Говард Маркс - Господин Ганджубас
Голландский граф Фредерик, промышлявший контрабандой марихуаны, поставил свою яхту в двухстах сотнях миль к западу от вьетнамского порта Дананг. Вьетнамская шхуна с контрабандным грузом вышла с Тритона75, не признающего законов островка, известного как пристанище пиратов со всего мира. Суда встретились, и семь с половиной тонн вьетнамской марихуаны, выдаваемой за тайскую, перекочевали на яхту. Фредерик взял курс на Канаду.
Как только граф принял на борт вьетнамскую траву, я отправился в Ванкувер, чтобы забрать деньги от первых продаж тайской марихуаны. Билет заказывал через Балендо.
— Отдохнешь от Дальнего Востока в Ванкувере, — сказал он.
Не зная ничего о моем прошлом, Балендо догадывался, что я занимаюсь контрабандой наркотиков. Между нами ничего не было сказано на сей счет, но какое еще объяснение мог он дать тому, что иногда через его руки проходили чемоданы с деньгами.
— Ну, у меня есть хороший повод для поездки, Балендо. Надо забрать деньги.
— Понятно. А потом отправишься в Гонконг?
— Нет, мне не нравится идея перевозить большие количества денег через границы. Меня слишком хорошо знают. Я просто отдам деньги человеку, который доставит их в банк. Деньги переведут на мой счет в Гонконге. Это встанет мне в десять процентов.
— Слишком много. Подобные услуги не должны стоить больше пяти процентов.
— А кто запрашивает такую цену?
— Триады. В Ванкувере вторая по величине китайская община на Западе. Первая — в Сан-Франциско.
— Я не знаю никого из триад.
— Все китайцы из триад.
Балендо ждал меня в холле гостиницы «Шератон» в Ванкувере, чтобы забрать чемодан с тремястами тысячами канадских долларов, полученных от Боба Лайта — Боб и Рон Аллен занимались продажами. Через полчаса Балендо возвратился без чемодана.
— Ты быстро обернулся, Балендо.
— Деньги будут на твоем счету в Гонконге завтра.
— А плата?
— Никакой.
— Ты можешь переправить деньги из любого места куда угодно, Балендо?
— Из любого места, где есть китайская община.
Тут до меня дошло, какого дурака я валял с денежными переводами. Все эти долгие перелеты, счета за гостиницы, мучения на границах, постоянный страх, что тебя ограбят по наводке, были излишни. Если кто-нибудь хотел отправить мне деньги, ему только и требовалось, что отнести их в ближайший китайский ресторан, вручить владельцу и велеть дожидаться звонка от Балендо, моего друга и делового партнера вот уже много лет. У меня голова шла кругом.
— Балендо, ты можешь остаться здесь и позаботиться о более крупных суммах в течение следующих нескольких месяцев?
— Нельзя оставить агентство в Лондоне. Я могу приезжать каждый месяц и забирать у тебя деньги.
Разобраться с деньгами от этого и следующего ванкуверских грузов оказалось намного легче, чем я думал. Мне даже не пришлось бы лететь в Ванкувер. Достаточно было вызвать в Канаду Джона Денби, чтобы тот периодически забирал деньги у Боба или Рона, а когда наберется приличная сумма, отдал бы ее Балендо, который проделает свой китайский фокус.
Джон прибыл в Ванкувер. Я представил его Бобу Лайту. С Роном и Джерри он уже был знаком по пакистанской операции. Я оставил Джона за главного, а сам полетел в Пальму через Лондон.
В Хитроу мне учинили легкий допрос, но не обыскивали. В Пальме Рафаэль Льофриу встретил меня и провел через иммиграционный и таможенный контроль. У него возникла проблема: нуждаясь в деньгах, он хотел продать квартиру с видом на море в Пальма-Нова. Не знаю ли я кого-нибудь, кто захочет ее купить? Я приобрел квартиру.
С тех пор как родился Патрик, Джуди меня почти не видела. Мы давно уже нигде не отдыхали.
— Говард, может, прекратишь мотаться по миру и побудешь со мной и с детьми? Не то я сойду с ума. Давай проведем две недели на Сицилии. Помнишь, как прекрасно мы там отдыхали? Я уже обо всем позаботилась. Подумала, тебе понравится, если мы сначала отправимся в Кампионе-ди-Италия, потом сядем на поезд из Милана в Рим, а после полетим в Палермо. Дети будут в восторге. Маша может поехать с нами и сидеть с детьми по вечерам. Ты наконец узнаешь своего сына.
— Звучит заманчиво, любимая. Лучше и не придумаешь.
Это была чистая правда.
Отдав дань ностальгии по Кампионе-ди-Италия, мы добрались до Сицилии и остановились в Санта-Доменико, в Таормине, у подножия Этны, которая неожиданно проснулась. Посетили греческие амфитеатры, римские города и, по моему настоянию, пообедали в Корлеоне, описанном Марио Пьюзо в «Крестном отце». В Палермо я заскочил в Банк Сицилии и положил деньги на свой банковский счет, которым еще не пользовался для получения платежей.
Я держался подальше от телефонов. Никто не знал, как со мной связаться. Мне нравилось проводить время с семьей. Деловые разъезды и проворачивание сделок несут с собой деньги и адреналин, но я слишком увлекся. Следовало остановиться и вспомнить, что такое быть отцом и мужем. Только этого я и желал, возвращаясь домой.
Дома ожидала масса сообщений. У Джона Денби в Ванкувере скопилась изрядная сумма, которую он хотел сбыть с рук в течение недели. Мак-Канн, остановившийся в гостинице «София», в Барселоне, грозился нагрянуть в Пальму, если я не приеду к нему прямо сейчас. Там же, в Барселоне, Мойнихан, который снял номер в «Ориенте», ждал, когда я заберу свой филиппинский паспорт. Малик звал в Лондон обсудить некоторые деловые предложения, не имевшие отношения к главному бизнесу. Том Сунде звонил из Дюссельдорфа, требуя денег. Фредерик еще был в плавании, но готовился сгрузить товар в Канаде.
Я позвонил Филу в Бангкок и попросил отправиться в Канаду. С ним можно было частично расплатиться из тех денег, которые хранил Джон Денби. Я собрался на несколько дней в Барселону. Пригласил Малика в Пальму. Позвонил Сунде в «Хилтон». Тот согласился прилететь в Пальму, если я заплачу за билет.
В самолете меня посетила шальная мысль познакомить Мак-Канна с Мойниханом. Английский лорд ужинает с террористом из ИРА — это забавно.
— Итак, какие делишки обстряпывает гребаный английский лорд с валлийской сукой? —поинтересовался Мак-Канн, пожимая руку Мойнихану.
— Хотел бы спросить у тебя то же самое, да благоразумие не велит, — парировал Мойнихан.
— Я ж не гребаный лорд.
— Ну, я имел в виду, какие у тебя дела с Говардом?
— Говард на меня шестерит. А ты шестеришь на него? Потому что, если так, ты шестеришь на меня. — Джим рассмеялся собственной шутке.
— Не желаю никого обидеть, но нет. Не сказал бы, что работаю на Говарда. Нас связывают деловые отношения и дружба. Мы оба учились в Оксфорде. Имеем ряд общих интересов. Любим вкусно поесть и выпить. Так, Говард?
