Том Шиппи - Дорога в Средьземелье
«Одно время я жил на довольно заброшенной улице… эта улица переходила в другую, еще более заброшенную, под названием Бофорт–роуд. Я упоминаю о ней только потому, что на этой улице стоял дом, где в более счастливые времена проживал господин Шотхауз, промышленник, производивший какую–то кислоту и связанный, если не ошибаюсь, с квакерами. Будучи не более чем любителем (как и я), он, не имевший никакого положения в литературном мире, внезапно произвел на свет толстую книжку, странную, увлекательную и спорную — по крайней мере, таковой она казалась в то время, в наши–то дни мало кто находит ее читабельной. Книга постепенно приобретала известность и, наконец, сделалась бестселлером и предметом обсуждения во всех читающих кругах — от окружения премьер–министра до самых низов. Книга называлась «Джон Инглзант». Господин же Шотхауз начал в результате всего этого чудачить и выбился из ряда истинных бирмингемцев (если не сказать — вообще перестал быть похож на англичанина). Кажется, он вообразил себя перевоплощением какого–то деятеля итальянского Ренессанса и одеваться начал соответственно. Равно и его религиозные взгляды приняли католический оттенок, хотя до окончательного погружения в романский лунатизм дело все–таки не дошло. Кажется, он никогда более ничего не написал и потратил остаток дней на попытки объяснить, что он имел и чего не имел в виду, когда писал «Джона Инглзанта». (Какая судьба постигла производство кислоты, мне неизвестно.) Я всегда воспринимал его судьбу как некое меланхолическое предупреждение и все еще пытаюсь и о колбах своих не забывать, и писать новые вещи. Вынужден признаться, что, как Вы и сами видите, мудрость мне периодически изменяет. Однако я сохраняю трезвость мысли (о чем свидетельствует рассказанная мной история о Шотхаузе) и не полагаюсь на ветреную публику»?
Увы, приходится предположить, что в этом случае, как и во многих других, Толкин намеренно вводит своего адресата и будущих исследователей в заблуждение. Слишком многое указывает на то, что на самом деле Шотхауз сыграл в жизни Толкина немаловажную роль (существуют литературоведческие исследования на эту тему). Он родился и жил в Бирмингеме (городе, где Толкин провел школьные годы), сочувствовал католицизму, хотя до перехода в католическое вероисповедание дело у него так и не дошло (о Толкине, если использовать его собственные слова из письма, пришлось бы сказать, что уж он–то сам по уши погряз в «романском лунатизме», хотя под этим словосочетанием Толкин, по–видимому, имел в виду еще и романскую культуру в целом, которой Шотхауз очень увлекался, как раз в отличие от недолюбливавшего ее Толкина), оставил ради литературы свою профессиональную деятельность, и к тому же эхо некоторых сцен из «Инглзанта» отчетливо слышится во «Властелине Колец», подчас в ключевых сценах (например, во встрече Фродо, Сэма и Голлума на Горе Судьбы, по пути к Саммат Наур!). При этом духовное родство Толкина и Шотхауза несомненно.
Таким образом, слова Шиппи служат здесь плохим ориентиром.
366
«Повесть о явлении Туора в Гондолин» переведена на русский язык под названием «Явление Туора в Гондолин». Ср:
«— Покину землю пресекшегося рода моего, — вскричал Туор, — и пойду навстречу участи моей! Но куда обратить мне путь мой? Ибо не знаю, где Врата Нолдоров.
Сказал так, и взял в руки арфу… запел он бодрящую сердце песню… и вскипел у ног его омут, переполнился водами, перелился через край, и журчливый ручей поспешил вниз по склону холма. Понял Туор, что это — знак, встал и последовал за ручьем»(292).
367
Датировка различных фрагментов НС здесь и далее приводится в согласии в примечаниями Кристофера Толкина (НС, с. 4–13) — Т. Ш.
368
По дороге в Заселье Всадники должны были пересечь реку Великий Андуин, а кроме того — реки Хойру и Бегущую, а под конец еще и Брендивин. Мосты в их распоряжении при этом были только дважды.
369
Такого мнения придерживается, например, Роберт Фостер в своем The Complete Guide to Middle–Earth (London: George Allen&Unwin, 2nd ed., 1978), который, во введении в свою работу, утверждает, что человеческие конфликты «Властелина Колец» берут силу от конфликтов большего масштаба, описанных в «Сильмариллионе» — Т. Ш.
370
Билл — пони, которого хоббиты приобрели в Бри после того, как Черные Всадники спугнули их собственных. Пони был приобретен у жестокого хозяина, был обласкан Сэмом и сопровождал Содружество Кольца на первой стадии похода, до спуска в подземелья Мории, когда пони пришлось оставить на поверхности земли. Герои были уверены, что пони ждет верная смерть, поскольку в округе рыскали волки. Однако в конце книги выяснилось, что пони благополучно добрался до безопасного убежища.
371
Этот «Эпилог» содержится в рукописной версии «Властелина Колец», которая хранится в Маркеттском университете. К настоящему времени он опубликован в «Сауроне Побежденном», с. 114–135. В этом отрывке Сэм Гэмги отвечает на расспросы своих детей и получает от Арагорна приглашение встретиться с ним на мосту через Брендивин. — Т. Ш.
372
С уничтожением Единого Кольца эльфийский заповедный край Лориэн, сохранявшийся в неприкосновенности благодаря силе эльфийского Кольца, которое носила Владычица Лориэна Галадриэль, неизбежно должен был лишиться волшебной защиты и слиться с окружающим миром.
373
В первом варианте главы «Серая Дружина» («Властелин Колец», кн. III) Гимли, узнав, что Арагорн посмотрел в палантир, позволяет себе выразить удивление. «Ты забываешь, с кем говоришь, — сказал Арагорн сурово, и глаза его сверкнули. — Не боишься ли ты, что теперь я скажу: вот непокорный, мятежный гном, которого я с удовольствием поменял бы на услужливого орка?» В последнем издании эта последняя саркастическая ремарка была удалена. — Т. Ш.
374
Друаданы (в роханском просторечии, по употребленному в нашем переводе слову, «шишиги») — во «Властелине Колец» вымерший народ, занимавший некогда земли роханцев и оставивший на память о себе странное Дунхаргское святилище.
375
История сотворения гномов Илуватаром изложена в «Сильмариллионе». Архангел и демиург Аулэ, великий кузнец и покровитель мастеров, задумал, неправильно истолковав волю Илуватара, самостоятельно создать существ, появление которых было предсказано уже давно (и которые позже стали называться людьми). Но Аулэ не смог вдохнуть жизнь в свои создания. Сжалившись над раскаявшимся в своей ошибке неудачливым творцом, Илуватар оживил его творение. Так появились гномы.
376
О Первой Эпохе см. прим. [7] к этой главе. Начавшись поражением Владыки Мрака Моргота и изменением облика мира, Вторая Эпоха в Средьземелье, согласно «Властелину Колец», заканчивается победой эльфов и людей над новым Черном Властелином — прежним вассалом Моргота Сауроном и потерей им Единого Кольца Власти (история которого становится ключевой линией следующей — Третьей Эпохи, в конце которой и разыгрывается действие «Властелина Колец»).
377
Джозеф Пирс в своей книге «Толкин: человек и миф»(302) утверждает, что Льюис и Толкин никак не могли «сотрудничать в составлении этого списка жизненно важных для христианского учения идей», поскольку, во–первых, Толкин создал свой «креационный миф» задолго до того, как Льюис написал «Предисловие к «Потерянному раю», а во–вторых, этот «список идей», «жизненно важных для христианского учения», не было нужды специально создавать — все эти идеи традиционны, а Толкин был воспитан в традиционном католицизме с самого детства и прекрасно в них ориентировался.
378
Мандос — Вала/р/ (см. прим. [29] , ниже), в чьем ведении находились души умерших эльфов. Его «чертоги» — это конкретное место на материке Аман. Там под надзором Мандоса пребывают души умерших эльфов, не покидающие мир даже после смерти. Иногда душа умершего эльфа находит себе новое воплощение («Сильмариллион»).
379
В сентябре 1954 г. Толкину написал католический богослов Питер Хастингс. Его беспокоили у Толкина три потенциальных отступления от правоверия: во–первых, он опасался, что Толкин приписывает Саурону способность творить (орки, тролли), во–вторых, если троллей сотворил Саурон, то почему тогда тролль Вильям в «Хоббите» на секунду пожалел Бильбо и предложил товарищам не есть его на ужин? Почему Златовика говорит о Бомбадиле: «Он просто есть»? Не является ли это утверждение плагиатом из Библии, где о Боге говорится: «Он — Сущий»? Но главная тревога Хастингса относилась к способности эльфов перевоплощаться. Хастингс считал, что идея перевоплощения настолько чужда сотворенному Богом миру, что ее нельзя вводить даже в Малое Творение, поскольку нарушение в этом Творении основных законов Большого Творения приведет к разрыву с Большим и лишит Малое истинной ценности и возможности получить от Бога одобрение и собственную жизнь(304). Все эти недоумения Толкин так или иначе разъяснил.
