Эрнст Юнгер - Семьдесят минуло: дневники. 1965–1970
Выпивка, потом превосходная трапеза, как здесь повсюду. Тяжелая гроза с фиолетовыми молниями, где-то далеко дуэт пары больших кроншнепов[517]. Хозяин дома любезен, меланхоличен, очевидно, с эстетическими наклонностями. По типу он отличается от восточно-эльбцев, которые обрели пристанище в этих краях. В то время как те ищут раздолья в пространстве, ему, похоже, ближе уединение — но для обоих свобода, пожалуй, основной знаменатель. Дом по его собственным планам построен туземными ремесленниками и рабочими — солидный, из дерева, вероятно, из жакаранды, которая выдерживает даже термитов. В противном случае жди неприятных сюрпризов. Эти существа умеют так изгрызть балки, что сердцевина исчезает, тогда как форма сохраняется.
Разговоры о кофе и ценах на него, о его разведении, о террористах на севере, а также о большом крокодиле, которого недавно в Лукале уложил хозяин и который уже после выстрела ускользнул в воду. Он наудачу нырнул за тушей. Теперь могучий крокодилий череп висел в прихожей рядом с другими трофеями. Позднее пришел еще португальский плантатор сизаля с приятной, мужской физиономией. Стало быть, здесь должна быть возделываемая земля. А у меня сложилось впечатление, что я нахожусь в дремучем лесу.
Во всяком случае, обратно мы ехали нескончаемым девственным лесом. Дорога была скользкая; на одном участке ее перегородил стоящий поперек грузовик, водитель которого куда-то ушел. Мы стояли в темноте и слушали крики ночных птиц, в то время как Франци Штауффенберг отправился на разведку. К счастью, он наткнулся на поселение и вернулся с группой туземцев, которые с великим трудом отодвинули машину.
В свете фар пятнистые козодои[518], проскальзывавшие почти вплотную к ветровым стеклам, генетты, кролики, южно-африканская антилопа, зеленые огоньки более крупных хищников.
У меня возникло впечатление, что нам еще повезло с грозой. Доктор Шаллай однажды на две недели оказался отрезанным в своем доме.
КИЛУМБО, 26 НОЯБРЯ 1966 ГОДА
Нас в третий раз порадовала прогулка по Негритянской тропе. Снова уединенность охватила меня на пустынной площади между тремя хижинами: солнце палит, пахнет козами, жужжит зеленый скарабей.
На плантации нас от дерева к дереву сопровождала стая мартышек[519]. Мы уже отдыхаем на любимых местах; так близко от fazenda возле высокой, великолепной нежно-фиолетовой орхидеи с белым зевом; он покрыт пятнышками, как у наперстка. Такой орхидеи я еще не видел ни в одной теплице, ни на одной картине.
Вечером мы с супружескими парами Крёль и Реберг поехали в Тумба Гранде к чете Руссель. После обычного приема у бара мы уселись за столы: рыбный паштет, фарш со специями из сырого антилопьего мяса, а также ростбиф из него.
Дом плоский, выкрашенный белой краской; фриз черепов красных буйволов и антилоп тянется по всему фронтону. Ниже выполненные сангиной сграффито охотников эпохи палеолита. Вольеры с попугаями и превосходными зябликами. Перед террасой стая павлинов.
ТУМБА ГРАНДЕ, 27 НОЯБРЯ 1966 ГОДА
Утром проход по плантации, гордости Русселя. Кроме кофе он выращивает оливковые пальмы, которые обрамляют дороги: «моя вторая нога».
В полдень фондю по-бургундски с антилопьим мясом. Великолепный вид от стола, далеко за пределы фермы. Привлекла внимание стая белых чепур[520]. Длинными клювами они выклевывали у овец паразитов или молниеносно подхватывали с земли червей. Надвигалась гроза. Далеко за бассейном и площадками для сортировки кофе мы видели серый занавес, окутывающий горы, пока они снова не проступили с еще большей ясностью.
Долгий, довольно мрачный разговор о каннибализме, отчасти напомнивший мне «Летучие листья»[521] с их «миссионером в кастрюле» — разумеется, только отчасти.
Охотники с остро заточенными зубами, которых мы недавно встречали, могут подпадать в этом отношении под подозрение. Собственного дядю не едят, когда он становится дряхлым, а обменивают его на дядю из другого племени.
Анекдот. «Когда я вспоминаю эту мерзкую жратву в оксфордской столовой», — говорит туземец в очках сокурснику во время означенной трапезы.
Другой знает, чем похвастаться: «J'ai mange du noir, j'ai mange du blanc, j'ai mange du gouverneur»[522]. И в самом деле в Конго, кажется, пропал один губернатор.
Обычай при смерти какого-нибудь великого вождя приносить в жертву людей, должно быть, сохранился до наших дней. До похорон негров нельзя увидеть на улице. Они также верят, что белым нужны головы, чтобы магически защитить такие постройки, как плотины или фабрики; поэтому женщины во время работы носят своих детей на спине и не снимают их.
КИТИЛА, 28 НОЯБРЯ 1966 ГОДА
Снова в Килумбо. После завтрака я обрабатывал Coleopterae[523], которых подарили мне Руссели, при этом в приятном настроении поглядывал на ткачей[524] и куриц, хватающих пири - пири. Потом прогулка по плантации недалеко от дома: массы могулов, сверх того крупные пауссиды[525], пассалиды[526], брентиды. Подробности в «Журнале жуков».
Вечером в Китилу к чете Кросигк; тут мы переночуем.
КИЛУМБО, 29 НОЯБРЯ 1966 ГОДА
Позади у нас длинный день. После завтрака с четой Тюббен; когда мы усердно налегали на папайю, за нами заехала фрау Крёль. Зарослями кустарника мы на вездеходе поехали далеко в Кимберину, ее отдаленную ферму.
Фрау Крёль — дочь Баронезы, великой фермерши и легендарной фигуры германо-португальского общества Анголы. Это общество, а с ним и Баронеза, действительно нашло своего романиста, а именно в лице Хуберта фон Брайски[527], австрийца, который прожил здесь один из периодов своей авантюрной жизни. Его книги стояли в маленькой библиотеке Килумбо; в тексте на суперобложке одной из них написано: «Хуберта фон Брайски сердечно приветствовали все обер-кельнеры в Африке, Индии, Португалии и Австрии, поскольку за всю свою бурную жизнь он ни разу не совершил одной ошибки: не относился к пище с презрением». Я хочу заняться им зимой в Вильфлингене.
Дорога, проходимая, видимо, только в сухой сезон, вела по кустистому ландшафту, на котором возвышались большие и маленькие гранитные выпуклости. Изредка попадались негритянские деревни; хижины с коричневыми глиняными стенами и соломенными крышами гораздо красивее белых, стереотипных campamentos[528], которые устанавливаются плантаторами для своих contracters[529].
