Роланд Пенроуз - Пикассо
Жизнь на Монмартре
«Хотя все мы были бедны, жизнь все равно казалась нам прекрасной», — вспоминал Макс Жакоб, который жил в условиях ни с чем не сравнимой бедности. Ее не могли скрыть ни цилиндр, ни безукоризненный костюм, ни изысканные манеры. Его комната на улице Габриэль имела такой спартанский вид, что Пикассо, живший не лучше, подарил ему ширму, которую сам разрисовал.
Ресторанчики, собиравшие художников самых различных направлений, где они могли подкормиться за минимальную плату, были разбросаны по узким крутым улочкам, ведущим к площади Тертр. Фернанда и Пикассо выбрали один из них, который подходил им по многим причинам: во-первых, он примыкал к ломбарду, а во-вторых, владелец ресторана месье Верне был столь добр, что не мог не накормить в кредит. Кроме того, помимо «ватаги» Пикассо, здесь всегда собиралась масса молодых актеров и актрис. От вина и разговоров атмосфера в ресторанчике порой накалялась. Преимущество этого кабачка состояло еще и в том, что, как только Пикассо терял интерес к беседе, он мог быстро закончить ужин и вернуться домой к работе. Выше, на склоне горы, бывший владелец ресторана «Ле Зут» бородач Фреде открыл небольшое кафе «Лапен ажиль», которому суждено было вскоре стать знаменитым. Оно существует и поныне, хотя от кафе старого времени сохранились лишь кое-какие элементы фасада. В первые дни существования «Лапен ажиль» его облюбовала группа поэтов и художников, среди которых был и Пикассо. На стенах кафе в полумраке висели работы художников, принятые владельцем кафе от своих клиентов в качестве уплаты долгов. Здесь можно было увидеть картины Утрилло и Валадона. К стене была прибита гвоздем одна из картин Пикассо, выполненная в ярко-желтых и красных тонах периода, когда он еще подражал Лотреку.
Пикассо обожал беседы, которые велись в «Лапен ажиль», как и случайные встречи, которые приводили иногда к новым знакомствам. Однако ему претили люди, отнимавшие, как он считал, у него время. Особенно не жаловал он пристававших к нему с просьбой разъяснить смысл его творчества. Однажды он убедительно дал это понять трем молодым немцам, которые заглянули в его студию. После долгого разговора, когда они высказали ему массу комплиментов по поводу его творчества, они по предложению Пикассо поднялись по склону горы в «Лапен ажиль», чтобы взглянуть на созданную им картину, прикрепленную гвоздем к стене. На террасе кафе они с серьезным видом попросили художника объяснить им его взгляд на эстетику, на что он ответил им быстро и своеобразно. Вытащив из кармана револьвер, подаренный ему Альфредом Жарри, которым он размахивал всякий раз, когда возбужденно излагал свои мысли, он выстрелил несколько раз в воздух. Трех немцев как ветром сдуло, а сам Пикассо поспешил объяснить хозяину кафе и ошарашенным друзьям причину, заставившую его вспылить. К аналогичной тактике Пикассо прибег однажды вечером, когда он с Маноло возвращался на извозчике вместе с каким-то поэтом, уморившим его чтением своих стихов. На этот раз пули прошили крышу кареты; оба испанца скрылись, спрыгнув с нее. Пораженный поэт, который также оказался по совпадению немцем, остался один на один с возницей и появившимся полицейским.
Поездка в Голландию. Приобщение к скульптуре
Среди многих иностранцев, которых Пикассо встречал в Париже, был нидерландский писатель Схильперот. Летом 1905 года он пригласил художника посетить его в Схоредаме, где у него был дом. Целый месяц пораженный Пикассо взирал на плоский ландшафт страны и пышные формы голландских девушек, которые возвышались над художником на целую голову. Он вернулся в Париж с несколькими полотнами, на которых были изображены эти девушки, внушительные формы которых побудили его подчеркнуть их монументально-скульптурные достоинства. Полотно «Голландская красавица», изображающее нагую девушку в отделанной кружевами шапочке, выполнено в розово-серых тонах. Оно предвосхищает монументальные нагие фигуры, созданные им в начале 20-х годов. Непосредственным следствием этого визита в Голландию явилось серьезное увлечение скульптурой.
Наиболее ранними известными скульптурными работами Пикассо стали сделанные в 1901 году маленькая фигурка женщины и две выразительные, яркие маски — пикадора с переломанным носом и относящегося к 1903 году «Слепого певца», созданного с удивительной нежностью и воплотившего черты полотен «голубого» периода. Вслед за ними в 1905–1906 годах появились «Шут», «Наклонившаяся девушка, расчесывающая волосы», грациозные и в то же время крупные головки Фернанды и Анны Дерен. Благодаря Воллару оригиналы много лет спустя были вылиты в бронзе. Увлечение Пикассо скульптурой было столь велико, что какое-то время казалось, будто новый жанр отодвинет живопись на второй план. Но после этого многообещающего начала Пикассо вернется к своему новому увлечению лишь через 20 лет.
Несколько месяцев спустя после поездки в Голландию начался новый этап в творчестве Пикассо, известный под названием «розовый» период. «Голубой» период уступил место «цирковому» периоду, для которого были характерны менее грустные, загадочные Арлекины. На смену им пришли осязаемые предметы, и эстетические элементы приобрели более важное значение. Продолговатые формы и экспрессивные нарушения пропорций были отставлены в сторону, и полотна Пикассо стали обнаруживать влияние изучаемой им в Лувре греческой скульптуры примитивистского и классического периодов и египетского искусства, к которому он всегда проявлял интерес.
Тенденции классицизма явно видны в двух ранних полотнах этого периода — «Женщина с веером» и «Женщина в сорочке». В обеих картинах плавность манеры и стилизация жестов обнаруживают черты египетской живописи. По общему колориту они напоминают «голубой» период, но простые округлые формы и элегантные пропорции возвещают о наступлении нового этапа, который продлится около года. В это время Пикассо откажется от манерного искажения форм и приступит к поиску более упрощенных линий. В рисунках и картинах среди идиллической природы изображаются нагие юноши, ведущие послушных лошадей или сидящие на их спинах. Выполненная гуашью работа под названием «Водопой» — это набросок юношей и лошадей для более крупной картины, которую задумал, но так и не создал Пикассо. Она представляет собой великолепную композицию из нанесенных на полотно в классической манере линий. Животные и всадники образуют в центре овал, который подчеркивается выполненными в светлых и темных тонах вертикальными формами. Альфред Барр, характеризуя эти и другие изображения нагих юношей, писал, что в них «присутствует непретенциозное, естественное благородство форм и жестов, которые побуждают рассматривать таких официальных поборников „греческих“ традиций, как Энгр и Пюви де Шаванн, вульгарными и безжизненными».
Портрет Гертруды Стайн
Весной 1906 года Пикассо удивил Гертруду Стайн просьбой позировать ему. К тому времени они уже стали близкими друзьями. Внешне Гертруда, сама того не подозревая, выглядела экстравагантной: ее угловатая массивная фигура, ничем не примечательные черты и интеллигентное выражение лица в сочетании с грубоватым мужским голосом свидетельствовали о твердом характере. Предложение Пикассо выглядело странным, поскольку в тот период он вообще не нуждался в натурщиках. Изображаемые на портретах артисты цирка жили неподалеку, но он никогда не приглашал их к себе в студию для позирования. Эта «эксцентричность» выделяла его среди других художников. Кое-кто в шутку обвинял его в создании безработицы среди натурщиков.
Когда же Пикассо прибегал к услугам натурщиков, он обычно предъявлял к ним слишком жесткие требования. Гертруда вспоминала, что во время создания ее портрета ей пришлось провести у него в студии не менее восьмидесяти сеансов. «Пикассо сидел близко к холсту, стоявшему на очень маленьком мольберте, и был словно приколот к своему стулу. Он размешал коричневую и серую краски и приступил к работе». Фернанда занимала гостью выразительным чтением вслух рассказов Лафонтена.
Хотя Гертруде понравилась появлявшаяся на холсте схожесть с ней, созданное не удовлетворяло Пикассо. Поэтому работа продвигалась очень медленно. Однажды совершенно неожиданно Пикассо полностью закрасил голову Гертруды. «Когда я гляжу на вас, ваш образ ускользает от меня», — раздраженно сказал он. Прекратив работу над портретом, он уехал в Испанию. Портрет так и остался временно незавершенным. Поездка на родину летом 1906 года продолжалась несколько месяцев. По возвращении в Париж осенью Пикассо по памяти воссоздал голову этой известной хозяйки парижского салона и представил законченный портрет на суд Гертруды. Она с благодарностью приняла его, заявив, что он ей нравится. Друзья, пораженные суровостью похожего на маску лица, отозвались о портрете очень критично. Пикассо заявил: «Все считают, что на картине она совсем не похожа на себя. Пустяки! В конце концов она станет такой, какой я ее изобразил». Гертруда Стайн сохраняла этот портрет у себя до конца жизни и в завещании передала его музею «Метрополитен» в Нью-Йорке. Как бы в подтверждение его слов к тому времени все уже восхищались поразительным сходством Стайн с ее портретом. Эта картина — пример необыкновенно тонкого восприятия художником объекта, когда сила воображения позволила ему гораздо глубже проникнуть в изображаемый предмет, находясь от него на удалении, нежели когда он оставался перед глазами.