Елена Грицак - Эльзас и Страсбург
Старинный Риквир представляет собой большой музей под открытым небом, ведь он в основном застроен до середины XVII века. Кроме того, это местечко известно праздником Рислинга, который проходит в предпоследний выходной день июля.
Заурядный с виду городок Кайзерсберг преображается в канун Рождества, целиком превращаясь в подмостки для праздничных представлений. Его название связано с двумя знаменитыми личностями – Жаном Жеилэ де Кайзерсбергом, служившим в XV веке проповедником в Страсбургском соборе, и лауреатом Нобелевской премии мира Альбертом Швейцером, снискавшим славу не только в религии, но и в медицине, литературе, музыке. Первый был сыном императорского нотариуса и носил имя деда, рядом с которым провел свою молодость и которого очень ценил. Окончив два университета, он получил степень доктора, к тому времени успев прославиться своими проповедями может быть потому, что не боялся касаться очень деликатных тем, рассматривая, например, моральный облик служителей церкви. Видимо, критика была не слишком резкой, иначе даже риторический дар не помог бы молодому священнику подняться до такой престижной должности, как проповедник в столичном соборе. В этом качестве он успешно работал в течение 30 лет и, судя по отзывам современников, имел сильное влияние на прихожан.
Свое помпезное название Кайзерсберг получил из-за старой крепости, которую, по слухам, построил сам император
Если проповедник Кайзерсберг упоминается лишь на страницах летописей, то память о Швейцере живет в сердцах людей, книгах и портретах, которые сегодня можно увидеть даже в кондитерских. Мыслитель, провозгласивший основой своего мировоззрения подчинение ходу бытия, он покинул родину ради создания больницы в девственных лесах Африки. Через несколько лет доктор Швейцер вернулся домой, но это было уже в 1918 году, когда мир охватило равнодушие и отчаяние. Люди погрузились в апатию, страшная засуха сгубила нивы, спалила луга, призрак голода бродил в долинах Вогез. Включив землю Эльзас-Лотарингия в состав своего государства, французские власти довольно быстро улучшили экономику, не сумев добиться того же в остальных сферах жизни. Все германские чиновники вместе с жителями обеих областей, не пожелавшими признать Францию своей родиной, были высланы за Рейн.
Небольшой, но уютный «город кайзера» не может похвалиться имперскими масштабами
Семьи Швейцера это не коснулось, ведь он добровольно и по совести стал французским гражданином, как уже случилось с его родителями. Подобно многим эльзасцам, доктор принял нововведения, несмотря на то что считал родным языком немецкий и страстно увлекался немецкой литературой.
Обе культуры смешивались в быту жителей Эльзаса веками. Алеманский диалект, которым почти тысячелетие пользовались здешние жители, вовсе не означал принадлежность говорившего на нем к германской нации. Сегодня мало кто из местных делает четкий выбор – алеманский или французский, – и тем более никто не берет на себя труд задуматься, какой из этих языков для него родной. Здесь вопрос о национальной принадлежности часто решают житейские обстоятельства, например смешанный брак, склонности и привычки.
Музей Альберта Швейцера в Кайзерсберге находится в доме с колоннадой и башенкой, там, где врач-философ провел многие годы своей праведной жизни. Каждый из горожан бывал в нем не раз, и каждый может подтвердить, что влияние мыслителя распространяется дальше фахверковых стен. Нередки сцены, когда в какой-нибудь из деревушек, на первый взгляд глухой и провинциальной, владелец сувенирной лавки в ожидании редких посетителей читает не газету, не бестселлер или заурядный детектив, а труд Швейцера.
Альберт Швейцер – священник, врач, философ, писатель, музыкант, поклонник немецкой культуры и французской государственности
Музей Швейцера в Кайзерсберге
Жители Мюлузы тоже увлекаются философией, но приоритет все же отдают более земным занятиям, иначе город не смог бы достичь такого процветания. Его сердце – площадь Реюньон, окруженная многоцветными фасадами домов. В средневековые времена здесь проходили важные церемонии, а в будние дни шумело торжище, которому пришлось потесниться в середине XVI века, уступив немного места зданию городского самоуправления. Сохранившаяся и до сих пор действующая ратуша считается жемчужиной рейнского ренессанса. Еще одно ее значение заключается в памяти о прошлом, о том времени, когда Мюлуза была по-настоящему вольным, ревностно дорожившим своей автономией городом.
Ее статус сформировался еще при Фридрихе Барбароссе, а название произошло от первого водяного приспособления для помола зерна (от франц. moulin – «мельница»). Позже горожане вступили в Союз торговых городов, затем решили объединиться со швейцарскими кантонами, что при близости к основным коммерческим путям Европы положительно сказалось на экономике. Являясь приверженцами кальвинизма, веря, согласно этому учению, что успех в профессиональной деятельности служит подтверждением избранности, граждане вольной Мюлузы сознательно отделились и от католиков южного Эльзаса, и от лютеран северного.
К середине XVIII века знаменитое протестантское трудолюбие превратило город в островок мира и благополучия. Тогда о мюлузских ремесленниках знали далеко за пределами города, а сам он полностью оправдывал свое название «французский Манчестер». Уже в 1746 году здесь работала мануфактура, выпускавшая набивной текстиль, а к концу столетия таковых в маленьком городе было уже около 30.
На крыше мюлузской ратуши можно увидеть необычный предмет. Внушительного размера «камень болтунов» был водружен на здание после отмены закона, по которому его полагалось носить тем, кто был обвинен в разглашении коммерческой тайны. В большом зале ратуши находятся доски-таблицы со списками и символикой тех, кто правил городом в течение всей его истории. По обычаю, едва мэр уступает бразды правления преемнику, местный художник увековечивает имя бывшего отца города, не забывая дополнить текст каким-либо относящимся к нему знаком.
Площадь Реюньон располагается в самой старой части Мюлузы – Нижнем городе. Этот район поражает удивительным для провинции великолепием архитектуры. Главной его достопримечательностью, как и всюду в Европе, является собор. Храм Сент-Этьенн был построен в XII веке и позже украшен витражами. Поблизости от него устраивались на жительство орденские братья, сюда же стремилась попасть местная знать, которую в свое время сильно потеснили богатые промышленники. Так получилось, что резиденции индустриальных магнатов оказались невдалеке от квартала Ситэ, задуманного как место для расселения рабочих. В нем каждый мог стать владельцем неплохого жилья благодаря особым правилам финансирования и владения собственностью. Сегодняшний Ситэ Мюлузы ничем не напоминает бедняцкий район, представляя собой вполне респектабельный квартал вдоль канала, с тихими узкими улочками, располагающими к пешим прогулкам.
Путешествие по Винной дороге можно завершить посещением Экомузея (от греч. oikos – «дом»), открытого в 1984 году по инициативе Ассоциации сельских домов Эльзаса. Решив бороться за сохранение старых зданий, этот союз сумел получить участок величиной примерно в 20 га, где уже через несколько лет стояло 70 домиков. Население деревни составили сами сотрудники, а также добровольцы, согласившиеся превратить собственную жизнь в театр: представляя себя многочисленным посетителям, энтузиасты весь день ходят в национальных костюмах и занимаются старинными промыслами. На рынке Экомузея удивляет немыслимое разнообразие специй, фруктов, солений, и неудивительно, ведь театральные персонажи в самом деле крутят гончарные круги, стучат молотами в кузнице, мастерят телеги и кареты, пекут хлеб, ухаживают за живыми коровами и делают настоящее вино, например игристое «Cremant d`Alsace».
Одна из построек, охраняемых Ассоциацией сельских домов Эльзаса
При производстве эльзасского пенистого используются те же традиционные технологии, что и для шампанских вин. Однако, по отзывам истинных ценителей, оно намного уступает именитому соседу, поэтому, не отказавшись от дегустации напитка эльзасского, купить лучше бутылочку французского. Делают в Эльзасе и простые ароматные вина, непригодные для хранения, но прекрасно утоляющие жажду. Некоторые виноделы стараются выпускать собственную марку, делая авторские вина с оригинальными и привлекательными названиями. Впрочем, Эльзас не нуждается ни в модернизме, ни в экспериментаторстве, ведь каждый сорт на этой благодатной земле может самовыражаться по-разному, в зависимости от земли, рождающей виноград, и от рук того, кто его выращивает.
