Вековые тайны живописи. Ключи к великим шедеврам - Легран Елена

С путти мы неоднократно встречаемся на картинах европейских мастеров, начиная с эпохи Возрождения. Пухлые малыши забавляются разными шалостями, часто содержащими сексуальный подтекст. И нередко объектом их игр становится рогатый и бородатый козел, которого они норовят оседлать и куда-то тянут против его воли. Мотив игр путти с козлом является отсылкой к плотским утехам. Не случайно именно эту сценку помещает Доу на мастерски изображенном в технике тромплей [141] барельефе, давая зрителю дополнительную подсказку к пониманию замысла своего произведения. Впрочем, игры путти с козлом – очень частные гости на картинах голландских мастеров, неоднократно усиливающих свои морализаторские сценки этим недвусмысленным мотивом [142].

Уверена, мои внимательные читатели заметили довольно необычную композицию картины «Мясная лавка»: ее персонажи помещены в нишу, образованную прилавком и пространством за ним. Картины в нишах – одно из новаторств живописной манеры Герарда Доу, не только придумавшего, но и сделавшего модным и популярным подобный прием. С помощью этой своеобразной второй рамы художник получил еще одну возможность щегольнуть мастерством в создании реалистичных изображений. Кроме того, пространство картины выстроено таким образом, чтобы зритель ощутил свое присутствие внутри произведения и, соответственно, сопричастность всему происходящему.

Ведь именно через соучастие зрителей в судьбе героев замысел автора наиболее глубоко проникает в сердца людей. Будь то музыкальное, литературное или живописное творение, цель его создателя всегда одна – затронуть современников (а если произведение великое, то и потомков) так, чтобы они приняли точку зрения автора и встали на его сторону.

В чем же нас хочет убедить нравоучитель Доу?

Протестантская мораль, ставшая основой голландского мировоззрения и жизненного уклада, отводит женщине вне зависимости от ее социального и финансового положения одну-единственную роль – роль устроительницы дома и семейного уюта. Женщина-хозяйка, женщина-мать, женщина-кормилица, женщина-жена – все эти качества воспевают в своих жанровых сценках «малые голландцы». Женщина создает тот комфорт и то благополучие внутри дома, которое трудящиеся во славу Бога, Голландии и ее граждан мужчины обеспечивают за его пределами. Женщина – опора того устроенного и уютного микрокосма, которым так гордились и который так оберегали голландские бюргеры.

Отсюда – осуждение и критика художником молодой девушки, отвернувшейся от перспективы супружества в сторону легкомысленных удовольствий.

К слову сказать, цветовая гамма, в которую облачена пожилая торговка, персонифицирующая собой семейную мораль, тоже не случайна: красный, белый и синий цвета – это цвета голландского флага.

Картина Доу не давит на зрителя, не доминирует над ним непререкаемым авторитетом, не захватывает вихрем страстей и не угнетает величием непреклонной морали. Она приглашает его к тихому медитативному размышлению в глубине кабинета или гостиной. Да иначе и быть не могло, ведь адресована она жителям Республики Соединенных провинций, свободным и сильным людям со свободной волей и твердым характером.

Значение незначительного у Вермеера

https://images.eksmo.ru/images/vekovye-tayny-zhivopisi/vermeer.JPG

Йоханнес (Ян) Вермеер

Женщина с жемчужным ожерельем

1663–1665, Картинная галерея, Берлин

Особняком среди мастеров голландской живописи стоит художник, получивший в XIX веке, заново открывшем миру его живопись, прозвище «делфтский сфинкс» [143]. Дано оно ему было по причине крайне скудных сведений о его жизни и творчестве, забытых на долгие 200 лет. Имя героя этой главы – Йоханнес (или Ян) Вермеер [144]. Сейчас оно известно настолько хорошо, что его обладатель считается одним из самых знаменитых мастеров Северной Европы XVII века.

Действительно, XIX столетию, как затем и нашему времени, оказались близки сдержанно-утонченная эстетика лаконичных сюжетов Вермеера и смелая техника его письма, сочетающая внимание к деталям с пренебрежением к детализации. Соединение символизма и реализма, возвышенного и земного, новаторства и традиций в его простых, но крайне содержательных работах откликается современному нам обществу не меньше, а то и больше, чем современникам самого художника.

Секрет популярности Вермеера в наши дни – в немногословности, «минимализме» и легкости (но не легкомысленности!) его произведений.

Глядя на картины «делфтского сфинкса», мы очарованы их эстетикой, за которой часто забываем об их смысловом наполнении. Наш ум отдыхает при взгляде на спокойное благополучие, излучаемое его юными и прекрасными героинями, и не пытается проникнуть глубже, в их внутренний мир.

А мир этот крайне богат и совсем не однозначен, как богато и неоднозначно символическое звучание живописи Вермеера. Ведь голландская живопись, как мы уже имели возможность убедиться на примере творчества Герарда Доу, не столь проста, как может показаться с первого взгляда.

У каждого, кто знаком с работами Вермеера, есть своя любимица: кого-то завораживает магический синий в «Молочнице» или «Даме с кувшином», кто-то очарован таинственным поблескиванием жемчужной сережки у самой знаменитой «Девушки» мировой живописи, кого-то притягивает внимательная сосредоточенность «Кружевницы».

Я же хочу поговорить о «вселенной Вермеера» на примере «Женщины с жемчужным ожерельем», составляющей главную гордость коллекции Берлинской картинной галереи. Именно это произведение, на мой взгляд, наиболее репрезентативно для объяснения законов, по которым живут героини Вермеера в пространстве его картин.

Главными действующими лицами историй, рассказанных делфтским мастером, являются исключительно молодые девушки. По сути, у него не так много моделей: одни и те же героини переходят из картины в картину, порой даже не меняя причесок и туалетов. Создается устойчивое впечатление, что художнику без разницы, какую модель писать, она для него – не более чем функция, предмет для воплощения его замысла.

Каждая картина Вермеера – это история, рассказанная как будто не очень словоохотливым рассказчиком. Действительно, в сравнении со своими коллегами, Вермеер весьма немногословен. Его произведения выбиваются из общего ряда голландской живописи благодаря минимальному количеству наполняющих их персонажей и предметов.

В результате этого минимализма пространство картин Вермеера дарит уникальное, никем больше не повторяемое ощущение тишины и покоя. Оно заполнено светом и воздухом, в нем легко дышится, а герои покойны и бесконфликтны, свободны от страстей и необходимости вступать в общение – как с теми, кто находится с ними в пространстве холста, так и с нами, зрителями. Мы не допущены войти в их мир, нас туда не приглашают и нас там не ждут. Нас вообще не замечают! Героиня занята своим делом, на котором сосредоточено все ее внимание. Мы же, оказавшись так близко к ней, что, казалось бы, достаточно протянуть руку, наталкиваемся на невидимую стеклянную стену.

Пространство картины – это иной мир. И Вермеер, как никакой другой художник, дает зрителю это понять.

Что же происходит в мире «Женщины с жемчужным ожерельем»?

Молодая девушка расположилась перед зеркалом, чтобы надеть жемчужное ожерелье, – и замерла в немом восторге, чуть приоткрыв ротик, то ли очарованная собственным прекрасным личиком в солнечном свете, то ли задумавшись о чем-то. Зеркало напротив нее не показывает нам отражения. Мы даже не сразу замечаем его, отливающего полоской серебристого света в черной раме. Сперва наше внимание приковывается к героине и, лишь проследив за ее взглядом, обращается к зеркалу. Выражение ее лица весьма недвусмысленно показывает довольство собой – своей красотой, молодостью, достатком (горностаевая отделка, шелк, жемчуг – все это указывает на финансовую обеспеченность нашей героини). Да и зеркало в XVII веке являлось символом тщеславия, и одним из предметов, отсылающих нас к теме vanitas, суеты сует, призванной напомнить о мимолетности молодости и красоты.