Юрий Штеренберг - Истории, связанные одной жизнью
Больше того, проживая в доме, заселенном в основном американцами, если оказываешься с кем-либо из них лицом к лицу, к тебе обязательно обратятся с каким-то общим вопросом, например, о погоде, и с охотой продлят разговор. Зная при этом твои языковые возможности. Вообще волонтерство очень распространено в Америке. Повсеместно создаются группы из нескольких человек, я имею в виду русскоязычных, и с ними занимается английским языком американец, чаще всего американка, бесплатно и очень охотно.
Конечно, большинство эмигрантов, не владеющих в достаточной степени английским, и я в их числе, чувствуют, при всем при том свою неполноценность. Еще за много лет до отъезда я начал заниматься английским, но эти занятия были, к сожалению, бессистемные, от случая к случаю, и в результате драгоценное время, когда человек наиболее восприимчив к изучению языка, было упущено. Меньше чем через год после нашего приезда в Америку я решил заняться английским, причем, самым серьезным образом – я поступаю в один из американских колледжей, Roxbury Community College, на отделение ESL (English Second Language) – английский как второй язык. Для поступления нужно было сдать экзамен по английскому языку. Как потом выяснилось, этот экзамен походил на беспроигрышную лотерею и мог иметь только три результата. При полном незнании языка предлагалось поступить на двухмесячные платные подготовительные курсы, при хорошем знании зачисляли сразу на второй курс, а если ни то ни се, то абитуриент зачислялся на первый курс. Я был зачислен на первый. Занимался я в college c интересом – а как может быть иначе.
Преподаватели у нас были, в основном, американцы, и проблема взаимного понимания, безусловно, существовала и у меня, и у других русскоязычных студентов, которые в нашей группе составляли примерно половину. Однако большинство из них жили в Америке уже несколько лет, некоторые даже больше десяти и, поэтому у них с разговорной практикой и общением было несколько лучше, чем у меня. С большинством из этих людей мы проучились не один год, подружились, иногда встречаемся или перезваниваемся с большим удовольствием и поныне. По правде говоря, надо было бы рассказать о многих из них, по сути дела, обо всех, но формат книги этому не очень соответствует. Упомяну здесь только Людмилу Мирную и ее мужа Александра. Они организовали в Бостоне литературное объединение “Наш автограф” и ежегодно уже много лет выпускают литературный альманах, в котором публикуются русскоязычные авторы – поэты и прозаики – на мой взгляд, хорошего уровня. Уже это само по себе говорит о многом, но удивительно то, что альманах распространяется в Америке и в ряде других стран бесплатно, а все издательские расходы семья берет на себя. Никакие предложения авторов альманаха участвовать в этих расходах Мирными не принимаются. Кстати, ни Александр, ни Мила по образованию не филологи.
Остальная часть нашей группы не была стабильной и каждый год или полгода в основном менялась. Я, наверное, не смогу перечислить все национальности, представителями которых они являлись. Некоторые из них практически владели разговорным английским, но имели проблемы с грамматикой и письмом, а это мешало их дальнейшему образованию. Одним из методов обучения, используемых нашими преподавателями, было объединение учеников по парам. Хуже всего было тогда, когда тебе в пару назначали китаянку – и так плохо на слух воспринимаешь английский, а тут еще добавлялся жуткий специфический акцент.
Нам повезло, в нашем колледже выплачивали стипендию, от 700 до 1200 долларов в семестр, не такую уж малую по нашим финансовым масштабам. Для получения полной стипендии нужно было иметь 12 кредитов – учебную нагрузку 12 часов в неделю. Занятия в колледже оказались весьма трудоемкие. Первое время я добирался до колледжа на городском транспорте – автобус-метро-автобус – примерно полтора-два часа в один конец. День занятий, таким образом, был загружен достаточно полно. На следующий день надо было несколько часов потратить на выполнение домашних заданий. На все остальное из недельного бюджета оставалось уже не так много времени.
Начиная со второго или третьего семестра, студентам предлагалось, по желанию, но это входило в суммарную учебную нагрузку, посещать также уроки по обучению процессу печатания документов на компьютере, основам рисования, теории музыки и даже пению в хоре. Должен сказать, что в течение пары лет я с интересом посещал все эти занятия. И мне кажется, что не напрасно. Я научился правильно составлять американские документы, печатать на английском, правда, не быстро, но восемью пальцами (по-русски я печатаю только двумя пальцами), выстраивать перспективу на рисунке (даже нарисовал автопортрет, который некоторым, в том числе учителю, показался весьма похожим на оригинал). Как ни странно, но я получал большое удовольствие и от посещения хора.
Однако главная задача не была решена – английским языком я так и не овладел. Нельзя, конечно, сказать, что занятия в колледже мне ничего не дали. Я неплохо освоил английскую грамматику, существенно увеличил словарный запас, лучше стал читать и писать по-английски, сейчас могу общаться с соседями и встречными на улице, посещать некоторых докторов без переводчика, иногда у меня получаются деловые разговоры по телефону. Я с удовольствием прочел десятка два английских книг, в основном, детективов, в течение года по часу в неделю разговаривал с соседкой-американкой. Однажды я даже был выделен в приказе по факультету в числе лучших студентов. Но почти не понимаю дикторов по радио и телевидению, актеров в кино и вообще всех кто говорит по-английски с нормальной, а не замедленной, скоростью. К сожалению, преодолеть возрастные законы мне не удалось.
Одним из самых легких элементов адаптации к Америке является выезд на американские дороги. Прежде всего, следует напомнить о доступности самих автомобилей. При очень широком диапазоне цен на них, нижней границы практически не существует. Если тебе захотелось иметь машину, а материальные возможности пока отстают от желания – обычная ситуация для эмигранта, то можно купить used car на ходу за несколько сот долларов. Больше того, я знаю несколько случаев, и мой двоюродный брат в их числе, когда религиозные организации дарят поддержанные автомобили новым американцам. Кстати, избавиться от старой машины в Америке не всегда просто. Для того чтобы сдать такую машину на свалку, надо платить деньги.
Теперь о процедуре получения license – водительского удостоверения, являющегося в Америке одновременно основным удостоверением личности. Процедура состоит из двух этапов: сдачи письменного экзамена по правилам вождения – получение permit, то есть разрешения на вождение автомашины в присутствии инструктора, и контрольная езда по городу с инспектором-полицейским. Во время письменного экзамена производится проверка зрения – и больше никаких медицинских проверок не требуется.
Я никогда не считал себя водителем-асом, но все же не думал, что сдам экзамен на вождение американскому инспектору лишь c четвертого захода. Первые два раза я приезжал на своей машине, которая была – нет, без брака, но с задуманным “конструктивным упрощением” – без усилителя руля. Сопровождавшие меня при покупке двое приятелей-консультантов, имевшие нормальные японские машины, даже не удосужились сесть за руль и проехать хотя бы десять метров. Я же сел и почувствовал, что руль тяжелый, но в пьяном угаре от такой замечательной покупки, про себя решил, что так, видимо, и должно быть. Машина была почти новая, наверно, руль еще не разработался или его можно отрегулировать. Но все эти глубокие мысли я держал при себе, и ни продавцу, ни моим помощникам ничего не сказал. Для того чтобы рулить, это я во всей полноте почувствовал тогда, когда машина была уже дома, надо было не просто прикладывать усилия, а очень большие усилия. Когда приехавший к нам в гости в 2002 наш сын сел за руль моей машины, он проехал порядка пяти минут и тут же остановился: “Нет, я такой руль поворачивать не могу, у меня не хватает сил”.
Так вот, при первой попытке сдачи экзамена попался довольно терпеливый инспектор, который старался не замечать того, что я делаю с рулем, вернее, того, что руль делает со мной. Были у меня какие-то ошибки, и он с полным основанием записал их в экзаменационном листе, вроде все правильно. Второй инспектор, с ужасом наблюдал за мной, когда мы еще только отъезжали от стоянки, и даже не дал мне выехать со двора автоинспекции. В третий раз я поехал уже не на своей машине, а на машине товарища, которая, в отличие от моей, имела автоматическую коробку передач. В общей сложности я потренировался езде с автоматом минут тридцать-сорок, машина-то не моя, и во время экзамена я больше внимания уделял не совсем обычному для меня рычагу автомата, чем дороге. К сожалению, этот не очень удачный выбор автомобиля проявился не только в отсутствии усилителя руля, но и в других конструктивных и фирменных недостатках, не позволяющих мне почувствовать, что я езжу и буду ездить на настоящей “американской” машине.
