Джефри Робинсон - Ямани: Взгляд из-за кулис
Вест подлинных причин, по которым Ямани не присутствовал на его встрече с королем и двумя принцами, но пытается их угадать:
— Заки работал в исключительно трудных условиях. При Фейсале он имел право лично принимать решения. Но когда тон стал задавать Фахд, ситуация явно изменилась.
Со дня его вступления в должность посла и до отбытия из Саудовской Аравии, замечает Вест, постоянно циркулировали слухи, что Ямани вот-вот будет уволен со своего поста или подаст в отставку сам.
— Говорили, что министром нефти станет принц Сауд, сын Фейсала и бывший заместитель Ямани. Это было вполне вероятно — до тех пор, пока должность министра нефти не стала менее привлекательной, чем должность министра иностранных дел.
Слухи о возможной отставке Ямани доходили и до государственного департамента, который не однажды справлялся у Веста, насколько эти слухи соответствуют действительности.
— Кажется, в последний раз, когда мне позвонили из государственного департамента, я решил отправиться прямо к Заки и спросить обо всем его самого. Тогда еще жив был Халед. Я спросил Ямани: правда, что вы уходите. Нет, сказал он. Но добавил, что не собирается оставаться на своем посту вечно, потому что работа его утомляет и он сталкивается с некоторыми трудностями.
Любопытная деталь: во время этой беседы Ямани специально подчеркнул, что если он и уйдет, то не из-за нажима, которому все время подвергается.
— Ямани сказал, что находится в хороших отношениях с королем Халедом. Все знали, что он не слишком ладит с кронпринцем Фахдом, и у меня всегда было впечатление, что Ямани видит в добрых отношениях с Халедом залог своей безопасности, нечто вроде страхового полиса.
В феврале 1982 г., спустя год с небольшим после возвращения в Иран аятоллы Хомейни, когда ситуация на мировом нефтяном рынке была абсолютно неясной, Ямани выступил в Дахранском университете нефти и полезных ископаемых с новой программной речью.
Он говорил по-арабски, обращаясь к многочисленным студентам и местным сотрудникам нефтяных компаний, до отказа заполнившим университетскую аудиторию:
— Если мы вынудим западные страны вложить огромные деньги в поиск альтернативных источников энергии, они непременно пойдут по этому пути. Через семь-десять лет они решат эту задачу и, как следствие, настолько уменьшат свою зависимость от нефти, что интересы Саудовской Аравии окажутся под угрозой. Саудовцам уже не удастся находить рынки для столь интенсивного сбыта своей нефти, какой удовлетворял бы их финансовые потребности.
Узнав о речи Ямани, Джон Вест попросил перевести на английский и ее, и запись беседы, которая состоялась после выступления. Изучив текст, он пришел к выводу, что Ямани в своеобразной форме охарактеризовал главное направление саудовской нефтяной политики в эпоху, наступившую после свержения шаха.
— Некоторые арабские лидеры, например руководители Ирака и Ливии, часто обвиняли Ямани в том, что он слишком благоволит к Америке, — говорит Вест. — Но у меня никогда не возникало впечатления, что он пренебрегает интересами собственной страны. Ямани произнес эту речь в ту пору, когда Саудовская Аравия старалась сдержать рост цен и он лично подвергался критике за нежелание поддержать другие страны в их стремлении поднять цены до небес, к 100 долларам за баррель.
Некоторые студенты поинтересовались, зачем Ямани все время играет на руку империалистам. Они спросили, почему бы ему не пойти на ограничение нефтедобычи и после этого предоставить ценам самим найти свой уровень.
— Видите ли, — ответил Ямани, — у Саудовской Аравии достаточно большие запасы, чтобы поддерживать нынешний уровень добычи до 2050 года. Если бы я был министром нефти Алжира, или Нигерии, или одной из тех стран, чьих ресурсов хватит на какой-нибудь десяток лет, не больше, я, видимо, хотел бы установить максимально высокие цены. Но я хорошо представляю себе возможности западной технологии и западный подход к подобным проблемам.
— Это место в его выступлении кажется мне просто замечательным, — признается Вест.
— Если Запад сконцентрирует свои усилия на поиске альтернативных источников энергии, — сказал студентам Ямани, — при его технологическом уровне он вполне может достигнуть цели в течение десятилетия.
Как выясняется, Ямани набрал целую команду консультантов, которые установили, что до тех пор, пока цены на нефть не превышают 30 долларов за баррель, странам-импортерам экономически невыгодно вкладывать деньги в разработку альтернативных источников энергии.
Позже Ямани сказал Весту, что иракцы, эти откровенные «ястребы», рьяно требовавшие повышения цен, изменили свое мнение, едва ознакомились с результатами экспертизы. Поскольку Ирак обладал большими запасами нефти, они мигом сделали поворот на 180 градусов и стали поддерживать усилия Саудовской Аравии, направленные на сдерживание цен.
— Конечно, — кивает Вест, — последующие события подтвердили правоту Ямани. Когда цена на нефть опустилась ниже 30 долларов за баррель, все наши программы по альтернативным источникам энергии куда-то исчезли, хотя кругом все время толкуют, что до 2000 г. цена на нефть обязательно поднимется вновь. Просто поразительно, насколько безошибочны все прогнозы Заки.
* * *Главная проблема в отношениях с саудовцами, — замечает один из членов картеровского кабинета, — всегда состояла в том, что американцы не понимали этот народ. Саудовцы очень недоверчивы. Американцы привыкли идти напролом и действовать в строго деловом стиле. Но саудовцы живут на Ближнем Востоке. Они видят в партнере не столько официальное лицо — министра торговли, вице-президента и т. п., — сколько живую личность. Для них вы прежде всего знакомый человек или незнакомый человек. То, что вы возглавляете какое-то ведомство, лишь облегчает вам доступ к саудовцу, не более. Все решают прямые личные связи. Официальная сторона дела играет куда менее важную роль.
По словам Джеймса Шлезингера, другого члена картеровского кабинета, секрет успеха Ямани заключался в том, что отношения с западными людьми он обычно строил на основе принципов, принятых на Западе.
— Нельзя сказать, что поведение Ямани идеально соответствует классическому американскому образцу. Но он хорошо понимает культуру взаимоотношений, сложившуюся на Западе. Заметьте к тому же, что Ямани опытный юрист и дипломат и, какую точку зрения он ни пытается вам внушить, делает это максимально последовательно, даже если сам не верит в то, что говорит. Разумеется, не стоит ожидать, что Ямани станет делиться с вами своими сокровенными мыслями. Нередко он идет к цели окольным путем. Но большинство людей, имевших с ним дело, в итоге убеждались: Ямани ведет себя гораздо более искренне и прямо, чем другие чиновники.
