Любен Георгиев - Владимир Высоцкий. Встречи, интервью, воспоминания
Однажды, когда я находился в Москве, мне рано утром позвонил Рязанов. Сказал, что в настоящее время лежит в больнице, но вчера вечером вырвался на час и побывал у Нины Максимовны Высоцкой, чтобы посмотреть обстановку последней квартиры Владимира, поскольку начинает снимать многосерийный фильм к пятидесятилетию со дня рождения Высоцкого в январе 1988 года. Нина Максимовна показала ему мою книгу о ее сыне.
Я рассказал Рязанову, как прошел вечер памяти Высоцкого в ЦДРИ: там были показаны и отрывки из записей Болгарского телевидения, составляющих в общей сложности сто минут экранного времени.
Рязанов предложил мне принять участие в работе над его фильмом. Он проявил исключительный интерес к каждому аутентичному кадру, к каждой фотографии, автографу, полученным мной из рук Владимира.
Когда фильм о Высоцком был почти закончен, мне удалось наконец осуществить неоднократно откладывавшуюся съемку телефильма о самом Эльдаре Рязанове для цикла «Московские встречи». Приведу отрывки из беседы, которую вели мы с Рязановым:
— Передача о Высоцком делается для телевидения. Она рассчитана на три вечера. Это будет рассказ о его биографии, в нем принимают участие родные — мать, отец, мачеха, вдова Марина Влади, которая специально для съемок приезжала в Москву, друзья Высоцкого, с которыми он работал в театре, кинорежиссеры, у которых он снимался, наши крупные поэты… Мы запросили многие страны, чтобы нам прислали кинокадры с Высоцким.
— Наше телевидение послало…
— Да, спасибо за оперативность.
— К сожалению, в нашей стране его снимали очень мало, первую съемку (она была показана недавно) мы делали для «Кинопанорамы». Это единственная съемка Высоцкого на Центральном телевидении, к сожалению, единственная. Дело в том, что целый ряд официальных инстанций не любили Театра на Таганке, не любили Высоцкого. Поэтому у нас не сняты и спектакли этого театра.
— Какова композиция вашего документального фильма?
— В четырех главах нашей передачи Высоцкий будет представлен как актер театра, киноактер, поэт, композитор, шансонье. Будет очень много его песен. Мы дадим практически все его интервью.
Мы получили материалы из Венгрии, Дании, ФРГ, Италии, собрали то, что нашлось у нас в стране. Это будет передача, антология, монография — называйте, как хотите…
— На какого зрителя вы рассчитываете? Уже так много известно о Высоцком.
— У народа огромная жажда больше знать о нем. Это человек, который предвосхитил во многом наши нынешние заботы, перестройку — ветер перемен. Он первый открыто говорил о тех недостатках, о тех проблемах, о тех язвах, которые скрывали, делая вид, что их не существует. Поэтому имя Высоцкого ассоциируется у многих людей с совестью. Он говорил правду еще тогда, когда это было опасно и трудно. И жил он непростой жизнью. И мы хотим сделать передачу о нем не приглаженной, а очень резкой и правдивой — рассказать о том, что при жизни его не было издано ни одной его книжки, что у него не было ни одного афишного концерта, что диски выходили только маленькие — по две — четыре песни максимум. В общем, он при жизни не увидел того, что сейчас ему воздается. И на Государственную премию его выдвинул Союз кинематографистов, а не Союз писателей, хотя я считаю самым крупным из всех его дарований — поэтическое.
— Фактически у него не было напечатано ни одного стихотворения.
— Одно. Одно стихотворение было где-то напечатано.
— В искаженном виде в сборнике «День поэзии».
— Вот видите… Это была очень большая его боль…
Потом Рязанов снова вернулся к главной теме нашей беседы и, с увлечением останавливаясь на подробностях, стал рассказывать о своей работе над фильмом. Я позавидовал Рязанову — ему удалось снять родителей Высоцкого. Все мои просьбы и предложения участвовать в телевизионных передачах они отклоняли, считая, что в этом нет никакой необходимости. Я рад, что они преодолели свою застенчивость.
Семен Владимирович с юмором воспроизводил мне позже, как режиссер добивался от них ответов на вопросы сугубо личного характера, заставлял их говорить на темы, в трактовке которых они придерживались разных взглядов — каждый по-своему объяснял некоторые поступки сына или оценивал те или иные факты его биографии. Важно здесь и другое. Наша память неизбежно требует уточнений, внесения коррективов. Поэтому С. В. Высоцкий к каждому моему приезду в Москву подготавливал для меня целые реестры замеченных им ошибок и неточностей, как моих, так и чужих, предостерегая меня от увлечений, настаивая на внесении в новое издание книги о его сыне «обязательных поправок», даже подчеркивал фразы, которые вызывали в нем раздражение. Он подарил мне номер газеты «Московский комсомолец», где было напечатано последнее по времени интервью с ним, чтобы я сообразовывался с новыми текстами как «эталонными».
Отрадно, что сейчас наступила новая эра в отношении к Владимиру Высоцкому, что в ходе гигантской перестройки, охватившей все советское общество, настал черед ликвидировать и вопиющую несправедливость, допущенную в оценке его творчества. Была создана единственная Комиссия по литературному наследию не члена Союза писателей под председательством Роберта Рождественского. В нее вошли Белла Ахмадулина, Сергей Баруздин, Семен Высоцкий, Марина Влади, Андрей Дементьев, Олег Ефремов, Наталья Крымова, Булат Окуджава, Михаил Рощин, Евгений Сидоров, Андрей Турков, Михаил Ульянов, Анатолий Эфрос и другие. Факт, равнозначный посмертному принятию в Союз писателей. Комиссия занялась интенсивной работой, чтобы хоть как-то наверстать непростительно упущенное.
Большое число публикаций появляется в печати постоянно. Это настоящий взрыв после длительного молчания. У некоторых изданий не хватило даже терпения дождаться круглой годовщины — пятидесятилетия со дня рождения Высоцкого. В газете «Советский спорт» появились материалы о поэте с подзаголовком: «Сегодня Владимиру Высоцкому исполнилось бы 49 лет».
Выявляются все новые и новые факты. Стало известно, что незадолго до смерти Владимир Высоцкий подал заявление о приеме в Союз писателей. Оно было отклонено по причине, о которой нетрудно догадаться — отсутствие книг, отсутствие публикаций в печати. О другом творческом союзе — композиторском — он не мог и мечтать. Артисты же создали свою творческую организацию лишь спустя шесть лет после его смерти.
Были, конечно, композиторы, которые признавали Высоцкого и любили его. Но в свой Союз они не могли его принять, потому что он не делал нотной записи своих песен, он их записывал лишь на кассетник. Все свои мелодии Высоцкий помнил наизусть.
