Михаил Ахманов - "Полдень, XXI век", 2010, № 08
Президент удовлетворен. Да что там — доволен. Он перекладывает бумаги, лежащие в папке, цокает языком, потирает руки. Министр сидит насупившись, не разделяя восторгов главы государства.
— За первые две недели эксперимента в Москве раскрыто тридцать особо тяжких… — торжествует президент. — Это супер! Пока говорю неофициально, но можете уже сверлить дырочку для ордена.
— Если считать с областью, то пятьдесят восемь особо тяжких, — уточняет министр. Обещание скорой награды его почему-то не радует. — Из них двадцать — «висяки», остальные — свежак…
— Пакет чипсов с беконом, — сказал оперуполномоченный УБОП майор Сергей Таранин. На нем была новенькая форма с шевроном на левом рукаве. — Ну и «девяточки» бутылку, само собой, и смотри, чтоб холодненькая была. Чуешь, какое к вечеру пекло?
— Извини, командир, «девятки» вообще никакой не осталось, — ответили из глубины киоска, — ни холодной, ни теплой. Вон тот мужик перед тобой только что три последние взял.
— Один — и целых три взял? Вот сука! — искренне обиделся майор. — Ему, значит, все, а нам, значит, хрен? Ну ла-а-адно… Эй, чмо, а ну стой! — Оперуполномоченный рванулся в переулок вслед за ускользающей тенью. — Стой, бля, кому я сказал! Милиция! Стой, стрелять буду! Стой, считаю до трех! Раз!
Тень не послушалась, и тогда майор, ошалев от такой наглости, рванул из кобуры табельный «грач». Ба-бах! — силуэт ойкнул, оступился и со стеклянным звоном кувыркнулся на асфальт.
Еще не добежав до тела, оперуполномоченный понял, что беглец жив, но абсолютно бесполезен: при падении три вожделенные «девятки» превратились в маленькое озерцо с пивным запахом и блестящими островками бутылочных осколков. А среди осколков в пивном море плавали… ох, мать моя женщина! Откуда ж у такого чмошника столько новеньких купюр? Он их печатает, что ли?
Тем временем в переулок уже заскакивал киоскер, скуля на ходу о том, что эта падла расплатилась за пиво фальшивой пятихаткой! Ну прям совсем настоящей, прям один в один, сразу не отличить, но — ты только глянь, командир! — без водяных знаков…
Президент улыбается. И это не отрепетированная, для публики, улыбка, а настоящая, живая. Всякий чиновник, которому глава государства так улыбается, может абсолютно не беспокоиться о своем будущем. Но министр внутренних дел почему-то не спокоен. Он ерзает на гостевом кресле, словно принцесса на горошине.
— Итак, сколько ваших сотрудников вы представили к наградам? — интересуется президент.
— Девятнадцать человек, — отвечает министр. — Но… — Не договорив, он вздыхает. Ему явно не по себе.
— Как же мы его остановим? — спросил у своей рации старший сержант Иван Несмеянов. Сержант Денис Терехов стоял рядом и прислушивался к разговору. — По инструкции, шоссе можно перегораживать грузовиками, а здесь на трассе нет ни одного.
— А мне по хрену, как вы его остановите, — задушевно ответила рация голосом капитана. — Хоть легковушки ставьте поперек, хоть сами ложитесь. Но если упустите эту «тойоту», генерал с нашего майора шкуру спустит, майор с меня две, а я с вас по десять. Потому что, кроме инструкции, есть еще магнитола, и ее у внука генеральского сперли те самые козлы на «тойоте». Приказываю действовать по обстоятельствам. Поняли?
— Так точно! — хором ответили сержант и старший сержант, переглянувшись, и начали действовать по обстоятельствам.
Для начала они притормозили первый попавшийся ВАЗ-2115. Пока водитель, мужичок с внешностью старого крота, суетливо озираясь, шарил в поисках прав и техталона, мальчик лет восьми на заднем сиденье весь изнылся. Сначала он хотел пить, потом к маме, потом вот этот милицейский свисток и чтобы сразу же свистнуть.
— Слушай, малый, ты бы лучше заткнулся, — буркнул, наконец, сержант Денис Терехов. — А то вот я твоего отца щас арестую.
— Вы чего, какой он мне отец? — отмахнулся мальчик. — Я его первый раз в жизни вижу. Подобрал меня на детской площадке, обещал отвезти к маме, и три часа уже непонятно куда-то едем.
— Не слушайте Васю, Вася шутит, — пробормотал водитель. Он нервно рванул ручку бардачка, и оттуда на сиденье хлынули цветные фотки. Такой странной порнухи оба патрульных в жизни не видели…
Наконец-то президент обращает внимание на хмурое лицо министра.
— Вы здоровы? — участливо спрашивает он. — Все в порядке?
— Так точно, — отвечает министр. И вдруг добавляет: — Никак нет, не все в порядке. Там, в папке… две последних страницы…
Президент перелистывает страницы, находит нужные, углубляется в чтение. Потом поднимает глаза на министра и удивленно спрашивает:
— Но почему они уходят? Почему?
…Крот-педофил, закованный в наручники, был положен на землю, а вскоре к нему в компанию добавились еще четверо: молодой парень в свитере, перевозивший сумку с брикетами белого порошка, два квадратных амбала, у которых в багажнике нашлась чьи-то отрезанная нога, и гладко выбритый старик с грудой золотых слитков на заднем сиденье. Вокруг них бродил мальчик, оказавшийся Толей, и свистел в милицейский свисток. Поперек шоссе уже стояли «хонда», джип «гранд-чероки» и «шевроле ланос».
Снова ожила рация. Сквозь шум и треск атмосферных помех раздался озабоченный голос капитана:
— Отбой. Разблокируйте шоссе. Никого не тормозите, повторяю, никого. А лучше отсидитесь в лесу. Пусть все едут куда хотят.
— А как же генерал? — спросил старший сержант Иван Несмеянов.
— Генерал убит, только что. Вышел погулять с собакой и наткнулся на рецидивиста Паленого, прямо на улице, случайно. А тот в розыске с девяносто шестого, вот они друг друга и положили… И майора нашего час назад грохнули. На него соседи сверху протекли, он пошел права качать, дверь перепутал, а там оказались шахиды, ну и рвануло всех… Везде, короче, полная херня творится. Какая-то нелюдь на нас отовсюду прет. Ворье, бандюганы, террористы. На каждом шагу, передохнуть некогда… Мы что им, бобики, за всех отдуваться? Не знаю, как вы, а я не для этого в органы пошел. Я на это не под-пи-сы-вал-ся…
Президент смотрит на министра. Только сейчас глава государства замечает, что шеврон на министерском рукаве пришит криво.
— А-а, без толку, — морщится министр. — Я уж давно вытащил и выкинул эту дрянь, а все равно не помогает. Изобретателя дергал, он тоже не в курсах. Выходит, эта хренова вероятность к нам вроде прилипла. Что делать, не знаю… Я ведь вчера на коллегии чуть двух губернаторов не арестовал, — жалобно добавляет министр. — Еле-еле удержался. По коридору нормально пройти не могу. В столовую загляну — кража. В сортир зайду — коррупция. В гольф приехал поиграть — так пока дошел до пятой лунки, встретил на поле Мавроди, Басаева и битцевского маньяка… Отпустите меня в отставку, ну пожалуйста! Мне даже тут, в вашем кабинете неспокойно. Сижу и думаю: а вдруг я здесь тоже не случайно? Вот у вас, я вижу, в компьютере игрушки стоят — они разве все лицензионные? Признайтесь, ведь не все? А?
Михаил Ахманов
К вопросу о глобальном потеплении
На эту заметку меня подвигла большая статья Юлии Латыниной «Нет глобального потепления — есть глобальная бюрократия», опубликованная в «Комсомольской правде» за 18–25 февраля 2010 года. Статья почти на две газетные страницы вышла в рубрике «Мифы XXI века», а всякая околонаучная мифология — это уже по части писателей-фантастов. К тому же сама Латынина не чужда фантастике, так что я счел необходимым откликнуться.
Статья в «Комсомолке» — разоблачительная, и я с ней полностью согласен. Латынина пишет, что за прошедшие миллионы лет Земля не раз переживала эпохи потепления и похолодания, когда человека еще в помине не было, а причиной этих климатических катастроф, весьма губительных для флоры и фауны, являлись изменение активности Солнца и бурная вулканическая деятельность. Она напоминает о Гренландии, которая в конце первого тысячелетия н. э. была зеленой страной, о том, что в Европе в X–XIII веках было теплее, чем в наше время, затем наступили холода, в 1621–1669 гг. замерзал Босфор, а в Москве случались заморозки в июле-августе, из-за чего погибал урожай. Латынина приводит еще ряд подобных примеров, ясно доказывающих, что влияние человека на климат планеты ничтожно даже сейчас, в техногенную эпоху. Это действительно так — в сравнении с космическим фактором (Солнце) и теми мощными природными процессами, что идут на Земле (землетрясения, цунами, наводнения и т. д.). Латынина считает, что заниматься нужно реальными проблемами — например, охраной окружающей среды и борьбой с ее загрязнением, что тоже совершенно верно. Глобальное же потепление и пресловутый «парниковый эффект» есть ничто иное как мифологема нашей эпохи, изобретенная учеными-ловкачами для отсасывания денег на нелепые исследования. Политики охотно подхватили этот миф, ибо глобальная угроза укрепляет их власть, возможность тратить деньги и ресурсы по собственному усмотрению, их право подкармливать угодных власти, а неугодных — гнобить. Не важно, что угроза — мнимая, важно, что в нее верят избиратели. В результате кто громче прокукарекает о глобальном потеплении, тот и будет в шоколаде. Взять хотя бы Альберта Гора — чуть не сделался президентом США и хоть проиграл выборы, зато стал нобелевским лауреатом. Так что я с Латыниной согласен: нет глобального потепления, а есть суета конъюнктурщиков от политики и науки.
