Юрий Штеренберг - Истории, связанные одной жизнью
Однако, к сожалению, затея с использованием бесплатного адвоката ничего не дала. Из телефонного разговора с Bar Association я понял, что они, действительно, могут оказать бесплатную юридическую помощь малоимущему гражданину Америки, но только не по патентным проблемам. Здесь я, возможно, допустил ошибку и не воспользовался предложенным сенатором каналом “аварийной” связи по телефону с его помощницей. Я посчитал, что сенатор или те, кто готовил ответ на мое письмо, просто не все знали о Bar Association. Зачем ставить людей в неловкое положение – таковы были мои соображения. Что же все-таки я решил делать? Пуститься вплавь в одиночку. В библиотеке я нашел несколько неплохих американских книг – руководств по подготовке Application, и приступил к работе. Прежде всего, надо было воплотить общую идею в конкретные схемы и конструкции и выполнить некоторые расчеты. И только после этого, написав все документы на русском языке, я стал переводить их на английский. Сразу скажу, что, скорее всего, “в одиночку” я бы утонул на дистанции, но мне помогли. Очень помог совершенно незнакомый человек, Юрий Шерман, с которым меня познакомил мой бывший сотрудник. Шерман уже был автором нескольких американских патентов и с охотой делился своим опытом. Познакомился я с ним по телефону, и именно по телефону и по интернету мы долгое время общались, не видя друг друга. Это пример того, что и наши ’’русские” не защищены от “пагубного” влияния американского доброжелательства. Другим полезным помощником для подготовки документов, конкретно для редактирования моего уже английского текста, был мой внук Алеша. В марте 2003 мой Application на изобретение под названием “System for Safe Descent of People or Cargos” (Система для безопасного спуска людей или грузов) был зарегистрирован в американском Патентном бюро, а в сентябре следующего года описание изобретения было опубликовано этим бюро на www.uspto.gov. Переписка с бюро по различным формальным вопросам длится уже пять лет.
Не буду описывать особенности моего второго американского изобретения “Rescue device for snow avalanche victim” (Устройство для спасения жертвы снежной лавины). Скажу только, что Application на это изобретение зарегистрировано в январе 2006. По этой заявке пока все тихо.
Трудности написания и прохождения американских патентов отбили у меня охоту к дальнейшей изобретательской деятельности, несмотря на то, что материалы для третьего изобретения “Система для сбора плавающих жидких отходов в руслах рек и на морских просторах” почти что готовы. Можно только с сожалением вспоминать о хорошо освоенной мною системе патентования в России. И еще один вопрос – непонятно, почему в Америке меня потянуло на тематику Министерства по чрезвычайным ситуациям?
В период активного изобретательства и изучения языка моя, так называемая, писательская деятельность отходила на третий план. Но не умирала совсем. Во-первых, мне совершенно неожиданно понравилось описывать события давно и недавно прошедших лет, они становились ближе, в памяти всплывали, казалось бы, забытые эпизоды, а иногда появлялись такие детали, которые при их описании приобретали совершенно необычную для меня окраску. Во-вторых, с подачи людей, читавших отдельные главы, мне даже стало казаться, что у меня что-то получается, подчас интересное не только лишь для самых близких родственников. Когда же у меня появлялось свободное время, то такое занятие становилось важным само по себе, как занятие вообще, возможно, даже как средство от депрессии. Что я буду делать, когда план моего повествования будет выполнен, а это совсем не за горами, я пока не знаю.
Как же живется в Америке моей жене, Нонне? Из того, что написано в последних главах, это себе нетрудно представить. Первые несколько недель были для нее непростыми. Не знаю, можно ли это назвать депрессией, но очень часто наворачивались слезы, были грустные воспоминания о том, кто и что осталось в России. Но очень скоро ее оптимистическая натура взяла свое. Она все больше и больше стала получать удовольствие от американской жизни и, особенно, от американской природы.
Наш дом, как я уже писал, в основном заселен американцами, во всяком случае, людьми, родным языком у которых является английский. У Нонны с английским языком дела совсем плохи. Но незнание на слух ни единого английского слова не мешает ей не только смотреть американские фильмы, но и общаться с американцами. Мне кажется, что за три года, что мы здесь живем, Нонна стала одним из самых популярных среди американцев русскоязычным представителем нашего дома. Меня иногда даже раздражает такое горячее проявление приязни, которое заканчивается поцелуями. (И при этом ни одна из сторон не плюется.) Что же касается русскоязычных соседей, то с этими у Нонны отношения сложились по-разному. Но зато те, кто понял, с кем он (предполагается, что это она) имеет дело, относятся к Нонне тепло. Совсем недавно одна женщина, встретив нас в нашем дворе, сделала мне замечание: “Ну, как вы можете ругать Нонну. Вы посмотрите, даже невооруженным глазом видно, как из нее излучается доброта”. Все было бы хорошо, если бы только здоровье было получше.
Путешествия для американцев являются обязательной составной частью их образа жизни. Наши русскоязычные американцы с удовольствием и даже с азартом пользуются представившейся им возможностью повидать то, о чем в России когда-то нельзя было даже помечтать. За примерами далеко ходить не надо. Мой двоюродный брат и его жена не брезгуют в течение года никакими приработками, чтобы хотя бы один раз в году поехать туда, куда им захочется, причем совсем не за малые деньги. Эту их страсть образно представил один из родственников на очередном юбилее, нарисовав известную округлую часть нашего тела, пронзенную гвоздем. Не менее, а может быть, даже более странствует по свету Ноннин брат, Юра, также имеющий небольшую постоянную трудовую добавку к своему пособию. Кроме того, жена Юры, Нелла, работает в одном из туристических агентств Нью-Йорка, и в качестве поощрения ей предоставляют ежегодно бесплатную или льготную путевку в самые экзотические места мира. Но даже те, кто не имеет дополнительных материальных возможностей, почти каждый год отрываются от засиженного за год места. Я практически не знаю ни одного человека из моих знакомых, кто бы не побывал хотя один раз в России, не был в Мексике, в Канаде и ни разу не путешествовал по такой замечательной стране, какой является сама Америка.
По приезде в Америку мы с удовольствием осознали, что такая возможность предоставлена и нам. Но мы не торопились c ее реализацией вначале, вроде, из-за отсутствия свободных денег, а потом. Короче говоря, нам не удалось достаточно попутешествовать по Америке и, тем более, за ее пределами. Однако даже те места, где мы побывали, далеко не самые экзотичные, оставили впечатления, которые обычно помогают нам восстанавливать хорошее настроение. Попробую коротко рассказать о наших путешествиях. Буду стараться, если у меня это получится, не использовать восторженных определений и эпитетов, хотя они до сих пор просятся наружу.
Наше путешествие на Бермуды в 2002 длилось ровно неделю: в воскресенье отплыли прямо из Бостона, и в следующее воскресенье были уже дома. Шли мы по Атлантическому океану, в оба конца около четырех суток. Теплоход компании Norwegian Cruise Lane имел девять палуб, наша каюта была на восьмой. Видимо для того, чтобы мы не забывали, где мы находимся, уже перед Бермудами, наверно, в том самом треугольнике, нас немного покачало.
На подходе к порту города St. Georges, мы увидели совершенно необычное зрелище – город был чисто белого цвета. Было впечатление, что это оптический эффект, но на самом деле оказалось, что крыши всех домов города, повторяю, всех, покрыты белой черепицей. Остров был открыт в начале шестнадцатого века испанским мореплавателем Хуаном де Бермудес, с конца семнадцатого входит в состав Британской империи. Это, в частности, проявляется и в том, что движение на острове непривычное для нас – левостороннее. Улицы и здания в городах острова чистые и аккуратные и напоминают, по нашему представлению, колониальные города прошлых веков.
Через несколько лет мы совершили следующее путешествие, на Ниагару. Мы подъехали с американской стороны и сели на небольшой пароход с пристани, расположенной ниже водопада. Это было в середине октября, погода была нормальной, можно сказать, даже хорошей, но когда мы подъехали к Ниагаре, а был уже глубокий вечер, она стала резко ухудшаться прямо на глазах: вначале пошел дождь, а на пароходе уже дождь смешался со снегом и подул сильный ветер. Нам еще на берегу раздали фирменные, ниагарские, плащи, но и они плохо нас защищали. Пароход начал подниматься вверх по течению, и мы подплыли, можно сказать, прямо к водопаду, снизу. Зрелище было просто фантастическим, и нереальность картины усиливалось злой непогодой, качкой и мощным едва переносимым рокотом падающей воды. Именно из-за этого рокота индейцы племени Ирокезов дали водопаду имя Ниагара, что на их языке означает “Гремящие воды”. К сожалению, эти обстоятельства не способствовали нормальным фото- и киносъемкам, но и те и другие все же были сделаны.
