Александр Летуновский - Вразумитель вождей. Жизнь и подвиги Преподобного Сергия Радонежского
— У нас в общине о том же толковали, потому нас сюда и отправляли, — добавил Антип.
С разных сторон послышались голоса:
— Верно говоришь.
— Так оно и есть.
— Иноземных управителей да наших предателей гнать надо.
— На то, боярин, мы и живота своего не пожалеем, — добавил Никола.
— А коли головы свои положите, кто дома с хозяйством управляться станет, семью кормить? — продолжал спрашивать князь.
— Нас, боярин, сюда община послала, — ответил Антип. — И о семьях наших радеть община будет, а там и детки наши подрастут.
— И много вас от общины той?
— Дюжина будет, — ответил Антип.
Князь посмотрел на других ополченцев, те вразнобой ответили:
— Нас чуть менее.
— Десяток нас.
— Нас дюжины две будет.
— Мы здесь с Тимофеем да Михайлой сами по себе, — сказал пожилой ополченец. — Дружинники Князевы из Нижнего. Как услыхали, что игумен Сергий дело сие благословил, так и пошли на Москву в войско общее. Сказывают, здесь и другие новгородцы имеются.
— Коль Бог даст живыми быть да домой вернуться, ваш-то князь кормления вас лишить может, — высказал предположение Дмитрий Иванович.
Молодой крепкий парень Тимофей, почесав затылок, заметил:
— А что кормление княжье? То не он нас кормит, а мы его трудом да животом своим.
Князь посмотрел на него и промолчал.
Разговор продолжил другой ополченец:
— И у нас мужики сказывали, что видели, как приходил к нам на село старец Сергий и говорил, что объединяться надобно всем русским людям да стоять друг за друга, тогда никакой ворог не одолеет нас, и за деток своих мы спокойны будем.
— Значит, мужики хотят, чтоб народ русский объединился, а князья да бояре не хотят? — подвёл итог князь.
— Выходит так, — ответил за всех Андрей.
— И что же будет? — продолжал спрашивать князь.
— А то и будет. — Андрей посмотрел на него. — Думаю, князья поймут и захотят объединиться, а коли не захотят, на их место другие придут.
— Сами князья не уйдут, у них дружины, — заметил Дмитрий Иванович.
— В дружинах, боярин, служат наши сынки, а не княжеские да боярские. А по заповедям Христовым забота о родителях своих, вере своей да народе важнее, чем об интересах и богатствах княжеских да боярских, — уверенно сказал Никола.
— Мы тоже можем и топор, и меч в руках держать, — угрюмо проворчал ополченец, до этого молча сидевший в стороне, и палкой пошевелил в костре головешки, от которых посыпались во все стороны искры.
Князь посмотрел в его сторону, нахмурился. Заметив это, Никола, желая смягчить слова угрюмого ополченца, примирительно произнёс:
— Ты, боярин, не обижайся, небось, сам знаешь, что земля русская не на князьях да боярах держится, а на народе. Посему князь должен прежде о народе заботиться. Надо, чтоб народ жил спокойно и в достатке, чтоб за детей не тревожился, чтоб никто его не грабил — ни свои бояре да купцы, ни иноземные. Тогда и князю будет почёт, уважение и поддержка, и народ всегда за него будет.
Снова его поддержали со всех сторон:
— Добро говоришь, Никола.
— Дело говоришь.
— Мужик, он в державе главный, без него все князья ничто.
— Отчаянные вы ребята, — князь улыбнулся и качнул головой.
— Истину говоришь, боярин, отчаянные, пошто и сами пришли землю свою от ворога защищать, а не по принуждению княжескому, — подтвердил Никола.
— Спасибо вам, други мои, с такими воинами мы должны победить. — Князь и Боброк встали.
— В нас, боярин, не сомневайся, раз игумен Сергий дело сие благословил да князь Московский призвал спасать землю Русскую, мы победим, на то и живота не пожалеем, — заверил Андрей.
Князь поклонился воинам и пошёл к ожидавшим его дружинникам. Боброк последовал за ним. У костра все сидели молча.
Подъехав к шатру, князь спрыгнул с коня и подошёл к ожидавшим его Владимиру Андреевичу и Семёну Мелику. После вылазки в стан Мамая Семён Мелик пришёл к князю как был, весь в пыли и грязи, ибо хорошо понимал важность и срочность добытых им сведений.
— Заходите, — позвал князь.
Как только вошли в шатёр, он с нетерпением спросил:
— Ну что, други мои? Сказывайте.
— Мне донесли, что царь Мамай на Кузьмине гати стоит, но не спешит, поджидает Ягайло и Олега Рязанского, — поспешил ответить Владимир Андреевич.
— А что ты разведал сегодня? — спросил князь у Мелика.
Мелик поклонился ему и ответил:
— Уже Мамай на Гусин брод пришёл, одна только ночь между нами, ибо к утру он дойдет до Непрядвы. Тебе же, государю великому князю, следует сейчас изготовиться, чтоб не застали врасплох поганые.
— Шатры поставили? — спросил Боброк спокойным тоном.
— Да, сам царь стоит на Красном холме, шатры поставили и костры запалили.
Князь подошёл к Мелику и обнял его за плечи.
— Спасибо, друг мой, большое дело ты сделал, иди, отдохни.
Мелик поклонился и вышел.
— Что скажете, други мои? — спросил князь и сел за стол.
— Надо утром на тот берег переходить, Мамай может раньше нас выйти на Куликово поле, — поспешил ответить Владимир Андреевич.
— А ты что скажешь, Дмитрий Михайлович?
— Думаю, что часть нашего плана выполнена. Как мы хотели, Мамай пришёл на Красный холм, — рассудительно ответил Боброк, — дальше он не пойдёт, позиция на холме удобная и, по-моему, он будет там ждать Ягайло и Олега.
— Хорошо, сделаем так, — сказал князь после некоторого раздумья. — Ты, Дмитрий Михайлович, отправь лазутчиков, чтоб следили за каждым движением в Мамаевом стане и сообщали обо всём нам как можно чаще и подробнее. Ты, Владимир Андреевич, распорядись, чтоб все князья и воеводы были у меня на рассвете. Тогда решим, что делать далее. Теперь идите.
Боброк и Владимир Андреевич вышли из шатра.
Месяц сентябрь, день шестой
Совет князей. Иноки передают князю Дмитрию благословение Сергия. Атаманы с Дона приносят в дар Донскую икону Божией Матери и приводят свои полки.
Рано утром, как только взошло солнце, в шатре великого князя собрались все князья и воеводы. Дмитрий Иванович сидел за столом, все остальные слушали его стоя. Князь Дмитрий говорил, как всегда, спокойно, чётко выговаривая слова:
— Царь Мамай своим войском стал на Красном холме и, вероятно, будет ждать подхода Ягайло и Олега. Дмитрий Михайлович, скажи, что доносят лазутчики.
— В войске Мамая разбили шатры, готовят пищу. У Гусина брода только их сторожа. Олег с дружиной вышел из Рязани, но остановился и далее не идёт.
