Александр Летуновский - Вразумитель вождей. Жизнь и подвиги Преподобного Сергия Радонежского
— Что скажешь ты, Андрей Ольгердович?
— Сегодня ночью вернулись мои люди и сообщили, что Ягайло третий день стоит у Одоева. По разговорам в его войске, идти далее пока не приказывал. Видимо, будет ждать, кто победит в сече, чтоб без потерь поживиться добычей за счёт побеждённого.
— Ясно. Что делать будем? Сказывайте.
Все молчали. Наконец Елецкий князь Фёдор предложил:
— Князь, все противники наши — и Мамай, и Ягайло, и Олег стоят на месте, и нам не след двигаться вперёд. Может, Мамай, не дождавшись своих союзников, домой воротится без боя.
— Мамай нагл, без боя он не уйдёт, будет то для него позором. Надо идти на другой берег и там воевать Мамая, — с горячностью предложил Владимир Андреевич.
В шатёр заглянул Прокопий:
— Князь, пришли монахи от игумена Сергия.
— Пусть войдут, — сказал князь Дмитрий и встал.
В шатёр вошли три инока, Нектарий, Епифаний и Никон.
— Великий княже, — сказал Нектарий с поклоном, — отец наш Сергий посылает тебе в благословение на день Пресвятой Богородицы икону, просфору и своеручную грамоту.
Князь перекрестился, взял икону, поцеловал и поставил на столик рядом с иконой Господа Вседержителя, просфору положил рядом. Взял грамоту.
— Волю отца нашего мы выполнили и удаляемся в свою обитель, — сказал Епифаний с поклоном.
— Передайте отцу Сергию от всех нас низкий поклон. — Князь Дмитрий и все присутствующие поклонились.
— Спаси вас Бог, — ответил Нектарий. Монахи вышли.
Князь Дмитрий молча прочитал грамоту и изложил её содержание собравшимся:
— Грамотой сей игумен Сергий увещевает нас сражаться мужественно за дело Божие, за Русь святую, и пребывать в несомненном уповании, что Бог увенчает дело наше счастливым успехом. Оканчивается сия грамота словами:
«Без всякого сомнения, княже, иди против их свирепства, а поможет тебе Бог и Троица».
Все присутствующие перекрестились. Князь Дмитрий повернулся к иконам, вкусил от святой просфоры и произнёс молитву:
— Велико имя Пресвятой Троицы! Пресвятая Госпоже Богородице, спаси нас! Твоя молитвами, Христе Боже, и за молитвы святых чудотворцев Петра и Алексия, и игумена Сергия, помогай нам на сопротивныя силы и спаси нас!
Все перекрестились и поклонились. Князь Дмитрий продолжил разговор:
— Так, други мои, узнали мы волю Божию через слово пророка нашего — великомудрого игумена Сергия. Идём вперёд, навстречу Мамаю-царю, и одолеем его. Как говорили наши предки: не в силе Бог, а в правде, честная смерть лучше худого живота. Теперь же, как только закончим совет, пойдите к своим дружинам и ополченцам, поведайте всем о грамоте с благословением игумена Сергия. Потом велите готовить переправу, для того вам один день и одна ночь. Завтра на рассвете мы переправляемся на другой берег. Послезавтра на рассвете всё войско должно стоять в боевом порядке на Куликовом поле.
Воевода Тимофей Вельяминов заметил:
— На поле том у реки место болотистое, с другой стороны овражистое, коннице не пройти.
— Дело молвишь, — заметил князь Дмитрий, — только в такой местности легче обороняться, чем наступать. Здесь мамаевым конникам не развернуться и с боков нас не обойти, придётся им по центру идти. Потому в центре поставим нашу главную силу — Большой полк. Пехота должна стоять глубокими цепями, чтоб каждый ратник чувствовал за собой товарища. Командовать полком будут Глеб Брянский и ты, Тимофей.
— Слушаюсь, княже, — дружно ответили оба.
Князь Дмитрий продолжал:
— Впереди Большого полка станет Передовой полк под командой Фёдора Романовича и Ивана Фёдоровича Белозерских и воеводы Микулы Васильевича.
— Слушаюсь, княже, — также дружно ответили Фёдор, Иван и Микула.
— За Большим полком станет Дмитрий Ольгердович со своей дружиной. По левую руку станет Московская городовая рать. А ты, Глеб, — Дмитрий обратился к Глебу Брянскому, — посмотри, усилить надо твой левый край дружиною.
— Сделаю, Дмитрий Иванович, — сказал Глеб.
— По правую руку станет рать Андрея Ольгердовича, — продолжил Дмитрий.
— Хорошо, князь, — кивнул Андрей.
— Теперь слушай меня ты, Владимир Андреевич. Сколько пушек отлили твои колокольных дел мастера? Они такие мудрёные колокола льют, так что пушки, я думаю, они сработали.
— Дюжина есть, — ответил тот.
— А что монахи достаточно ли заготовили огневого зелья?
— С избытком, княже.
— Поставь пушки впереди передового полка и прикрой от вражьего глаза. Когда враг подойдёт ближе, пусть начинают палить, насколько хватит огневого зелья. Их задача — сломать строй наступающих и рассеять их ряды. Покажем Мамаю и его западным наставникам наше новое оружие. Латиняне и их союзники воюют только мечами да копьями, пусть посмотрят, чем мы воюем, до такого ещё не додумались ни на Западе, ни на Востоке. На каждого, кто придёт к нам, чтобы захватить земли наши и осквернить нашу веру Православную, у нас всегда найдётся новое оружие. Нашим умельцам только дай волю да поддержи их, они такое смастерят, чего белый свет ещё не видывал.
Князь улыбнулся:
— А куда, Владимир Андреевич, твой полк поставить, я ещё подумаю, потом поговорим, ты останься.
В шатёр вошёл Прокопий:
— Прости, князь, к тебе атаманы с Дона.
— Пусть войдут, — велел Дмитрий.
Прокопий приподнял полог и жестом пригласил гостей. Под внимательными взглядами присутствующих в шатёр вошли трое. Двое были в одежде, какую носили казаки войска Донского: матерчатые рубахи, поверх которых надеты длинные войлочные куртки, широкие матерчатые штаны, заправленные в красные сапоги, на головах — островерхие войлочные шапки, из-под которых выбивались кудрявые чубы. Третий вошедший был в монашеской рясе. Он держал перед собой икону Божией Матери. Пришедшие выглядели утомлёнными, одежда их была покрыта пылью. Казаки сняли шапки, перекрестились, поклонились.
— Княже, дозволь слово молвить, — произнёс один из них.
— Сказывай, — ответил князь Дмитрий.
— По призыву твоему и наказу отца нашего Сергия, благословившего сие великое дело, Войсковой круг Донского казачьего войска признал тебя Войсковым атаманом и направляет тебе под начало десять тысяч донских казаков, кои теперь на подходе к стану твоему. Прими на то грамоту сию, — казак достал из сумы свиток и протянул его князю.
Дмитрий Иванович взял грамоту, прочитал её и молвил, переведя взгляд на икону Спасителя:
— Благодарю тебя, Господи, за помощь великую, — он перекрестился и повернулся к пришедшим, — и вас, други-атаманы, благодарю за весть добрую. Храбрость, воинское умение и преданность донских казаков всем ведомы. Вместе сражаться будем с ворогом лютым за землю Русскую и веру нашу Православную.
