Отто Коцебу - Путешествия вокруг света
Наше положение было опасно, поскольку нас несло к берегу ветром такой силы, что мы не могли лавированием отойти в открытое море; я надеялся, что ветер поутихнет, и мы будем в состоянии удалиться от опасностей; однако внезапно были застигнуты ужаснейшим шквалом и, без сомнения, лишились бы мачт, если б не успели с крайней поспешностью убрать все паруса. Такие шквалы, сопровождаемые сильнейшим дождем, продолжались более часа; мы все время видели подводные камни в самой близости, и когда уже могли исчислить минуту нашей гибели, свирепый ветер несколько утих. Нимало не медля мы поспешили поставить все паруса и удалиться от берега. Дурная погода не имела никакого влияния на барометр. Через несколько часов ветер опять повернулкя, но во время ночи дул весьма сильно, и мы лавировали в виду берега.
31 октября на рассвете мы поплыли к проливу Шишмарева, которого достигли в 10 часов, хотя в пути случилось несколько шквалов. Мы скоро нагнали шедшую под парусом лодку, на которой узнали нашего старого приятеля Лагедиака; как только он нас увидел, то от радости делал самые смешные жесты и беспрестанно кричал: «Айдара! Тотабу! Тамиссо! Тимаро!» Так как мы шли под всеми парусами, то он не мог взойти на корабль и отправился в Отдию, прося последовать за ним. Каду вознамерился было не показываться своим полуземлякам и хотел на берегу удивить их своим внезапным появлением, но нетерпение ниспровергло все его предположения; едва жители Радака подошли настолько близко, что можно было говорить с ними, то, к их удивлению, он выскочил и начал кричать: «Посмотрите сюда! Я Каду! Знаете ли вы еще меня?» После этого начался оживленный разговор, в котором он, вероятно, рассказывал им самые удивительнейшие происшествия, так как часто раздавалось протяжное: «О… о!»
В пять часов пополудни мы бросили якорь у Отдии на том месте, на котором стояли прежде. Немедленно явился Лагедиак с грузом кокосовых орехов и, взойдя на шканцы в сопровождении нескольких незнакомых дикарей, предался излияниям радости, плясал, пел, бросался на нас, обнимал всех по очереди и, наконец, сняв с головы сплетенный им самим венок из душистых цветов, надел его на меня, беспрестанно повторяя: «Айдара». Его товарищи во всем ему подражали, хотя вовсе не знали нас. Когда шумный восторг несколько утих, Лагедиак обратился к Каду, который им всем казался каким-то особенным; они составили около него круг, в середине которого он сел. Тут его уста не закрывались, глаза сверкали, а на лицах слушателей живо изобразились чувства, производимые его многословным повествованием. Мы, наконец, прервали многоглаголивого рассказчика, у которого пена стояла у рта, так как и мы хотели знать, что происходило на Радаке во время нашего отсутствия.
Я удивился, что Рарик нас не посетил; спросив о нем, я узнал следующее: через несколько дней после нашего отбытия с группы Аур тамошний начальник Лебеулиет отправился на Отдию, полагая, что мы оставили там большое количество железа; он принудил жителей отдать часть его и, взяв с собой с Козьего острова еще оставшихся в живых трех коз, предпринял обратный путь в Аур. Спустя несколько месяцев Ламари, посетив Лигиеп и Айлу, прибыл сюда со своим флотом из Удирика; этому королю цепи Радак жители вынуждены были отдать последнее железо и все полученные от нас вещи.
Я спросил, почему они не сопротивлялись такому несправедливому повелению. Лагедиак ответил: «Тогда Ламари немедленно убил бы нас всех». Король пробыл здесь два месяца, чтобы приготовить «моган» для войска. Когда же он отплыл отсюда, то взял с собой запас хлебного плода и кокосовых орехов, оставив жителям сколько им было необходимо, чтобы скудно прокормиться. Рарик, Лангин, Лабугар и многие из наших знакомых отправились с ним; на острове остались только женщины, дети и несколько стариков, числом не более 15-ти. Войско направилось на Медиуро; до сражения еще не доходило, ибо Ламари хотел выждать нападения неприятеля, но если этот последний не покажется, то он намерен сам на него напасть.
Я осведомился о нашем саде и узнал, что крысы все разорили, за исключением нескольких кореньев, которые хорошо успевали, пока не прибыла сюда «большая крыса» (так называл он Ламари) и, несмотря на их просьбы, не отняла у них все. Хотя я сожалел об уничтожении нашего нового заведения, однако надеялся, что семена наши имели лучший успех на прочих островах. Затем показал я им разных животных и растения, мною для них назначенные; они все весьма обрадовались, а Лагедиак не мог удержаться и обнял меня несколько раз. С помощью Каду я надеялся преподать им наставление в уходе и наблюдении за растениями, которые надлежало теперь же посадить; померанцевые деревья, привезенные в горшках, были в самом лучшем состоянии, а на виноградных лозах, как и на картофеле, на корнях таро и ямса уже показывались маленькие ростки. Оставленные здесь свиньи погибли, вероятно потому, что их не поили как следует.
1 ноября. Поскольку время не позволяло оставаться здесь долго, то, перевезя сегодня корни и растения на берег, мы начали вновь обрабатывать заведенный нами прежде сад; Шамиссо посадил почти все собственными руками. Все островитяне должны были собраться для получения первого наставления, а Каду отправлял должность толмача. Но он не утруждал себя исполнением этого поручения, потому что ему на ум поминутно приходили его похождения, которые он считал необходимым рассказать, отвлекая тем самым внимание жителей от сада; я, наконец, был вынужден приказать оратору замолчать. Чтобы познакомить жителей Радака с вкусом различных кореньев, я привез с собой по нескольку штук уже сваренных; они нашли все весьма вкусным, особенно картофель, и каждый желал его иметь.
Я разделил между ними большое его количество, а они приняли этот дар с величайшей благодарностью; я восхищался мыслью, что этот добродушный народ, нуждающийся в средствах пропитания, будет, может статься, со временем обязан мне своим благосостоянием. Когда эти острова будут доставлять своим обитателям таро, ямс и картофель в изобилии, тогда прекратится бесчеловечное обыкновение умерщвлять детей, да и войны будут по крайней мере гораздо реже, поскольку они происходят ныне единственно от недостатка в жизненных потребностях. Несколько арбузов, привезенных с Сандвичевых островов, показались им чрезвычайно вкусными, и они просили дать им и этих семян. Я охотно исполнил их просьбу, но в то же время описал опасность от крыс. После полудня были перевезены на берег пять коз и три кошки, и я поручил присмотр их Лагедиаку; островитяне особенно удивлялись кошкам; изумление возросло неимоверно, когда те при вступлении на берег тотчас поймали несколько крыс, которые, не зная опасности, совершенно не остерегались. Лагедиаку я подарил двух кур и одного петуха.
