Михаил Ахманов - "Полдень, XXI век", 2010, № 08
Итак, не в парниковом эффекте дело и не в изменении климата. Реальная проблема такова: с ростом населения планеты, с развитием науки, технологии и промышленности, с повышением комфорта жизни мы становимся все более уязвимыми для природных катастроф. Нам кажется, что катастрофы происходят чаще, но это иллюзия; они случаются чаще в местах расселения людей, потому что эти территории увеличились. Кроме того, они ведут к губительным техногенным последствиям, ибо мы создали искусственную среду обитания, от которой полностью зависим. Если город разрушен землетрясением, мы не можем, как встарь, возвести избу вместо панельной многоэтажки, сложить печь и отправиться в тайгу за дровами и дичью. Если нам не окажут помощь, мы умрем.
Кроме того, развитие авиатранспорта и связи сделало легко досягаемой любую точку планеты. За считанные часы мы можем оказаться в Китае, Таиланде или любом другом месте у лазурных вод, которые внезапно вскипят и обрушатся на берег. Если мы сами не станем выжившими очевидцами, средства массовой информации покажут нам картины бедствий во всех ужасающих подробностях. Это укрепит иллюзию того, что число катастроф растет с каждым годом — ведь тридцать лет назад мы таких репортажей не видели.
Еще раз напомню обозначенную мной проблему: с ростом населения и прогрессом в сфере технологии человечество становится более уязвимым для природных катастроф. На первый взгляд такая мысль кажется алогичной, ибо мы твердо усвоили: прогресс для того и существует, чтобы жизнь сделалась удобнее, богаче и, главное, безопаснее. Но это расхожее мнение обывателей. Прогресс — палка о двух концах: он увеличивает безопасность в нормальных природных условиях, а в экстремальных (катастрофы) работает в обратную сторону. К тому же и в нормальном случае прогресс не в силах защитить абсолютно всех — нас слишком много. Достаточно вспомнить о голодающем населении Индии, Китая и африканских стран.
В дальнейшем, если не сократить население планеты и не создать более безопасные технологии, ситуация лишь усугубится. В результате страны, которые считаются развитыми, будут тратить все больше средств на ликвидацию последствий природных и техногенных катастроф на собственной территории и на помощь другим, менее продвинутым державам. Эта помощь вынужденная, особенно если катастрофа случилась у соседей, — не поможешь им, через границу хлынет поток голодных обозленных беженцев, а то и облака радиоактивной пыли. Подобные процессы уже налицо: чернобыльская катастрофа, катастрофа на Саяно-Шушенской ГЭС, восстановление которой потребует огромных средств, катастрофа на Гаити, которую вынуждено ликвидировать мировое сообщество, незаконная миграция в США из Мексики, а в Россию — из Китая и стран Средней Азии. Скорее всего, лучше не будет, будет хуже. Эту тенденцию нужно учитывать в футурологических прогнозах.
Какие же следуют выводы из всего вышесказанного? Не будем останавливаться на тривиальном, на развитии безопасных технологий и поиске альтернативных источников энергии, на системе космического наблюдения за погодой, сейсмоустойчивом строительстве, возведении плотин и дамб, производстве ракет для расстрела астероидов и переселении на Луну. Это очевидные меры, которые, возможно, дадут эффект, а возможно, окажутся человечеству не по карману. Но есть решение более простое: тратить деньги не на борьбу с мифическим глобальным потеплением, а на противозачаточные средства и их всемерную рекламу. С этой точки зрения Анфиса Чехова, пропагандирующая безопасный секс, имеет много большую заслугу перед цивилизацией, чем нобелевский лауреат Альберт Гор.
Антон Первушин
Эволюция номер два
(Очерк из цикла «Угрозы будущего»)
Верующие люди убеждены, что всё живое на Земле создал Бог и только ему принадлежит право на то, чтобы «вдыхать» жизнь в мертвую материю. Однако с возникновением цивилизации человек неоднократно бросал вызов Создателю, претендуя на то, чтобы сравниться с ним по мощи и возможностям. В начале XXI века мы вплотную подошли к границе, после пересечения которой можно будет говорить о наступлении новой эры в человеческой истории. Наши ученые и в самом деле уподобятся богам, «запустив» новую эволюцию существ, которые, возможно, никогда не возникли бы на планете без человеческого вмешательства.
Первым человеком, вознамерившимся создать живое из неживого, считается известный европейский алхимик Альберт Великий. Об этом существует свидетельство его ученика — крупнейшего католического философа Фомы Аквинского. Фома рассказывал, как однажды он навестил своего учителя. Дверь ему открыла незнакомая служанка, двигавшаяся странными замедленными рывками и говорившая столь же замедленно, с паузами между фразами. Будущий философ испытал чувство сильного страха в ее обществе. Страх оказался столь велик, что вызвал приступ агрессии — Фома Аквинский набросился на служанку и несколько раз ударил посохом. Служанка упала, и из нее вдруг высыпались какие-то механические детали. Выяснилось, что женщина была искусственным существом (андроидом), над созданием которого Альберт Великий работал в течение тридцати лет.
В то же самое время над сотворением искусственного человека бился испанский алхимик Арнольд де Вилланова, чьи достижения позже использовал Парацельс, создавший подробный рецепт выращивания гомункулуса. В своей работе «О природе вещей» Парацельс написал: «Много споров шло вокруг того, дали ли природа и наука нам в руки средство, с помощью которого можно было бы произвести на свет человека без участия в том женщины. По-моему, это не противоречит законам природы и действительно возможно…»
Рецепт Парацельса по производству гомункулуса таков. Первым делом необходимо поместить в колбу-реторту свежую человеческую сперму, затем запечатать сосуд и закопать его на сорок дней в конский навоз. В течение всего периода «созревания» гомункулуса надлежит непрестанно произносить магические заклинания, которые должны помочь зародышу обрасти плотью. По истечении этого срока колба открывается и помещается в среду, температура которой соответствует температуре лошадиных внутренностей. Сорок недель маленькое существо, родившееся в колбе, нужно ежедневно подпитывать небольшим количеством человеческой крови.
Парацельс заверял, что если всё сделать правильно, на свет появится младенец, который затем вырастет до нормальных размеров и будет отвечать на самые сокровенные вопросы бытия.
В оккультной литературе того времени имелись и другие технологии изготовления гомункулуса, но все они так или иначе перекликались с рецептом Парацельса, отличаясь от него лишь деталями.
Выращивание гомункулусов считалось не только трудным, но и опасным занятием, потому что неверные действия могли породить ужасное чудовище. Угроза исходила и со стороны Церкви, которая запрещала под страхом смертной казни производить человека неестественным образом. Но тяга к «высшему знанию» для алхимиков всегда была сильнее церковных догматов: то и дело находились храбрецы, заявлявшие, что они покорили неодушевленную природу.
«Синтетическая» биология
Первыми к созданию реальных, а не мифических «чудовищ из пробирки» подошли генные инженеры, которые предполагают получать нужные нам виды животных и растений, не дожидаясь милостей от природы.
На основе их многолетних разработок по усовершенствованию живых существ путем подбора новых генетических комбинаций возникла молодая наука — «синтетическая» биология.
«Синтетические» биологи определяют три главные цели новой научной дисциплины следующим образом.
Во-первых, они стремятся узнать о жизни как можно больше, строя ее из атомов и молекул, а не разбирая на части, как делалось раньше.
Во-вторых, они предполагают сделать генную инженерию достойной ее названия — то есть превратить из искусства одиночек в строгую научную дисциплину, которая непрерывно развивается, стандартизируя предыдущие искусственные создания и повторно комбинируя их, чтобы делать новые и всё более сложные живые системы, которых раньше не существовало в природе.
В-третьих, в самой дальней перспективе предполагается стереть границу между живыми существами и машинами, чтобы прийти к «киборгам» — программируемым организмам.
Практических приложений у новой науки может быть неограниченное количество. Например, она открывает путь к созданию специальных микробов, которые буквально из мусора производили бы сложные и дефицитные лекарства, чем резко снизили бы их себестоимость. А можно, например, создать биодетектор мин: геномодифицированные бактерии распыляют на местности, и там, где есть тротил в почве (а он неизбежно просачивается из мины наружу), бактерии синтезируют особый флуоресцентный белок, который светится в темноте, указывая местоположение смертельной угрозы. Схожие бактерии можно использовать в медицинской диагностике.
