Дмитрий Язов - Удары судьбы. Воспоминания солдата и маршала
В Пхеньян возвратились поздно вечером. Утром 18 августа вылетели в Хабаровск. Перед вылетом на родину министр вице-маршал О Чжен У вручил от имени товарища Ким Ир Сена картину, на которой шумит водопад и стоят багряные деревья на склоне. Картина была вышита. Обычно картину «пишут» цветными нитками около года, и когда я любуюсь на технику корейской живописи, то вспоминаю, как переливается всеми цветами радуги водопад и как мы рыбачили с Ким Чен Иром, обсуждая проблемы мира и социализма.
Пройдет всего шесть лет, и один из греющихся у костерка предаст и Россию, и гостеприимную Корею. Это один из генералов ГлавПУРа Волкогонов.
XXVII съезд КПСС
Готовилось заседание Военного совета. Последняя декада августа на Дальнем Востоке – самая активная пора подготовки к зиме. С докладом по этому вопросу выступал заместитель командующего войсками округа по тылу генерал-лейтенант Р.Г. Тавадзе. Принципиальность вопроса заключалась в том, что, если опоздать и не завезти все необходимое – беда!
Достаточно сказать: если в солярку не добавить специальные присадки, то горючее кристаллизуется, забиваются форсунки, и техника стоит.
Поэтому я обратил внимание на недостатки, с которыми мы столкнулись в прошлую зиму. Об этом необходимо было сказать и потому, что командармы все были новые: генералы А.И. Костенко, В.А. Копылов, Ф.М. Кузьмин, В.И. Новожилов, да и командиры дивизий обновились наполовину, так что опыт прошлых лет им не мешало знать.
В период активного таяния снегов на Саянах переполняются реки Зея, Бурея, а тут еще зарядили обильные дожди. Амур поднялся до 7 метров, расплескался на десятки километров в ширину. Плавали дома на Большом Уссурийском и Тарабаровском островах, вода подошла к трассе Хабаровск – Красная речка, а дорогу Хабаровск– Князе-Волконка залило водой, в том месте Амур соединился с рекой Сита, образовав целое море.
В эти дни прилетел министр обороны Маршал Советского Союза С.Л. Соколов с большой группой генералов и офицеров Генерального штаба проводить фронтовое командно-штабное учение.
Сергей Леонидович служил на Дальнем Востоке, участвовал в боях у озера Хасан, знал норов дальневосточных муссонов, но такого половодья, как он выразился, не видывал. На запасной командный путь летели на вертолете, на командные пункты армий добирались также только вертолетами и самолетами.
Министр обороны знал как дальневосточник, чему учить, и даже эти неблагоприятные погодные условия использовал для обучения командиров и штабов.
В конце января – начале февраля по всей стране проходили областные и краевые партийные конференции. На конференции выбирали делегатов на XXVII съезд, потому было много «варягов» из Москвы, среди них я заметил поэта Роберта Рождественского. Он еще поинтересовался, где дислоцируется 31-я стрелковая дивизия. Я рассказал, что дивизия переформирована в танковую, но ее исторический формуляр, награды, почетные наименования сохранены. Я уже знал, что в годы войны начальником политотдела дивизии был отец Роберта Рождественского, а его мать – командиром медико-санитарного батальона. Эта дивизия стояла в Прибалтике и только в 1969 году прибыла в Белогорск Амурской области. В перерывах между заседаниями Роберт читал свои стихи, а вечером попросил показать баню, в которой парился сам В.К. Блюхер.
Роберт оказался заправским парильщиком и засыпал нас литературными байками. Один рассказ меня потряс: молодой критик Николай Сергованцев в журнале «Октябрь» разнес в пух и прах прозу А. Солженицына, неосмотрительно развенчав кумира Никиты Хрущева. Почти неделю, словно на работу, молодой критик ходил по утрам в ЦК КПСС, где идеологические нукеры Суслова учили его хорошим манерам. Но критик не смалодушничал, не отрекся от своих взглядов. И спустя месяц его разыскал бывший зэк, вместе с будущим лауреатом Нобелевской премии он отбывал срок в Экибастузе. Нет-нет, Роберт Рождественский ничего не приукрасил. Действительно, в лагере умирал зэк, сидевший по той же статье, что и Солженицын. Приостановить болезнь могли кусочки сахара, которым лагерное начальство не особенно делилось с заключенными.
И тогда самые отчаянные пошли к начальнику. Но тот, рассмеявшись, пообещал их на несколько часов выставить на мороз. Была зима, и морозы в Экибастузе стояли под сорок градусов. Чтобы не оставить в беде товарища, порешили усилить меры воздействия на зарвавшегося начальника: почти две тысячи заключенных устроили на снегу сидячую забастовку, при этом они все разделись. Так и победили! Но история на этом не заканчивается: только три человека бойкотировали эту акцию, не вышли из бараков. Среди них был и Александр Солженицын…
Бурные предсъездовские дни. 25 февраля 1986 года в 10 часов утра в Кремлевском Дворце съездов делегаты приветствовали генерального секретаря и членов политбюро. Делегацию коммунистов Хабаровского края, как и другие дальневосточные делегации, посадили на балконе. Роберт Рождественский пошутил: «Р-р-рылом не вышли».
Доклад М.С. Горбачева слушали с большим вниманием. Из доклада я усвоил, что перед партией стоит задача «о качественно новом ускорении экономического и социального развития страны во всех сферах жизни нашего общества». Эта программа получила название «перестройка».
Выступления делегатов в основном касались новых веяний. Диссонансом прозвучало выступление Э.А. Шеварднадзе, который по привычке здорово «лизнул» генсека, да так, что тот не выдержал и прервал оратора, отмежевался от его похвал, чем вызвал одобрение зала. Но Шеварднадзе знал, что он делает. За ласковые прикосновения к телесам генсека он получил ключевой пост министра иностранных дел.
Сразу же после съезда мы прошли в зал заседаний ЦК, где состоялся Пленум. В состав политбюро были введены: Л.Н. Зайков, Б.Н. Ельцин, С.Л. Соколов, H.H. Слюньков, Н.В. Талызин, в состав секретарей ЦК ввели: В.А. Медведева, В.А. Нишнова, Г.П. Разумовского, А.Н. Яковлева. Мы тогда не знали о распределении обязанностей и закулисной борьбе, уезжали со съезда в надежде, что новое 5 мышление даст свои плоды, поднимет авторитет партии.
Тогда мы еще не ведали, да и представить себе не могли, что главный идеолог партии А.Н. Яковлев заложит в основу реформирования коренное изменение общественного строя, включающее в себя «ликвидацию моновласти, моноидеологии и монособственности».
«Тысячу лет нами правили и продолжают править люди, а не законы» – эта фраза Александра Николаевича датирована декабрем 1985 года, когда Яковлев в числе других работал над подготовкой доклада генсека XXVII съезду партии.
Кто же разрабатывал законы, обогащая теоретическую мысль партии? «Академики» вроде Яковлева. Законы они разработали в интересах определенных классов, личностей. Сегодня Конституция страны сработана под одного, всем нам знакомого человека, «гаранта». Кто же в таком случае правит людьми? Неужели законы? Правит «гарант».
