Александр Летуновский - Вразумитель вождей. Жизнь и подвиги Преподобного Сергия Радонежского
Князь и Боброк тихо стояли в тени, и ополченцы их не замечали.
Антип осторожно пошевелил палкой в костре и, не глядя на Андрея, сказал:
— Если бы все были такие, как Андрей, мы бы этого Мамая в бараний рог враз согнули.
— Сила есть — хорошо, но важнее смекалка, — протянул Никола.
— Такого великана, как Андрюха, никакой смекалкой не одолеешь, — пробасил ополченец, сидящий рядом с Николой.
— А вот я вам скажу, что было в нашей деревне, — начал свой рассказ Никола. — Жили у нас два Ивана: Иван Большой, великан поболее Андрея, да Иван Маленький, — посмотрев по сторонам, Никола указал на небольшого, худенького паренька, — ну вот с него будет. Однажды сижу я у себя в избе и вдруг слышу на улице крик, бабы визжат, мужики орут. Выскакиваю во двор и вижу, бежит по улице рысью Иван Маленький, а за ним Иван Большой гонится и дубиной размахивает. А дубина поболее твоей оглобли будет. И орёт Иван Большой: «Убью… убью!..».
— А пошто драка-то вышла? — спросил кто-то из сидящих.
— Да кто-то что-то Большому про Маленького брехнул, ведь подлых людишек хватает. Однако смотреть на всё это страшно было. Тут Маленький заскочил во двор и нырнул в сарайчик, что за избой в огороде стоял. А Большой следом прибежал. Мужик-то он здоровенный, силища огромная, ярость великая, и решил он Маленького одним махом прикончить. Взмахнул дубиной, стукнул по сарайчику, и стал сарайчик разваливаться.
— Вот тут и пришёл конец Маленькому. Потом его по частям из-под брёвен доставали, — вставил тот же голос.
— Не торопись. Вот я и говорю, что в драке всякое бывает, — продолжил рассказ Никола, сопровождая его жестами и мимикой. — Стоит, значит, Большой перед сарайчиком и молотит по нему, как цепом по снопу. Сарайчик уж совсем развалился, а Большой остановиться не может. И вдруг сзади кто-то его по загривку как огреет. Большой дубину выронил, глаза выпучил и ничего понять не может. Поворачивается, смотрит, а позади него Маленький стоит с поленом в руках. Большой постоял малость, почесал ушибленное место и тихо так спрашивает: «Ты чего, ты откуда?» Маленький отвечает: «Оттуда», — и показывает на сарайчик. Большой опять: «А как?» Маленький: «А вот так. Сарайчик-то мой, и я знаю, что у него есть второй ход в огород. А ты в горячке и не понял, что я тебя к себе во двор заманил, чтоб легче с тобой справиться».
Раздался общий смех.
Князь Дмитрий и Боброк тоже засмеялись, подошли ближе, и князь спросил:
— Говоришь, Маленький заманил Большого в свой двор, а потом сзади поленом огрел?
Ополченцы с любопытством посмотрели на нежданных гостей, а Никола спокойно, как будто ждал их, ответил:
— Точно, боярин, так и было.
Боброк хотел что-то сказать, но князь жестом остановил его.
— Вот я и говорю, что драться надо не только силою, но и умом, — подвел итог своему рассказу Никола.
— А чем всё кончилось? — спросил один из ополченцев.
— Большой остыл немного и говорит Маленькому: «Не серчай, я боле не буду, а сарайчик твой я поставлю». Потом они опять мирно жили, дружка к дружке в гости ходили, — ответил на его вопрос Никола.
— Никола, расскажи ещё чего-нибудь, — просили с другой стороны.
— Никола ещё много чего натрепать может, — пробасил Андрей, — да вот боярин к нам пришёл, может, он чего скажет. Ну-ка, уступите боярину место. — Несколько человек встали. — Присядь, боярин. Скажи нам, сколько ещё ворога ждать, скоро ль сеча будет?
Никола повернулся к Андрею и насмешливо сказал:
— Андрюшенька, ты как разговариваешь? Перед тобой не смерд какой, а боярин. Помягче, Андрюшенька, помягче, это тебе не дубиной махать.
Все вокруг засмеялись. Князь и Боброк тоже засмеялись и сели на освободившиеся места.
— Я что, я ничего, — пожал плечами Андрей. — По мне что смерд, что боярин — на сече все равны, и вражья стрела не разумеет, в кого попадает, а почёта тому более, кто впереди. На сечу с лютым ворогом мы идём не за бояр да князей, а за землю нашу русскую да за веру Православную.
Боброк попытался что-то сказать, но князь жестом придержал его.
— С каких земель сами будете? — спросил князь ополченцев.
— Мы рязанские, — ответил Андрей.
С разных сторон послышались голоса:
— Мы тверские.
— А мы смоленские.
— Костромские мы.
— Из Нижнего.
— Московские мы.
Князь поворачивался на голоса и пытался рассмотреть каждого, пришедшего добровольно, а не по принуждению. В нём укреплялась уверенность в правоте начатого дела, вместе с тем смутно всплывало огорчение, и он сказал:
— Из земель вы разных, да всё более из тех, из которых князья не пошли с нами на ворога общего.
Андрей посмотрел на гостя, ему показалось, что он понимает этого боярина.
— У князей наших свои интересы, — сказал он, — стол свой уберечь от князя Московского да власть свою сохранить. А нам землю да веру нашу спасать надо. Вот и пришли мы на призыв игумена Сергия да на клич князя Московского. И чтоб не сидел над нами царь иноземный.
— А что, не хотите царя иноземного? — спросил князь. — Может, тогда и без кровопролития обошлось бы.
Ему ответил Никола:
— Иноземный, он и есть иноземный, ему только земля наша нужна, чтоб грабить её, а на народ ему наплевать. Посадит везде воевод своих, тож иноземных, аль предателей-холуёв из наших, и станут они управлять народом нашим, чтоб русский мужик гнул спину на них.
Андрей уже сообразил, что беседа эта неспроста:
— Земля здесь наша и княжество наше, стало быть, и князь над нами должен быть справедливый, нашего русского рода, вот как Великий Князь наш Дмитрий Иванович.
Князь и Боброк переглянулись. Боброк хотел что-то сказать, но воздержался и только улыбнулся.
Андрей продолжал излагать то, что наболело не только у него на душе:
— Если нами будет править иноземец аль нехристь какой, так он начнёт устанавливать свои иноземные порядки и обычаи.
— А что, иноземные порядки вам не нравятся? — спросил князь.
— Упаси Бог, боярин, не надо гневить народ, так и до греха недалеко. Иноземный управитель пусть в своей иноземной земле сидит и в наши дела не суётся, мы его не трогаем, и он к нам пусть не лезет. А предатели что из наших, кои ненавидят народ да всё баламутят нас, пусть не берут греха на душу и катятся в страны иноземные. Гнать их надо, пусть там своим хозяевам служат. — Размахнувшись, Андрей воткнул нож в бревно. — У себя дома мы сами управимся, ума-разума у нас, слава Богу, своего хватает.
— У нас в общине о том же толковали, потому нас сюда и отправляли, — добавил Антип.
С разных сторон послышались голоса:
