Джордж Локхард - Наша фантастика № 2, 2001
— Как нормальную с уклоном в хорошую. Вообще, нашу фантастику невозможно оценивать в каких-то абсолютных единицах, то есть стремясь привести ее к невесть кем проградуированной шкале от «ужасно» до «бесподобно». Нельзя оценивать ситуацию и через сравнение с Западом. Только сравнения в рамках последнего десятилетия будут сколько-нибудь корректны, верно? Потому как ушедшее — не воротишь, не говоря уже о том, что ничего эдакого мы на самом деле не потеряли.
У меня вот был недавно спор с одним крупным петербургским издателем. Он мне говорит: «С отечественной фантастикой дела обстоят плохо, это очевидно: у нас номенклатура и тиражи на порядок-два ниже, чем на Западе». Я отвечаю: «Так и что? А когда такое было, чтобы у нас, я имею в виду Россию, СССР и постсоветское пространство, тиражи и номенклатура фантастики были сравнимы с западными? Разве только в 2000 году до н. э., когда и там и сям тиражи равнялись нулю».
Что касается количественных показателей — так у нас расцвет, елки-палки! Это по любому книжному рынку видно. Расцвет — по сравнению с началом 1999 года, например. И попробуйте с этим поспорить!
Предвижу твой вопрос: «Да что тиражи? Ты мне про качество, про качество скажи! Как там образы, поэтика, метафоры, идеи, мысли, ритм, динамика, сбалансированность сюжета, психологизм?»
Вот. Качество. Я не принадлежу к тем людям, которые считают, что половина всех наших фантастов гонит низкопробные боевики, что они все-де не писатели, а «авторы» (разница, можно подумать), что они сильно портят, оглупляют или развращают аудиторию. Развращать, кстати, надо бы больше, а портит и оглупляет все, к чему ни прикоснись, это общее свойство всех вещей подлунного мира.
Так вот — качество. Оно бывает разное. Если бы я был большим поклонником «старых добрых времен» и, соответственно, советской фантастики, я бы горестно вздохнул и сказал, что в целом качество ухудшается. Если бы я восхищался западной фантастикой, я бы сказал, что в России никто до уровня и масштаба Айзека Азимова (условно) не поднялся, а потому у нас тут перманентная гуманитарная катастрофа.
Но в том-то все и дело, что я не первое и не второе. За десять лет возник целый новый мир. Такой, какого раньше просто не было! Разве это плохо? Этот мир — литературный, разумеется, — развивается, вырабатывает свои законы, свои внутренние языки и ценности. Это хорошо? Безусловно. А значит, ситуация в нашей фантастике — хорошая.
— Можешь ли ты выделить в своей библиографии произведения, которые сам считаешь наиболее удачными?
— «Карл, герцог», «Боевая машина любви» и «Светлое время ночи». Но вопрос жестокий, обычно от таких пытаются уйти.
— Получи еще один жестокий вопрос: каковы твои дальнейшие планы? Какие направления в своем творчестве ты собираешься развивать?
— Что-то не припомню я писателей, которые отвечали бы на подобный вопрос сколько-нибудь внятно. Братья Стругацкие вообще махали руками: «Как можно! Тайна творчества! Только выдашь — а она фьють! И нет ни тайны, ни вдохновения». Вспоминается также Наполеон, который грозился съесть не то свою подушку, не то треуголку, если она узнает о его планах.
Отвечу обтекаемо: планы, конечно, есть, и их, как всегда, в три раза больше, чем мог бы осуществить целый Дважды Краснознаменный Ленинградский Писательский Округ. Поэтому и направления я хотел бы развивать все, а заодно еще и заниматься поиском новых.
Впрочем, на уровне намеков… Из наиболее актуального сейчас наиболее близки к осуществлению проекты, развивающие два разных направления: технобоевик и фэнтези. Ну, про фэнтези я уже проговорился выше, это «Хроники Дома Лорчей». А про технобоевик проговариваться не буду, можно ведь и впрямь потерять вдохновение вместе с тайной.
— У меня закончились жестокие вопросы. Огромное спасибо за интервью.
— Не за что. Кстати, вопросы были хорошие, половину из них я и сам не решился бы себе задать.
Беседовал с автором Василий Мельник БИБЛИОГРАФИЯ АЛЕКСАНДРА ЗОРИЧАHeraldica (Геральдика. Малые сочинения). — Харьков: Похищение Европы, 1996. — 88 с.
(Переиздание: // Митин журнал. — СПб., 1999. — № 57. — С. 320–480).
Знак Разрушения. — М.: ЭКСМО, 1997. — 400 с. — (Абсолютная магия).
Семя Ветра. — М.: ЭКСМО, 1997. — 464 с. — (Абсолютная магия).
Пути Отраженных. — М.: ЭКСМО, 1998. — 448 с. — (Абсолютная магия).
Люби и властвуй. — М.: ЭКСМО, 1998. — 448 с. — (Абсолютная магия).
(Переиздание: М.: Центрполиграф, 2001. — 489 с. — (Перекресток богов).
Ты победил. — М.: Центрполиграф, 2000. — 489 с. — (Перекресток богов).
Сезон оружия. — СПб.: Северо-Запад, 2000. — (Перекресток миров).
Кн. 1. Сезон оружия. — 416 с.
Кн. 2. Последний аватар. — 420 с.
(Переиздание: М.: Центрполиграф, 2001. — 489 с. — (Перекресток миров).
Боевая машина любви. — М.: Центрполиграф, 2001. — 490 с. — (Перекресток богов).
Светлое время ночи. — М.: Центрполиграф, 2001. — 490 с. — (Перекресток богов).
НОВАЯ ФАНТАСТИКА:
рецензии
Его прощальный поклон
Макс Фрай. ЛАБИРИНТ МЁНИНА. — СПб.: Азбука; М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2000. — 416 с. — 25 000 экз. — (Макс Фрай: Собрание сочинений).
Макс Фрай совершил чудовищное преступление: он завершил сериал «Лабиринты Ехо».
Как у него рука поднялась? Как он осмелился лишить многочисленную тусовку фанатов сладостного предвкушения новой книги? Как ему не стыдно было прямо в аннотации написать: «Это последняя книга про Ехо»?
Садист.
Впрочем, из трех повестей, вошедших в книгу, лишь «Тихий город» непосредственно связан с роковым решением маэстро прервать столь успешный сериал. «Белые камни Харумбы» и «Лабиринт Мёнина» вполне могли быть выпущены в любой другой книге про Ехо: по-прежнему две трети текста герои едят и пьют всякие вкусные вещи, а также сладко спят и оттачивают друг на друге свое остроумие. По-прежнему главный герой ведет себя неадекватно логике современного человека, за что, собственно, и любим читателями (например, когда гнусный старый колдун пытается обманом завладеть его молодым и здоровым телом, сэр Макс отнюдь не чувствует ненависти к агрессору — напротив, он проникается глубоким уважением к этому пожилому человеку, который даже на смертном одре не потерял присутствия духа и желания жить дальше). По-прежнему персонажи сериала ухитряются попадать в самые невероятные ситуации, кажущиеся безвыходными, и успешно из них выпутываться. Две эти повести вряд ли принесут Фраю новых поклонников, поскольку очень сильно связаны, в том числе перекрестными ссылками, с предыдущими произведениями сериала (начинать с них «Лабиринты Ехо» все равно что смотреть с середины «Твин Пикс» и пытаться что-либо понять при этом). Однако старые фанаты наверняка останутся довольны, так как данные произведения содержат все необходимые элементы сериала, многократно отработанные Фраем ранее, но продолжающие греть душу заядлым поклонникам сэра Макса.
Повесть «Тихий город» гораздо сложнее и по своему трагическому накалу поднимается до вершин «Рагнарёка». Пересказывать это произведение было бы кощунством и преступлением перед человечностью, все равно что заранее называть имя убийцы человеку, собирающемуся читать роман Агаты Кристи, — хотя после выхода книги прошло уже достаточно много времени и к настоящему моменту уже вряд ли остались несчастные, которые ухитрились не прочитать «Тихий город». Фрай напоследок раскрывает все карты и дает блестящее и жуткое обоснование невероятной везучести сэра Макса, которая порой так раздражала в предыдущих книгах (да нет, уважаемые коллеги, он вовсе не Антихрист — им он уже был в «Рагнарёке»). Сэр Макс попадает в самую страшную переделку в своей жизни — он оказывается вновь выброшенным в наш грязный, серый, скучный мир без права возврата в Ехо, что для него, да и для читателя, гораздо хуже смерти и вечных мук в геенне огненной. Герой вновь превращается в обывателя без малейшей надежды когда-нибудь снова стать героем, ибо в нашем мире его магические навыки бесполезны. Душераздирающий финал — Холмс исчезает в грохочущих водах Рейхенбахского водопада.
Впрочем, опыт того же Конан Дойла убедительно доказывает, что навсегда избавиться от осточертевшего героя, которого обожают массы, автору совсем не просто… Хитрый Фрай предусмотрел и такой поворот событий, при котором бесконечные потоки слезных читательских просьб вынудят его когда-нибудь продолжить сериал. При всей суровой окончательности приговора сэру Максу последний абзац «Тихого города» ненавязчиво намекает на возможное продолжение…
Василий МидянинВозвращение изгоя
Юрий Никитин. ИЗГОЙ. — М.: Центрполиграф, 2000. — 461 с. — 25 000 экз. — (Миры: Трое из Леса).
