, ведь козырный туз — генерал Нобиле — был уже у него в кармане! Вчера, 23 июня (О, Олаф навсегда запомнит этот блистающий день!), он перевез со льдины начальника экспедиции «Италии» на своем самолете. Со своим верным другом, наблюдателем и механиком Жокером, они сделали неплохое дело. Будет о чем порассказать в Норвегии!..
Сегодня Олаф отправляется один на льдину (теперь уже не Нобиле, а Вильери), чтобы снять второго больного — механика Чечиони — и еще кого-нибудь из пострадавших. Ради того лишь, чтобы иметь возможность взять второго пассажира, Лундборг решил отказаться даже от верного Жокера.
Жокер очень недоволен. Он слишком осторожный человек, чтобы верить в машину, даже самую надежную. Особенно когда машина начинает подозрительно «кашлять». Начальник экспедиции капитан Торнборг тоже не особенно доволен решением Лундборга. Но ему неудобно возражать, чтобы не ронять духа решительности, который может поднять у его летунов успех Лундборга. Расхаживая по льду берегового припая в маленькой бухточке около Кингсбея, Торнборг курит папиросу за папиросой.
«Эх, Олаф, Олаф, — думает он, — еще в школе ты был сорви-головой. И когда-нибудь ты себе голову действительно сорвешь. Судьба не любит, когда ее искушают слишком долго… Я бы не полетел один в эти проклятые льды…»
Но тут же, когда к нему подходит бодрый рослый Лундборг, Торнборг крепко жмет ему руку на прощанье и желает успеха:
— Ну, Олаф, я верю, старик, что тебя кривая вывезет. Помнишь, как в школе ты всегда бывал наверху ездящей пирамиды? Желаю тебе и сегодня еще раз оседлать судьбу… Только, смотри, будь осторожен. Льды не станут с тобою шутить, если ты окажешься в их объятиях.
— Ничего, старина, самые холодные объятия сделаются жаркими, когда у тебя на борту есть дюжина доброго коньяку!
Через четверть часа на льду оглушительно ревет «Юпитер», взметая пропеллером снежный буран. Мотористы с трудом удерживают фоккер, пока над козырьком не появляется толстая меховая перчатка Лундборга в знак того, что у него все готово к старту. Мотористы падают в снег, и, влекомый четырьмястами «лошадей», аппарат быстро несется по льду бухточки, прославленной историческим стартом Амундсена на двух самолетах в 1925 году.
Лундборг — весь внимание. Тонкие стрелочки многочисленных приборов, контролирующих работу мотора, дрожат у него перед глазами. Рукоятка управления крепко зажата в сильной руке. Машина делает несколько кругов над сверкающим простором бухты Кингсбея и, послушная указанию компаса, уходит на норд-ост.
