Леонид Млечин - Брежнев. Разочарование России
В окружении Леонида Ильича нервничали.
Начальнику третьего (скандинавского) отдела 1-го главного управления КГБ Виктору Грушко, имевшему канал прямой закрытой связи с резидентурой Хельсинки, позвонил Георгий Карпович Цинев.
Генерал поинтересовался:
— Где сейчас находится Леонид Ильич?
— Он сейчас как раз подъезжает на автомашине к дому «Финляндия», в котором будет происходить встреча, — доложил Грушко.
— Далеко ему идти пешком? — забеспокоился Цинев.
— Нет. Машины остальных глав государств останавливаются чуть поодаль, а нашего генерального секретаря подвозят сейчас прямо к главному входу.
— Отлично, — сказал Цинев, довольный осведомленностью своего подчиненного.
Первый заместитель председателя КГБ и не подозревал, что Виктор Грушко просто включил телевизор и комментировал то, что показывало телевидение.
В Хельсинки все прошло как по маслу.
Правда, в последний момент Леонид Ильич отказался ехать на торжественный обед, который президент Финляндии Урхо Калева Кекконен давал в честь глав всех делегаций. Но его все-таки уговорили поехать — иначе случился бы скандал.
Иногда он вполне отдавал себе отчет в собственном физическом состоянии и задумывался над тем, как это скрыть. В конце 1975 года Брежнев был занят подготовкой очередного партийного съезда.
«Он обсуждал с нами, не стоит ли поручить Суслову открыть съезд, — вспоминал Черняев. — Он, Брежнев, сам очень бы хотел это сделать — ведь генеральный секретарь:
— Но тогда придется в течение получаса произносить приветствия иностранным гостям, называть труднопроизносимые фамилии. И — устанешь еще до начала доклада.
Брежнев очень тревожился по поводу того, что болезнь челюсти не позволит ему внятно говорить несколько часов подряд. Он действительно утомляется после двадцати пяти — тридцати минут говорения, и начинается косноязычие.
Шишлин предложил: пусть Леонид Ильич войдет в зал один, откроет съезд, проведет выборы президиума и даст слово Суслову для перечисления братских партий. На том Брежнев и порешил, успокоившись и заметив:
— Так-то лучше».
В принципе он очень заботился о себе.
Он курил сигареты «Новость». Ему делали сигареты с длинным фильтром. В 1975 году Брежнев бросил курить. Стоматологи внушили ему, что протезирование не удается из-за того, что курение раздражает слизистую оболочку рта. И он нашел в себе силы отказаться от табака.
На даче Леонид Ильич начинал утро с бассейна. В отпуске подолгу плавал в Черном море. Собственно, ничего иного в отпуске он не делал. Гулять и читать не любил. Поплавав, садился на пирсе под тентом и играл в домино. Постоянные партнеры — помощник, сопровождавший его в отпуске, врач, охранник. В море рядом с ним всегда плыли два охранника, неподалеку шла шлюпка еще с двумя охранниками и катер с аквалангистами и врачом-реаниматором. Однажды у него что-то произошло с головой, и он стал тонуть.
«По мере того как Брежнев дряхлел и у него усугублялся склероз, — писал Чазов, — все более четко обозначались две его навязчивые идеи — несмотря ни на что, он должен плавать в море и охотиться. Видимо, этим он хотел доказать окружающим, а возможно, прежде всего самому себе, что он еще сохранил свою активность и форму, которой всегда гордился».
Академик Борис Васильевич Петровский, описывая историю болезни Брежнева, прибегает к термину «дезагравация», это ситуация, когда больной преувеличивает свое физическое благополучие и не жалуется на болезни. Леонид Ильич вовсе не считал себя больным. И убедить его уменьшить количество снотворных и седативных препаратов не удалось. Он попал в зависимость от них, это была своего рода токсикомания, разрушавшая личность.
Кажется странным, что Брежнев, который прошел войну и выиграл столько политических сражений, был человеком со слабой психической структурой. А ведь он, как гимназистка, мог упасть в обморок. Психика главы государства не выдерживала постоянных стрессов. Когда возникала неприятная ситуация, он хотел уйти в сон.
Леонид Ильич инстинктивно искал способ снять напряжение, хотя бы на несколько часов избавить себя от груза непосильных проблем. Что мужчина обычно делает в такой ситуации? Прибегает к помощи алкоголя. Пока Леонид Ильич был относительно здоров, он мог под хорошую закуску прилично выпить — и без плачевных последствий. В 1973 году Брежнев приехал в Соединенные Штаты. Ужинал у Никсона на даче.
— Появился официант, — вспоминал Виктор Суходрев. — И довольный Никсон сказал: «Специально для вас я припас бутылку “Столичной”». Официант разлил водку по рюмкам и унес бутылку.
Дальше имелось в виду, что хозяин и гости станут пить вино — по классическому образцу: к рыбе — белое, к мясу — красное. Слуга стал разливать белое вино. Тут Брежнев недовольно сказал:
— Ну зачем же так, пусть нальет еще по рюмке водки.
Суходрев перевел. А слуга уже ушел. Никсон попросил:
— Нажмите кнопку.
Появился слуга, выслушал распоряжение Никсона, налил всем по рюмке и опять хотел уйти. Но тут Брежнев успел вмешаться:
— Чего он уносит, пусть оставит на столе, мы сами разберемся.
Вместо вина за ужином выпили втроем бутылку водки.
— Брежнев — не пьяница, он вообще непьющий человек, — рассказывал в газетном интервью его помощник Виктор Голиков. — В лучшем случае если какое-то событие, праздник, он рюмочку выпьет — и все. Я одному дураку сказал: «Ты знаешь, я выпил за свою жизнь столько, что Брежневу вместе с тобой и такими, как ты, столько не выпить». Я не пьяница, но я жил недалеко от Абрау-Дюрсо, Анапы. Попал в Молдавию — тоже винодельческая страна. А Леонид Ильич вина-то по-настоящему не пил…
С годами Брежнев стал серьезно ограничивать себя в спиртном. По словам Чазова, в периоды неприятностей в семье Леонид Ильич прикладывался к коньяку, но это продолжалось недолго. На приемах и торжественных обедах из бутылки с наклейкой «Столичная» ему наливали простой воды.
В последние годы Брежнев уже нуждался в более сильных средствах, чем алкоголь, дававший лишь кратковременную передышку. Он открыл для себя снотворные препараты, которые позволяли забыться. Брежнев принимал снотворные, считая, что без таблеток он не в состоянии заснуть. Конечно, пожилые люди не спят так же крепко, как молодые, но бессонницы, как считают врачи, у него не было. Леонид Ильич спал достаточно, но внушил себе, что ему нужно спать больше.
Это сейчас появились легкие препараты без серьезных побочных последствий, а тогдашние снотворные действовали на нервную систему и постепенно вызывали дряхление. Окружающие не понимали, что происходит с генеральным секретарем, отчего он пребывает в таком странном состоянии.
