Джефри Робинсон - Ямани: Взгляд из-за кулис
Выдающийся политик
В 1970‑х гг., когда саудовцы по-настоящему разбогатели, у них внезапно появились друзья, о существовании которых никто прежде не подозревал.
Торговцы посудой, портные, солдаты и бухгалтеры.
Врачи, юристы и индийские политические лидеры.
Все, кто учуял аромат нефтедолларов — подобно акулам, слышащим на большом расстоянии запах свежей крови, — устремили свои взоры на Саудовскую Аравию.
Вот что рассказывает один саудовец, начавший в те годы регулярно ездить на Запад:
— Я возвращался домой и находил там груду писем от людей, с которыми познакомился во время поездки. Но ни один человек не удосужился написать, как приятно было свести со мною знакомство. Все хотели только одного: сбыть мне свой товар.
Наиболее сообразительные поняли, чего хотят сами арабы, и стали предлагать свои услуги в качестве посредников.
…Наша фирма нуждается в агенте, который помогал бы ей заниматься бизнесом в вашей стране, писали они предполагаемым клиентам; я же, со своей стороны, готов быть вашим агентом, если вы хотите заниматься бизнесом в нашей стране.
Такой подход встречал понимание арабов, особенно в тех случаях когда агент был дипломированным юристом. Если кому и доверять, то юристу в первую очередь.
Многие из новоиспеченных друзей Саудовской Аравии проживали в Вашингтоне.
В Соединенных Штатах всякий человек, являющийся доверенным лицом иностранного правительства, в соответствии с законом обязан быть зарегистрирован в специальном отделе министерства юстиции. Такой человек выполняет функции своеобразного консультанта. Он дает иностранцу юридические рекомендации, помогает налаживанию контактов с общественностью, лоббированию. Он вводит клиента в существо проблем, знакомит с нужными людьми, указывает, к какому журналисту целесообразно обратиться.
Но, спрашиваю я у Ямани, не было ли среди людей, зарегистрированных в 70‑х годах в качестве доверенных лиц Саудовской Аравии, таких, которые занимались шпионажем?
Он пожимает плечами.
— Ответьте все же, есть ли в Америке саудовские шпионы? Существует ли сеть агентов, которые рыщут по Соединенным Штатам, фотографируют военные объекты, похищают новейшие промышленные разработки — словом, собирают для Саудовской Аравии разведывательную информацию?
Лицо Ямани озаряет веселая улыбка:
— Мы непременно должны это узнать.
* * *Сэр Джулиан Ходж — валлиец по происхождению, католик, специалист по финансовому и банковскому делу, мультимиллионер, убежденный социалист и филантроп.
Ходж родился в 1904 г. Это человек с характерным квадратным подбородком, украшенным ямкой — как у Кирка Дугласа. В 1966 г., в двадцатую годовщину смерти своей матери, он основал Фонд Джейн Ходж с капиталом 2,5 миллиона фунта стерлингов. Пятью годами позже, желая содействовать развитию мировой экономической мысли, он учредил Лекцию памяти Джейн Ходж, которая практически ежегодно читается на факультете науки и технологии Уэльского университета.
Первым с такой лекцией выступил тогдашний управляющий Английского банка. Вторым, через год, — исполнительный директор Международного валютного фонда. Третьим гостем Ходжа был Дэвид Рокфеллер, председатель «Чейз Манхэттен бэнк». Четвертым был приглашен его королевское высочество принц Филип, герцог Эдинбургский.
Пятым докладчиком стал Заки Ямани.
В ноябре 1976 г. он прибыл в Кардифф и, облаченный в черные арабские одежды с золотыми вышивками, выступил перед группой почтенных «черных галстуков».
Представленный аудитории как «один из наиболее влиятельных и, без сомнения, один из наиболее экзотичных людей современности», Ямани произнес речь о необходимости сбережения энергоресурсов.
На ночлег Ходж поместил Заки и Таммам в своем загородном поместье под Кардиффом. Он даже привез туда специально обученную прислугу, которая должна была заботиться о гостях.
Непосредственно перед прибытием четы Ямани кто-то сказал Ходжу, что посредине одного из его персидских ковров изображен символ Мекки. Ковер тут же перенесли в библиотеку и повесили на восточную стену.
Этот жест не был оставлен без внимания. Вечером, когда кончился ужин, Ямани заговорил о ковре. Потом спросил Ходжа:
— Какую религию исповедуют жители Уэльса?
— Разные, — стал объяснять Ходж. — Тут есть баптисты, пресвитериане, валлийские конгрегационисты и представители англиканской церкви. Словом, все, кого я называю нонконформистами. Сам я из тех, кто верит в ангелов-хранителей, в фей, которые живут в саду, и в милость Божию. Я католик.
Ямани, помолчав, сказал:
— По-моему, не так уж важно, какая религия у человека, лишь бы он следовал ее предписаниям.
Несколько позже Ходж мимоходом упомянул в разговоре своего старого друга Джорджа Томаса, тоже валлийца, который был тогда спикером палаты общин. (В 1981 г. после отставки, Томас был произведен в рыцарское звание и стал виконтом Тонипенди.)
Прошло несколько месяцев, и Ямани вернул долг вежливости, пригласив сэра Джулиана и леди Ходж посетить Саудовскую Аравию.
Когда Ходж рассказал Томасу, что собирается провести отпуск в Саудовской Аравии, у того загорелись глаза.
— О, вот где я никогда не был! — воскликнул он. — можно мне поехать вместе с вами?
Ходж позвонил Ямани.
— Ну разумеется, — сказал Ямани в ответ на просьбу пригласить Томаса, — пусть приезжает.
Ямани прислал в Кардифф свой «Гольфстрим», чтобы доставить гостей в Саудовскую Аравию. Он сам встретил их в аэропорту, усадил в свой «роллс-ройс» и отвез в летний дом в Таифе.
По словам Томаса, он с первой же минуты испытал полный восторг.
— Для меня это был ни с чем не сравнимый опыт, — рассказывает он, выговаривая слова со звонким валлийским акцентом. — Я и представить не мог, насколько прост в обращении этот человек, один из могущественнейших на свете. Это самый скромный человек, какого я когда-либо встречал. Он сам сел за руль, чтобы отвезти нас из аэропорта домой. Ямани обладает поистине редким даром привлекать к себе людей. Мне кажется, в нем есть нечто магическое. Не так легко сказать, что именно, но я это чувствую. Во взгляде, в голосе, в темпераменте, в отношении к другим… Сразу понимаешь, что этот человек живет в мире с самим собой. При всем уважении к вероисповеданию Заки так и хочется назвать его образцовым христианином.
Почти с самого начала десятидневного пребывания гостей в Таифе Томас и Ямани нашли тему, которая интересовала их обоих: это была религия.
— Я методист, и моя вера необычайно проста, — продолжает Томас. — Мне никогда не приходится бороться с сомнениями. Заки находится в столь же счастливом положении. Это нас сразу сблизило. У него тоже очень простая, ясная вера. И он никому ее не навязывает. Заки умеет оставаться верным мусульманству и в то же время не проявлять нетерпимости по отношению к людям, которые не разделяют его взглядов.
