Борис Островский - Адмирал Макаров
«Баян» был послан на помощь «Страшному» Макаровым. Утром, заметив на горизонте дымы и одновременно услышав раскаты отдаленных выстрелов, Макаров решил, что это возвращающиеся из разведки русские миноносцы ведут бой с японскими кораблями, и послал им на выручку «Баяна». Когда «Баян» подходил к месту гибели «Страшного», моряки увидели сквозь пелену тумана очертания кораблей японского крейсерского отряда, в том числе силуэты двух броненосных крейсеров — «Асамы» и «Токивы». Командир «Баяна», капитан 1 ранга Вирен, доложил об этом по радио Макарову и приказал приготовить шлюпки для спасения моряков со «Страшного».
Свою задачу «Баян» выполнил блестяще. Став лагом к неприятелю, он открыл из орудий одного борта сильнейший огонь по японским кораблям, а с другого борта спустил шлюпки для спасения тонущих матросов. Лишь после того, как были подобраны все пятеро, «Баян» повернул к Порт-Артуру.
Заслышав канонаду и получив радио с «Баяна», Макаров выслал в помощь ему быстроходные корабли «Новик» и «Аскольд».
Следом должна была идти еще «Диана».
Но «Баяну» помощь не понадобилась. Выполнив свою задачу, он вернулся в Порт-Артур.
Командир «Баяна» доложил Макарову о своих действиях и добавил, что, возможно, в боевой обстановке не удалось подобрать всех моряков со «Страшного». Макарова очень взволновала судьба людей миноносца. Сигнальщики немедленно передали приказание эскадре: «Быть в строе кильватера. „Баяну“ идти головным и вести эскадру к месту. Всем смотреть за плавающими обломками».
Пока корабли занимали места в колонне, «Петропавловск» под флагом Макарова вышел в море. Погода тем временем разгулялась, проглянуло солнце, с моря дул свежий ветер, разводивший порядочную волну. Адмирал стоял на верхнем мостике, тут же находились командир корабля капитан 1 ранга Яковлев и флаг-капитан адмирала капитан 1 ранга Васильев.
— Здорово, молодцы! — раздался звучный баритон адмирала, когда «Петропавловск» проходил мимо крейсера «Диана».
Матросы с «Дианы» отвечали на приветствие командующего флотом как-то особенно дружно, громко и радостно. Никому и в голову не могло прийти, что они видят любимого адмирала в последний раз.
Макаров, видимо, решил вывести в море всю эскадру и, несмотря на неравенство сил, дать японскому флоту генеральное сражение. Хотя он и не говорил об этом прямо, но, как свидетельствует находившийся при нем младший флаг-офицер мичман В. П. Шмидт, никто не сомневался, что именно таково было его намерение. «Чувство приподнятости духа, — замечает Шмидт, — передалось от адмирала всем нам, и мы были нервно возбуждены и наполнены сознанием, что наконец настал момент отомстить за январскую атаку. Это чувство инстинктивно передалось всем».
Вслед за «Петропавловском» вышли на внешний рейд «Полтава», а за нею «Победа». Посматривая на часы, адмирал следил за выходом кораблей, проявляя заметное нетерпение. Все шло гладко, но вот произошла какая-то заминка с «Севастополем».
Макаров приказал запросить «Севастополь», почему он не выходит. Тотчас был получен ответ, что броненосец сильным ветром прижимает к стенке и четыре портовых буксира бессильны его оттащить. Адмирал чрезвычайно рассердился и приказал поднять сигнал: «Севастополю» остаться в гавани».
Не дожидаясь выхода остальных кораблей, Макаров с «Баяном» и броненосцами «Полтавой» и «Пересветом» вышел в море. Он спешил к месту гибели «Страшного», где могли быть еще люди. «Баян», развив полный ход, ушел далеко вперед. Вскоре он нагнал японский крейсерский отряд адмирала Дева и вступил с ними в бой. Тем временем подоспели и остальные русские корабли. Одновременно сигнальщики внимательно всматривались в волнующееся море, но никого из команды «Страшного» не обнаружили.
По приказу Макарова корабли заняли места в кильватерной колонне в таком порядке: впереди «Петропавловск», за ним «Полтава», «Пересвет», «Аскольд», «Баян», «Диана» и «Новик». На фланге, мористее, шли миноносцы. Но Макарову не удалось осуществить свой замысел. Адмирал Дева уклонился от боя, японские корабли, поспешно повернув, стали отходить. Макаров сразу разгадал маневр японского адмирала: Дева хотел завлечь русскую эскадру подальше в море и, соединившись там с главными силами, обрушиться на нее. Как выяснилось впоследствии, Макаров не ошибся в своих предположениях. Дева известил по радио Того, что главные силы русских вышли из гавани и ведут бой с японскими кораблями.
Развивая предельную скорость, русские корабли настигали японцев и засыпали их снарядами крупного калибра. Особенно досталось кораблям «Токива» и «Иосико». «Только бы догнать и дать настоящий бой!» — таково было в тот момент желание всех моряков на эскадре. Вдруг впереди показались новые неприятельские вымпелы — один, другой, третий… Число их вскоре возросло до двадцати трех. Это адмирал Того, получив радиограмму, шел на выручку Дева. Положение резко изменилось. Принимать бой с противником, втрое сильнейшим, вдали от своих береговых батарей, было бы, конечно, неоправданным риском, и Макаров приказал повернуть к Порт-Артуру. Эскадра быстро перестроилась и двумя колоннами, во главе с «Петропавловском», направилась в Порт-Артур. Впереди шли миноносцы. Эскадра Того начала преследование русских кораблей, но, войдя в район действия русской береговой артиллерии, прекратила погоню и отошла.
Начинался ясный и солнечный день. Дул резкий, холодный ветер, разводя зыбь. Эскадра Макарова подходила к Порт-Артуру. «Петропавловск» уже поравнялся с Золотой горой. Вдали, вне досягаемости огня береговых батарей, маневрировала неприятельская эскадра.
Вдруг раздался сильный гул, похожий на приглушенный залп двенадцатидюймовых орудий, и со всех кораблей эскадры увидели, как над «Петропавловском» взвилось гигантское облако черно-бурого дыма. На мгновение дым окутал почти весь броненосец, закрыв носовую и среднюю часть корабля. А затем раздался второй взрыв, и из-под раскрывшейся броневой палубы вырвалось светло-желтое пламя. Было видно, как рушатся в воду сорванные взрывом носовая башня, фок-мачта, труба и командирский мостик вместе с рубкой. После первого же взрыва «Петропавловск» сильно накренился на правый борт. Охваченная пламенем, высоко поднявшаяся над водой корма с работающими винтами словно повисла в воздухе. В этом аду оглушающего грохота, огня и воды, как безумные, метались люди, густой толпой сгрудившиеся на корме, многие прыгали в воду. Раздался третий, более слабый взрыв, густое облако пара на миг окутало корму, а затем все увидели, как броненосец, приняв почти вертикальное положение, быстро уходит в воду. Еще мгновение, и морская зыбь сравняла поверхность воды.
